раньше не видел. Он соображал гораздо быстрее, чем Анаси. Светлейшему
угрожает опасность, сказал он. Достопочтенный Тарру устроил в его комнате
засаду: там воины с дубинками и сетями. Светлейший Шонсу не должен туда
возвращаться. Значит, надо послать за Нанджи, решил Вэлли, и искать место,
где можно спрятаться. Они отвели его вниз, в подвалы. Нельзя было
представить ничего, более непохожего на его собственное жилье. Здесь так
мало места, что он не может выпрямиться, даже когда стоит между тяжелых
балок, которые поддерживают потолок. Драться ему здесь будет совершенно
невозможно. Длинный низкий коридор похож на туннель. Через маленькие,
забранные решеткой отверстия проникает слабый свет, он падает на кучи
грязной соломы, на паутину, на разноцветную плесень в углах, на обломки
старой мебели, которую законные владельцы давно уже выбросили. На крючках
висели бережно хранимые лохмотья. Полуразвалившиеся загородки, которые
должны были служить стенами комнат, загораживали только свет. Это была
мужская половина; она больше напоминала стойло, насквозь пропахшее потом и
грязью.
то, как они доживают до таких лет.
и задумался. Джа уже обо всем сообщили. Анаси вернулся к своим делам в
саду. Джангиуки так и остался лежать под кустом и сейчас, конечно же,
привлекает внимание насекомых.
Мире. Он мог бы покончить с Джангиуки совершенно законным путем. Вызов,
выпад, блеск меча - для Шонсу это дело пяти секунд, и никто бы даже бровью
не повел. Но он захотел быть милосердным и вот теперь стал убийцей.
приказ - следил за Шонсу. Шпионить за гостем - это еще не нарушение
законов гостеприимства, хотя и дурной тон. Его единственная ошибка в том,
что он принес клятву крови, не зная, какие есть на то основания; конечно
же, рядом, держа меч наготове, стояли Тарру, Трасингджи или кто-нибудь
другой. У парня не было выбора. Может быть, Тарру и нашел какое-нибудь
правдоподобное объяснение: "Светлейший Шонсу похитил меч Богини, а мы
должны его вернуть". В такое поверить достаточно легко, особенно если в
противном случае тебя ждет смерть.
свою комнату. Начнутся поиски. Найдут тело Джангиуки. И моральные проблемы
Тарру решатся сами собой. Гончие залают.
все это привело бы Вэлли Смита в ужас. Теперь еще и убийство. Мораль всюду
одинакова - так он сказал мальчику. А бог ему ответил, что об этом надо
забыть. Он не смог.
согласно сутрам и не чувствовал бы за собой никакой вины. Вопросы
гостеприимства решились бы простой цитатой из той или иной сутры, и никто
бы не посмел оспаривать его правоту. А Вэлли Смит этому не научился. Он
обещал, что постарается стать воином, но из этого, кажется, ничего не
получится.
никого нет, по крайней мере из людей.
Он, наверное, пустился бы в рассуждения о том, что рабство - это наказание
за дурные поступки в прошлой жизни. Тяжело, когда тебя наказывают за то, о
чем ты даже не помнишь. Но Вэлли обещал, что не станет учить Богиню, как
управлять Ее Миром.
Вэлли представил себе эту армию. И опять, как и всегда, он эту мысль
отклонил. Сутры разрешают в случае опасности вооружать мирных жителей, но
рабы там упоминаются особо. Такое стало бы и преступлением, и нарушением
законов чести. Но для Вэлли важнее была уверенность в том, что это
превратится в настоящую бойню. Воины, несомненно, сильнее, и значит, он
погибнет сам и погубит невинных людей. Кроме того, он понимал, что рабы
так далеко не зайдут. Они испугаются возмездия. Ни одна рабовладельческая
цивилизация не может терпимо относиться к восстанию рабов, независимо от
того, кто стоит во главе этого восстания. Если Шонсу возьмет на себя роль
Спартака, весь остальной Мир объединится против него.
быть, чувствует себя неуютно. Движимый низкими стремлениями, он заставляет
воинов приносить ему клятву, а это - нарушение правил чести. Приказ
сохранять это в тайне - еще одно нарушение. Есть предел всему, и он не
сможет долго держать свою армию в повиновении. Он даже не знает, насколько
им можно доверять. Значит, Тарру чувствует, что должен спешить. Ему надо
как можно скорее найти меч, а потом уйти отсюда. Шонсу - его единственная
путеводная нить: даже если он и в самом деле не догадывается, где
находится меч, он должен знать того, кто это знает. А сети - для того,
чтобы взять Седьмого живым.
Тарру замышлял пытки.
привстал сколько мог, поцеловал ее и пододвинул еще один сломанный стул,
чтобы они могли сесть рядом.
увидев ее. Не взяв Джа в заложники, Тарру пропустил явный путь к победе.
Но ни один нормальный воин не отдал бы рабыне свое сердце, как сделал это
Вэлли, так что Тарру не мог бы даже предположить такое.
удивился бы Тарру.
"убийца" уже написано у него на лбу?
научиться быть послушным. - Он опять уставился в пол.
еще в комнате. За мастером Нанджи пошла Кио.
дали ему столько денег... Он истратил на нее уже половину меча.
акулам - несправедливо, но он должен это сделать. В любом случае Нанджи
надо предупредить, а когда он поймет, что его повелителю угрожает
опасность, он прибежит сам.
жук, отправился исследовать окрестности.
белело только ее страшное лицо: оно парило под потолком, а черная повязка
напоминала дыру. Волосы ее были зачесаны назад, а надо лбом светилась
тонкая полоска серебра - некрашеные корни. Она почтительно присела перед
Вэлли, хотя и не смогла удержать улыбки при виде того, что господин
седьмого ранга сидит, скорчившись, в подвале рабов. У ее сына ума было
немногим больше, чем у растений, которые он разводил, но сама Ани всю
жизнь занималась мужчинами. В ней была некая примитивная природная
проницательность, некая властность, делавшая ее настоящей Королевой Рабов.
кто сумел бы не обидеться.
возможности не представится. Что слышно о Тарру?
вас можно будет перевести в другое место. Здесь вы в безопасности.
Этот чертов труп лежит так близко, а Тарру не дурак. Конечно, рабы могут
куда-нибудь его отнести, но это большой риск. Вэлли решил, что о Джангиуки
говорить пока не следует.
он может мне помочь.
вступить с ним в разговор - это уже начало бунта. Вэлли сунул руку в свой
мешочек с деньгами.