откинувшись, чтобы не болела поясница, ощущая блаженную усталость в теле и
н а л и т о с т ь в ногах; последний раз был в конюшнях у князя фон дер
Пролле, под Бранденбургом, в сорок третьем; вечность прошла с тех пор,
Гитлер еще был в Смоленске, Орле и под Ленинградом, Кэт была рядом и Эрвин
тоже; господи, как же быстротечно время, не успеешь оглянуться - святки,
там, глядишь, - и Новый год...
моем тропикано вы вполне импозантны, настоящий антрополог из Глазго.
дополнительный гонорар в сумме двадцати долларов я говорю с полной мерой
серьезности. Чтобы попасть к хорошему курандейро, нам надо спуститься в
район Гуарани, пройти через Форресталь Мисионера, в районе Бара Пепири
есть хорошие курандейро из Бразилии; там нет границы, люди ходят друг к
другу так, как из Аргентины в Парагвай в нашей богом покинутой Игуасу или
через Пуэнтэ Пирай возле немецкого Монте-Карло...
там спрятались от нас, победителей... Хорошо живут, черти, умеют
работать...
летным полем, немцы здесь всегда имели самолеты; шпионы - чего ж тут не
понять... Очень состоятельные люди; если говорят "да", то это "да", вполне
надежны... Как десять немцев поселились здесь - до войны еще, в тридцатых,
так сразу же поставили радиоклуб, передатчик, ох-хо-хо, Луну можно
слышать, не то что Берлин, ну и, конечно, аэродром с самолетами, хайль
Гитлер, и все тут!
маршрут, который вы наметили, во-первых, и как нам придется его
скорректировать, если пойдем к курандейро, во-вторых.
ногте указательным пальцем. - Странно. Впрочем, у меня дырявая память.
Если не хотите со мной ссориться, не уличайте меня во лжи, - это
получается чисто случайно, в принципе я не лжец. Как все люди с плохой
памятью, я несколько неуемно фантазирую.
выкладывать ее по квадратам. "Сразу видно военного человека, - подумал
Штирлиц. - Но почему меня потянуло к курандейро? Прихоть? Вспомнил книги,
которые читал в юности? Или ту папку, что удалось посмотреть краешком
глаза, когда заинтересовался высшей тайной рейха - "оккультной тематикой
рейхсфюрера СС Гиммлера"? Нет, - понял он, - я не поэтому спросил Шиббла о
курандейро; видимо, в самолете, когда Ригельт забрал паспорт, документ
свободы, последнюю мою надежду, и я мечтал только о том, чтобы воткнуть
ему вилку в шею, именно вилку, ненависть - слепое чувство, что ни говори,
я понял, что он легко выбьет вилку из моей руки, здоровый бугай, а я еле
стою на ногах из-за постоянных приступов боли в пояснице; вот я и решил,
что сначала надо по-настоящему встать на ноги, а потом сводить счеты со
всеми этими ригельтами. Пока я не готов к тому, чтобы ударить так, как я
ударил у себя в Бабельсберге Холтоффа, когда он начал меня
провоцировать... Всего полтора года назад это было, а кажется, прошла
вечность... Да, именно желание по-настоящему встать на ноги тянет меня к
курандейро; в Асунсьоне, а особенно в Буэнос-Айресе мне надо прочно стоять
на ногах и ощущать силу рук... Неужели ты по-настоящему веришь в этих
курандейро? - спросил он себя. - Это же побасенки. Но ведь человек жив
надеждой, - возразил он себе, - когда кончается надежда, - а это качество
сохраняется в нас с детства, чем больше в нас надежды, тем мы моложе, -
становится меньше шансов на успех. Если больной надеется - доктору легче
его врачевать. Если больной пребывает в апатии - все усилия лекаря
обречены на неудачу: во всем и везде сокрыты две стороны одной и той же
медали, никуда от этого не денешься..."
вами завтра днем были на месте охоты, в районе Сан Педро. Около городишка
Пуэнто Альто мы ушли бы в дельту реки Алегриа, там великолепная охота на
ягуаров, встречаются и муравьеды, очень славные мишки с целебным мясом, да
и проводники надежны... Оттуда, отохотившись, мы бы через Гамадо и
районный центр Сан Педро - чертовски интересен, живут украинские
эмигранты, собирают лекарственный чай матэ - двинулись бы на Монте-Карло,
семьдесят миль, два дня хода... А там - на ваше усмотрение: или обратно,
или вдоль по Паране к Асунсьону...
правда, хорошая, какие-то особые рыбины, их тут называют "дора"... А еще
есть "субуби", тоже, скажу я вам, объедение...
лопочут по-португальски, живут только на границе с Бразилией. Наши,
здешние индейцы здорово окатоличились... Кроме, понятно, диких аче... Не
до колдунов им, я же говорю, их отстреливают на кожаные сумочки, очень
элегантно: "У меня сумочка из молодой индианочки".
вам свежую индейскую кожу, возьму недорого, полета всего лишь...
подсумок за бутылкой; пил он из горлышка, помногу, отвратительно рыгал,
каждый раз произнося при этом невнятное "пардон". - Если б вы знали, каков
я на самом деле, вы бы вряд ли пошли со мной в сельву, мистер.
порадовались.
здесь сельва, никто следов не найдет, шлепнете - и дело с концом.
думаете, с перспективой.
можно оттолкнуть вопросами к той стене, опершись о которую придется
отвечать правду. Меру приближения к ней я почувствую, при известных
коррективах даже версия правды оказывается настоящей правдой; во всяком
случае, мне надо понять, как себя вести, парень далеко не простой; когда
идешь по нехоженой тропе в сельве, необходимо знать о проводнике чуть
больше того, что знаю я, а я знаю лишь то, что его зовут Шибблом".
предполагал однозначный ответ.
Ваше-то дело какое?
убедился. Немец поддался бы моему тону, назвал свой родной город или
деревню; хотя - зависит от интеллекта. Бедный шофер Ганс, которого так
любил Мюллер и так щедро отдал мне, чтобы парень следил за мной, и так
спокойно приказал выпустить в него обойму из "парабеллума", на вопрос о
том, где живет, начал описывать мельницу своего отца на развилке дорог
возле Бранденбурга. Очень, кстати, поэтично описывал: и белые балки
каркаса, на которых держался дом, и герань на подоконниках, помнил даже,
на каком окне какого цвета, - ни в ком нет такой доверчивой поэтики, как в
крестьянах, оторванных от земли. Парадоксально, но именно они хранят
исступленную верность человеку, который оторвал их от деревенского дома и
привел в каменный п о р я д о к города; действительно, этот Ганс был
предан Мюллеру всецело, без какого-то внутреннего резерва, присущего
осторожному - в привязанностях - горожанину".
отвечает только на такие вопросы, которые ему интересны или в чем-то
выгодны; все остальное - его собственность, табу для посторонних".
против ответившего. Вы-то сами женаты?
Штирлиц.
французы поют, когда говорят по-английски. Кто вы по профессии?
Флинт Эрик
Ильин Андрей
Марко Джон
Круз Андрей
Смит Кордвейнер
Шилова Юлия