Львиногрив из Квилтана! - Слова эхом отдавались от стен.
страха.
любому другому.
Гизат. Наши чертоги были полны в день битвы при Гизате. Великие подвиги и
кровавая битва! Образцы и друзья по имени кричали от восторга и рыдали от
гордости, и никто не ликовал сильнее Трумина Доблестного, Сумминама
Телобла и Шандиля Розоцвета. "Смотрите! - кричали они. - Видите, сколько
крови он проливает и сколько душ посылает Морфиту! Смотрите, как
Львиногрив чтит нашу память!" _Ты помнишь?_
чертоги в тот день и были встречены как герои, они тоже славили тот пир
стервятникам, что устроил их родич, могучий Львиногрив! И не было предела
их радости.
запрокинутому лицу к ушам.
пожалел тебя - что тогда? "Он помнит меня! - кричал Телобл. - И страшна
будет месть за нас!" Ты выжил, хоть и высоки были ставки на то, что ты не
выживешь. Но затем ты позволил поймать себя и отдать в рабство!
хотя бы час прожить рабом? Нет, не час, минуту? И ты сказал им, что тебя
зовут Ториан!
мурашки.
замолчал.
бы! Для того и изобрели эти имена! И ты мог бы ответить оскорблением на
оскорбление и умереть, как подобает воину. Закололи бы тебя мечом или
забили до смерти, ты бы умер за свое подлинное имя. Это было хорошее имя,
и трое удачно выбрали его тебе тогда, но позже ты сделался недостоин его.
Как ты думаешь, что сейчас чувствуют твои друзья по имени, а, Раб? Они не
ходят на празднества. Они не говорят о том, какой доблестной была их
смерть, и о том, скольких форканцев они убили. Как тени стенают они в
стропилах, как совы летают в тумане. И образцы твои понурились и говорят о
других наследниках.
озноб; мне сделалось дурно от подобного немыслимого проступка, хотя,
помнится, в тот момент я вполне одобрил это извинение.
наш суд и наше повеление - отныне ты только Ториан, и не Львиногрив
больше!
было холодно, как зимнее солнце.
стать ее героем.
свою честь?
что таит морская пучина. Мне хотелось бежать от этого лица, хотя оно
хмурилось не на меня, но на всхлипывающего ослушника.
по ним. Тот, кто ступил на такую, никогда не доходит до конца, а тот, кто
дошел, никогда не начинал пути. Если этот трус сможет найти такую дорогу и
пройти по ней достаточно далеко, он может снова найти свое подлинное имя.
Но человек, который будет носить его тогда, будет уже не тем, что лежит
здесь.
спросила Шалиаль.
смерть, чем честь, а еще вероятнее - позор, ибо он не всегда распознает
честь. А теперь ступай, Беглый Раб. Возьми наши меч и шлем и приготовь их.
Жди, пока мы не призовем тебя.
захватив с собой закопченный шлем и огромный меч Балора.
доказывало, но то, как он отобрал у Ториана его имя, потрясло меня. Как
мог купец Джаксиан Тарпит знать о Львиногриве и его образцах? Не было ни
волшебства, ни угрозы, ни награды, которые заставили бы Ториана
пресмыкаться так перед смертным.
смятении я пребываю.
того, чтобы предостеречь меня. Шалиаль называла брата "Боже"...
достиг оглушительной громкости. В полумраке обнаженная пара время от
времени, казалось, менялась, то приобретая фактуру выцветшей старой
картины, то превращаясь в мозаичное изображение, как на руинах Поллидия. Я
уже не был так уверен в том, что это действительно Джаксиан.
заглянула ему в лицо.
превратилась в жизнь. И голос его снова сделался голосом Джаксиана.
не так? - Он хитро улыбнулся. - И разве не они первые из детей Земли
открыли радости любви - там, в тамарисковой роще? Жрица не может
отвергнуть бога, любовь моя. Разве ты не видишь - вот то решение, что мы
искали?
дни.
остановившись перед возвышавшейся в полумраке фигурой Майаны. И поскольку
отлитая из металла богиня отсвечивала серебром в свете факелов, а ее жрица
еще не просохла от дождя, они казались двумя одинаковыми изображениями -
одно больше, другое поменьше.
молилась. Я не знаю, благодарила ли она богиню, или молча просила простить
ее или дать совет. Впрочем, ее общение с богиней было недолгим, ибо я
помню, что затаил дыхание на все это время. Когда она встала, она
улыбалась. Она медленно подошла к ложу из тамариска. Я с благоговением
следил за движениями ее бедер и длинных ног. Она казалась чудом
грациозности и чувственной женственности. Мужчины были бы счастливы
умереть за одно только чудо, как эта грудь, или за улыбку на таких губах.
одобрительно смотрел на это.
пошли в храм вдвоем? Через два дня после приезда Джаксиана? Мне кажется,
именно в тот день он понял, что влюбился. И в тот день ты поняла, что
влюблена. Мы молились тогда семи богам и богиням, благодаря их за
счастливое возвращение Джаксиана.
чтобы стесняться наготы. Нагота беспокоит смертных, а в Обители Богини
творилось этой ночью такое, что и не снилось миру смертных. Я даже камня
под коленями не чувствовал. Человек, стоявший надо мной, представлялся мне
то Балором, то Джаксианом, то снова Балором. Хор в моей голове сделался
еще громче, зал плясал вокруг меня.
Буджолд Лоис
Шилова Юлия
Березин Федор
Лукин Евгений
Сапковский Анджей
Пехов Алексей