разглядевшему в юноше его недюжинный талант.
успехам "малыша", но и радовался им как своим. С детства выполняющий при
"золотом мальчике" роль няньки, опекуна и защитника, Фрол в глубине души
считал Соника немножечко своим сыном; это было тем более справедливо, что
отец мальчиков ушел из семьи, когда Сонику не было и трех лет, и постоянная
борьба за собственное женское счастье забирала у матери все время и силы.
Хозяйственному и обстоятельному Фролу хотелось носиться с кем-то, как курица
с яйцом, Сонику прямо-таки необходимо было, чтобы с ним носились - итак,
взаимоотношения братьев отвечали сокровенным желаниям каждого и были столь
же прочны, как союз притертых друг к другу болта и гайки.
посмела бы ответить "нет". Раз или два он начинал встречаться с женщинами, с
которыми в то же время встречался и брат; тот не находил в этом ничего
странного. Разумеется, вкусы Соника во многом определялись вкусами Фрола,
так стоило ли обижаться? Злые языки болтали, будто Соник уводит у Фрола
женщин - Фрол относился к его проказам так же снисходительно, как если бы
младший братишка позаимствовал у него пластмассовый пистолет.
собственный дом, собственную жену и несколько собственных детей - но ему не
везло с женщинами; брату не везло тоже. У Соника всегда было много
поклонниц, они буквально вешались на него гроздьями, ходили по пятам,
пускались во все тяжкие, чтобы его окрутить, выдумывали беременность и даже
в самом деле беременели от кого-то - на стороне - и являлись к Сонику с
претензиями. Они пытались его шантажировать, подумать только! Поразительно,
на какие грязные приемчики способна бессовестная баба в своем стремлении
удержать и привязать к себе мужчину!
очень скоро выяснилось, что вкусы экзаменационной комиссии категорически не
совпадают со вкусами потенциальных покупателей. Соник был воспитан на
классических образцах, в то время как публика требовала чего попроще и
покрикливее; Соник не мог продать ничего крупнее карандашного наброска на
салфетке (салфетку купил однажды, в ресторане, какой-то иностранец - видимо,
человек со вкусом). Фрол, работавший к тому времени администратором в
энтомологическом музее, считал своим долгом финансово поддерживать брата -
Соник принимал его деньги с благодарностью, чуть ли не со слезами на глазах.
Фрол, понимая, что делается у брата на душе, повторял ему по десять раз на
дню: только работа! Не стоит ориентироваться на вкусы толпы. Рано или поздно
о Сонике заговорят, надо лишь не сдаваться и работать, работать... И не
беспокоиться о деньгах.
богемы, иногда испытывал удачу в казино, но на каждый крупный выигрыш
приходилось по три мелких проигрыша. Жил в мастерской, которую снимал для
него Фрол, спал на раскладушке и довольствовался малым. Глядя на его работы,
Фрол не сомневался, что признание не за горами - однако устроители
престижных выставок почему-то все время отказывали. Разумеется, всегда так
трудно протиснуться - в тесную группку "своих", сбившихся плечом к плечу и
не пропускающих "чужого"...
вояжа, но на него категорически не хватало денег - Соник, против воли Фрола,
решил "подхалтурить" и заработать. Взял этюдник и пошел в парк - предлагать
прохожим свои услуги портретиста.
воскресный, погожий, а потому работы хватало всем; Соник нарисовал щекастую
девочку в ядовито-желтой блузке, нарисовал унылую девицу с подобранными "в
дульку" волосами. Девице портрет не понравился, она ушла возмущенная, так
ничего и не заплатив; Сонику надоело сидеть на раскладном стульчике, он
хотел было потихоньку двигаться в направлении ресторана - когда на аллее
появилась женщина в оранжевом, как апельсин, платье.
брезентового стульчика, догнал Оранжевую Даму и преградил ей дорогу.
груди влажную беличью кисточку. - Что за цвет! Я хотел бы написать ваш
портрет в этом платье, вы позволите?..
месте, при других обстоятельствах... Может быть. Все может быть; Соник
рассказывал о ней всякий раз по-разному, и не потому, что хотел обмануть
Фрола. Просто он, как истинный художник, уже творил свой миф; как жаль, что
прилив вдохновения у талантливых людей порой вызывают не очень-то достойные
люди.
раскладушке. То есть спали оба на раскладушках, а любили друг друга - а это
случалось чуть ли не каждый час - прямо на полу, на сдвинутых матрасах.
Соник хвалился Анжелой, как не хвалился никогда ни школьной золотой медалью,
ни кубком студенческой спартакиады, ни новыми роликовыми коньками. Соник
навещал ближних и дальних знакомых - ради счастья представить им Анжелу.
Соник начал работать в новой для себя манере, раскованно и сумасбродно;
работы его по-прежнему не продавались, зато устроители выставок наконец-то
снизошли. Видимо, капля по капле и камень долбит - так случилось, что
заговор против Соника дал трещину именно в тот момент, когда он был увлечен
Анжелой; ей хватило наглости убедить его, что именно она, она явилась
причиной успеха. И Соник, к сожалению, поверил!
и чаще, наконец случилась персональная выставка Самсона Ведрика, а за ней
еще одна, и еще. О Сонике - как давно предсказывал Фрол - заговорили; к
сожалению, заговорили и об Анжеле. Все в один голос твердили, что эта
женщина прекрасна, что она одухотворена, что она из маленького художника
сделала большого, почти гениального, что любой мужчина всю жизнь мечтает о
такой встрече, что Анжела - совершенство, волшебница, фея, подарок судьбы;
Фролу больно было слушать эту болтовню, просто физически больно.
Популярность Соника была наградой за годы напряженного труда-и как легко
женщина, подобранная на улице, примазалась к его нарождающейся славе!
ней, как учитель со школьницей; она ведь пришла к нему дуб дубом,
неразвитая, необразованная, крайне ограниченная особа. Соник находил
особенное удовольствие, натаскивая ее по университетскому курсу литературы,
истории, эстетики. Он метал перед ней тонны бисера. Он рисовал ее в
оранжевом платье и без него и вообще без всякой одежды; сорок вариантов
Анжелы смотрели из разных углов его мастерской (за аренду которой
по-прежнему платил Фрол). Все, видевшие колоссальное различие их культурных
потенциалов (блестяще образованный, тонко чувствующий художник - и
полуграмотная девица, падкая, как сорока, на все блестящее), ждали, что
увлечение Соника закончится через месяц-другой, ну в крайнем случае через
полгода; тем не менее скоро состоялась свадьба, не очень богатая, но очень
многолюдная и даже веселая. Анжела и Соник надели кольца (подумать только!
Фрол был уверен, что его свободолюбивый брат до конца дней своих останется
"неокольцованным"). В законном браке прошел год, а счастье Соника не
убывало. Он всерьез искал подработку - хотел снять наконец нормальную
квартиру, поселиться там с Анжелой и завести ребенка...
собственным благополучием - карьера Соника, его работа и его слава, -
поставлено было на карту по прихоти девицы в оранжевом! Если бы дни,
посвященные Анжеле, Соник посвятил творчеству... Если бы, если бы... Землю
хочется грызть, когда подумаешь об этом!
хотелось верить, что он совсем не ревнует к этой женщине. Ее
требовательность и самомнение составляли разительный контраст с тем, что она
представляла собой на самом деле; все это видели, кроме Соника.
понять, что не желает видеть его чаще, чем раз в полгода. Фрол не огорчался
бы этому обстоятельству, если бы из него не следовало автоматически, что
встречи двух братьев тоже стали весьма редкими. Фрол терпел, понимая, что
время все расставит на свои места.
обыкновенный каприз - а Соник сильно уставал, и его нервная система иногда
давала сбой - она просто собрала свои вещи и ушла! Этот поступок
демонстрировал подлинную цену ее "любви" - однако Соник, человек ранимый и
чувствительный, не смог сделать из этого соответствующих выводов. Он просто
впал в депрессию;
детстве, перед витриной игрушечного магазина, когда мать отказалась купить
плюшевого слона, и Соник, не в силах совладать с обидой, упал на асфальт и
стал, захлебываясь слезами, колотить ногами в красных сандалетах из
кожзаменителя...
себе. Он бился головой о стену; Фрол боялся вызывать "Скорую" - а вдруг
брата заберут в сумасшедший дом?! Он сдерживал и уговаривал Соника сутки
напролет - и тот наконец перестал кричать и метаться, лег на свою
раскладушку, свернулся калачиком, обхватив колени руками, - и затих.
твердый и бледный, как стенка - Фрол нашел в его записной книжке старый
телефон Анжелы. Самой Анжелы там не оказалось, но какая-то сварливая
старушка все же согласилась назвать другой номер, и по этому-то номеру
ответила наконец Оранжевая Дама: "Алло"...
из-за нее очень плохо. И что он ни за что не стал бы звонить ей, если бы не
одно обстоятельство:
Лукьяненко Сергей
Конан-Дойль Артур
Суворов Виктор
Василенко Иван
Сапковский Анджей
Соломатина Татьяна