кабине сняли ленты с самописцев сейсмографа. Правильное чередование
выступов и впадин не оставляло сомнений: здесь простирался город. Он
занимал площадь не менее десяти квадратных километров, как прикинул
Морозов, и до северной его границы они еще не дошли.
дальше на север вдоль хребта? Но город может еще тянуться на многие
километры. А времени мало. Дерево растет быстро, и эти ветви, отделяющиеся
от него... Не столько понимал Морозов, сколько чутьем угадывал: более
всего опасны эти ветви.
сюда, - указал Морозов точку на карте, где начинался открытый Баркли
тоннель. - Отсюда тоннель тянется на восток, к городу. Попробуем пойти в
обратном направлении и посмотрим, куда он приведет.
скафандра крепкую мускулистую шею и разглядывая карту. - Он считал, что
тоннель ведет к тау-станции.
направлении.
пойдем курсом двести шестьдесят пять. Почти строго на запад. У тебя нет
возражений, Володя?
минуты, как десантная лодка на восходе солнца мягко приземлилась в этой
сумрачной долине. Его высокий лоб, к которому будто был приклеен
аккуратный черный зачес, покрывали капельки пота. От еды Заостровцев
отказался, только выпил чашку кофе. Да и Морозову не хотелось есть, с
трудом заставил он себя проглотить бутерброд с куском холодного мяса. А
Коротков поел хорошо, у него-то аппетит был несокрушимый.
тоннеля. Снова сверился с картой. Потом все трое вышли из машины. Коротков
установил экран, запустил кинопроектор, и - в который уже раз! - в черном
небе Плутона высветилось пестрыми, нездешними, бегущими красками
квадратное окно.
прямиком направились к мерцающему светлячку Дерева. Аборигены шли им
навстречу или обгоняли длинными прыжками. Они не обращали внимания на
разведчиков. Но Заостровцев останавливался то и дело, вертел головой,
будто его окликали, напряженно всматривался. Морозов тоже останавливался,
ждал. Не торопил друга. Вон появился абориген с палкой, "жезлоносец", и
сразу, как по команде, ускорилось движение других аборигенов. Ну как же -
начальство пришло... Кто он все-таки, в каких отношениях с мохнатыми
работниками пребывает? Рабовладелец? Надсмотрщик? Жрец энергетического
храма? Морозов смотрел на плоское серое лицо "жезлоносца", на широкий нос,
будто раздавленный боксерским ударом, на узкие недобрые глаза, - но ведь
это разумное существо, а разуму свойственно стремление _понять_, почему же
плутоняне решительно отказываются от малейшей попытки понимания, почему
предвзято, априорно враждебны? Он мысленно ставил себя на их место, как
делал это уже не раз: вот прилетели незваные гости, непохожие, чужие, они
разгуливают по моей земле, - должен ли я их ненавидеть за непохожесть, за
чуждость? Но подстановка не получалась, была неправомерной: невозможно
человеку выпрыгнуть из собственной шкуры.
Драммонда, прерываемый бурным дыханием:
накинулись внезапно и разрядили четырех роботов. Четырех!
Чейсу?
командование экспедицией Чейсу. Сегодня распоряжается Чейс, и он, Морозов,
не должен вмешиваться.
на шаг, а сам поспешил в кабину вездехода к рации. Оставались считанные
минуты до очередного вхождения корабля в радиотень, надо было успеть
связаться. Чейс ответил на вызов сразу.
грубым голосом. - У Драммонда осталось еще пять штук...
плутонян. Предлагаю отозвать Драммонда.
экспедиции...
Драммонда и передал приказание: немедленно ехать к Черных, укрыться в
лодке и ожидать прибытия основной группы.
неподвижно, только чуть шевелилась рука в перчатке, - и это медленное
шевеление, будто поиск невидимой опоры, мгновенно перенесло мысль Морозова
в далекое прошлое, в тот сумасшедший рейс, когда танкер "Апшерон" ослеп в
Ю-поле и практикант Заостровцев, вот так же медленно шевеля пальцами, как
бы на ощупь выводил корабль из беды, из гибели..
экрана, это, конечно, и был тот самый - Единственный Зритель. Он ничем не
отличался от своих соплеменников-"жезлоносцев": ни цветом шерсти, ни
формой пряжки, поблескивающей в свете экрана, ни чертами лица.
вспугнуть бы аборигена, не помешать... Не верилось, что эти двое вступили
в общение, что они понимают друг друга... Лицо Заостровцева за стеклом
шлема было сонным, глаза полуприкрыты...
огненным потоком. В огонь превращаются камни и строения, леса и пустыни -
все пространство.
их? Очень слабый свет, трудно понять. Кажется, их немного.
здесь находится... что это? Нечто разветвленное... нет, скорее это похоже
на корни... массивные корни какого-то растения.
настойчиво. Как будто кольца, да, мелкие колечки, наборы колец иногда
поблескивают у них в руках.
в этом колодце, где наверняка уже нечем дышать и нечего есть? Сколько
проходит времени? Месяц, год, десятилетие?
сожженная пустыня, оплавленная земля, над которой - вечная ночь и холод
Открытого Пространства. Куда они лезут, эти пятеро, - на верную гибель?
Последний раз взглянуть на черное небо и звезды?
все дальше уходит куда-то вбок пробиваемый лучом тоннель.
небом, под немигающими, сдвинутыми, незнакомыми звездами. Стоят на
застывшем лавовом поле, под которым навеки погребен их город.
которого ходят фигурки. О, их много! Гораздо больше, чем было вначале в
подземелье. Что-то они переносят. Вот и на склоне горы они что-то делают.
Там вспыхивают и гаснут огоньки.
струи огня, мерно идут какие-то круглоголовые, будто в металлических
шлемах, будто в латах стальных, прямоугольные, несокрушимые. Они идут
ровной шеренгой - от края до края мерное неудержимое движение. Невозможно
остановить. Надо остановить! Они несут гибель. Устилают долину трупами.
Они уничтожат всех, кто жив, если их не остановить.
быстрее, быстрее, быстрее...
пятился. На него наступал, подняв руку с зажатым разрядником, другой
абориген. Бурая шерсть у этого "жезлоносца" отливала сединой, и седым был
венчик волос вокруг лысой головы. Потом оба понеслись прочь.
может быть, чтобы человек воспринимал, как в кино, чужие мысли. Я не верю.
Впрочем, я вас понимаю, Драммонд. Я бы, наверно, и сам не поверил, если б
не знал Заостровцева... если б однажды не был свидетелем его необычайных
способностей. Короче говоря, могу вас заверить, что Заостровцев
действительно видел.
экипаж, кроме Заостровцева и Баркли.
почему он, как сядет играть, так словно видит насквозь мои планы? И
только... э-э... из любезности предлагает ничью... Чертовщина... Все-таки,
Каменистый Артем
Круз Андрей
Посняков Андрей
Мурич Виктор
Орлов Алекс