настаивать он не будет. На ней было платье без рукавов, которое она сама
выбрала в лавке у механического торговца. Ей казалось, что даже ее
обнаженные руки смущают этих людей, но было ужасно противно надевать
больше одежды, чем хочется, так что она- из чувства протеста! - нарочно
носила меньше, чем ей порой было нужно.
рассмеялся; она насупилась. - А где же твоя очаровательная улыбка? Не
потому ли ты мрачна, что завтра утром должна быть в космопорте?
широким шагам.
выложенной гладкими камешками дорожке. Силки мог часами ползать по этим
дорожкам и с восторгом разбирать сложный рисунок орнамента... Она,
пожалуй, будет даже рада снова увидеть Силки; еще больше - Элсевиер... И
рада будет убраться из этого удушливого мира искусственной
безукоризненной красоты. Она, правда, всегда ждала этих вечерних
прогулок, но в течение дня КейАр бывал чрезвычайно занят, и за Муи
присматривала ЭйЭлВи, проявлявшая благоразумную заботу о доме своего
отца, когда в нем живет девушка весьма сомнительного происхождения.
ЭйЭлВи была с Мун почтительна - благодаря трилистнику сивиллы у той на
шее, - но одно лишь ее присутствие доводило Мун до полной потери
контроля над собой; она то и дело спотыкалась, что-то роняла, разливала,
разбивала... Безжалостная светскость ЭйЭлВи превращала каждое неверно
произнесенное Мун слово в фатальную ошибку, делала нелепым любой ее
вопрос, а искренний смех - просто немыслимым. В мире ЭйЭлВи боялись
смеяться, боялись потерять самообладание - и контроль над Гегемонией,
контроль над Тиамат...
Впрочем, я, видимо, уже мало чему могу научить тебя... а время, к
несчастью, поджимает.
закричало возле них на дорожке. - Я знаю, что сейчас готова настолько,
насколько вообще могу быть готова к этому испытанию. Но иногда мне
кажется, что я никогда по-настоящему готова не буду! - Она давно уже
ощущала, что вера ее в себя и в силу, которой они оба принадлежат,
постепенно меняется по мере постижения ею истины; но она по-прежнему
боялась Транса: ей казалось, что если это не получится у нее сразу, то
не получится уже никогда.
должна пройти это испытание.
слова были созвучны с зовом ее души. Порой в системе взаимоотношений
предсказателей с машиной было нечто такое, чего даже жители Харему
объяснить не могли, - нечто аномальное, непредсказуемое, как если бы
всеведущий источник вдохновения сивилл в чем-то имел некий, почти
человеческий изъян. Некоторые его ответы были настолько сложны и
запутанны, что никакие специалисты не способны оказались прояснить их;
иногда возникало впечатление, что он полностью исчерпал себя, решая
какую-то неразрешимую задачу, хотя обычно он лишь реагировал на вопросы,
задаваемые предсказателям. На этот раз было похоже, что гигантский
компьютер решил проявить активность и использовать Мун в качестве
подручного средства... что ж, неудачи она потерпеть не должна - не
может! Но к чему она так стремится, если больше не нужна Спарксу? [Я
должна вернуть его. Я сделаю это. Я смогу.] Она сжала руки, словно
уцепившись за эту мысль. [Мы принадлежим друг другу. Он принадлежит
мне.]
приготовила? Что-нибудь не ясно?
самого начала:
предсказатели есть повсюду, на всех планетах? Почему вы внушаете жителям
Зимы, что мы, сивиллы, несем зло или безумие?
жизненно необходимы, что они во всех мирах творят только добро... - Она
вдруг поняла все их намеки и выпады в отношении власти Гегемонии -
все-таки она узнала здесь несравненно больше того, чему учили ее на
Островах Избранных.
теперь бессилен остановить процесс познания ею истинного положения дел.
вреда своей планете. - Он отвернулся. - Ты должна быть возвращена на
Тиамат. А мне остается лишь молиться, чтобы это не принесло несчастий
Харему.
цветущей силлифы и углубились в лабиринт из искусно подстриженных
кустарников, где вскоре перед ними возникла мраморная усыпальница,
колонны которой отражали пастельные краски закатного неба. КейАр исчез
внутри; там лежали глубокие тени; а Мун присела на влажную от росы
мраморную скамью и стала ждать его. Поднявшийся ветерок донес до нее
запах изысканных благовоний. Интересно, подумала она, с какой молитвой
обращается Аспундх к своим предкам сегодня?
ней на колени, в сумерках сменив тона на пастельно-серые и что-то нежно
воркуя. Она гладила их по перышкам, все время помня, что делает это в
последний раз, что послезавтра вокруг будут не эти мирные сады, а
пропасть Черных Ворот... Она вдруг резко ощутила ночную прохладу и
обхватила свои обнаженные плечи руками.
поверх компьютера, который только что перевел в память очередной
официальный отказ.
растерянно теребил концы шарфа, однако в нем чувствовалась скрытая
агрессивность. - Мне сказали, вы знаете, почему я ниче...
любой патрульный робот, даже самый безмозглый! - [О боги, если бы я
могла хоть один день прожить, не повышая голоса... хоть один час!] Она
провела рукой по своим вьющимся каштановым волосам, пожала плечами. -
Кто, черт побери, послал вас сюда?
назад и спросите дежурного офицера, к кому именно вам надо.
рукой, чтобы он уходил, и снова уставилась в экран, пытаясь, наконец,
дочитать отчет; потом потянулась к кнопке интеркома: - Дежурный? У вас
что, совсем голова не работает? Почему вы без конца посылаете ко мне
кого попало? Вы для чего, собственно, на посту находитесь?
ругательство, владелец магазина захлопнул за собой дверь.
неохотно, - мне следующего к вам направлять?
инспектора Мантаньеса зайти ко мне... Нет, не нужно. - Она отключила
переговорное устройство. Вполне можно было бы прямо сейчас уволить
Мантаньеса за халатность, мешающую ей нормально работать... но если она
это сделает, то, пожалуй, окажется перед фактом открытого неповиновения,
а не тщательно скрываемой неприязни. С тех пор, как она заняла пост
комиссара полиции, отношение к ней из прохладного превратилось в
невыносимое. [И он это понимает. Он это отлично понимает, ублюдок...]
Она невидящим взором уставилась на экран. Их главный компьютер несколько
месяцев назад пережил серьезную поломку, что повергло всю
регистрационную систему в полный хаос. Да и теперь кое-каких данных не
хватало, и обнаружить их было невозможно. Даже эксперты, вызванные с
Харему, не сумели восстановить прежний банк данных. Она все это время
билась, пытаясь восстановить свой архив; в частности, сегодня она вот
уже целый час возилась с одним и тем же отчетом, через каждые тридцать
секунд заходя в тупик. Она набрала слова: "Текст проверен и одобрен" - и
отправила текст в память, решив оставить остальное как есть.
поискала среди мятых пустых пачек ту, где еще оставалось несколько
стручков йесты. [Черт побери, почти вся кончилась... Как же мне дожить
до конца рабочего дня?]
полиции - [о боги, как же его имя?] - и отдал ей честь.
лицу, что она не помнит, как его зовут. Теперь она уже почти привыкла и
к подчеркнуто официальному обращению, и к наглости подчиненных.
Мужчины-полицейские терпеть ее не могли - практически все! Дисциплина
катилась ко всем чертям, однако понизить в должности она никого не
решалась, зато все остальное уже пробовала. Они ни за что не станут ей
подчиняться: ведь она женщина! И будь проклят тот день, когда ей пришло
в голову попытаться прыгнуть выше собственной головы! К тому же она
Акунин Борис
Сертаков Виталий
Бажанов Олег
Суворов Виктор
Никитин Юрий
Громыко Ольга