звездному кораблю.
Корабль продолжал лететь по прямой вдогонку за убегающей во мраке бледной
искоркой. В обсерваториях возникла такая давка, что астрофизики в конце
концов вынуждены были попросить часть любопытных уйти. Тогда, вооружившись
наблюдательными приборами, какие только можно было достать, все столпились в
головной части смотровой палубы левого борта, откуда уже можно было
невооруженным глазом видеть точку, медленно двигавшуюся на неподвижном
звездном фоне.
"Гея" направила передающие антенны в сторону чужого корабля и, запустив на
полную мощность свои весьма сильные передатчики, послала запрос. Учитывая,
что неизвестные существа могут не понять нас, мы непрерывно передавали
пифагорову теорему об отношении сторон треугольника и другие простые
геометрические чертежи, но наш зов, брошенный в пространство, оставался без
ответа. Направленные на корабль приемники молчали. Тогда мы начали
сигнализировать светом; из носовых сопел в черный мрак полетели зеленые и
синие сигнальные атомные ракеты, которые, взрываясь, вспыхивали серебристым
огнем; но чужой корабль продолжал молчать.
автоматов на легкой разведывательной ракете. Тягачи вытащили на стартовую
площадку тупую четырнадцатитонную сигару; в нее вошли автоматы в матовых
доспехах. Ракета скрылась в стартовом люке, за ней закрылись внутренние
створки. Минуту спустя первый астронавигатор нажал кнопку на пюпитре
центральной кабины рулевого управления. Раздался глухой мелодический звук,
похожий на бой гигантских часов; стальной корпус "Геи" вздрогнул; ракета,
выстреленная из носового отверстия, отделилась от корабля, описала вокруг
него петлю и, направляемая радиоволнами, понеслась к цели.
событий. К сожалению, нам мало что удалось увидеть: над неизвестным кораблем
сияли два солнца Центавра, затрудняя наблюдение своим ослепительным блеском.
Полоса разреженного кислорода уже не светилась, так как все двигатели "Геи"
были выключены, и мы превратились в спутник Красного Карлика. Павел Борель
вручил мне бинокль, дающий стократное увеличение. Установив его в передней
части галереи и прищуривая глаза от невыносимо яркого света, я увидел, как
наша ракета, сверкая атомными выхлопами, разрезает мрак. Наконец она подошла
к кораблю так близко, что слилась с ним в одно пятно. Выхлопы ее двигателей
погасли; очевидно, она затормозила. Передатчики ракеты были непосредственно
соединены с вещательной сетью "Геи", так что каждое сообщение, направленное
автоматами, поступало к нам без промедления.
Оно гласило:
без ответа. Наши сердца замерли в тревоге. Вдруг послышалось одно слово:
"Возвращаемся", и мы увидели, как засверкал пущенный двигатель.
втянули ее, и она оказалась на первом ярусе пассажирского ракетодрома.
подниматься вслед за тянувшей ракету стальной рукой. За ним показался весь
корпус. Механоавтоматы открыли сразу с четырех сторон створки выходных
люков. Наступила тишина, в которой был слышен шум еще не выключенного
охлаждающего насоса ракеты. В открытые люки вышли первые автоматы; они
спустились на платформу. Гротриан задал им какой-то вопрос; ответа мы не
услышали, до нас донесся лишь крик, вырвавшийся у тех, кто стоял рядом с
ракетой. Несколько человек хором закричали сверху:
МЕЖЗВЕЗДНЫЕ СИЛЫ АТЛАНТИДОВ
смотрел, как Ланселот Гротриан, его ассистент Петр с Ганимеда, Тембхара,
Тер-Хаар, инженеры Трелоар и Утенеут входят по трапу в поставленную на
стартовую площадку ракету.
Амета, но в последнюю минуту было решено, что этой группе может понадобиться
врач, и выбор пал на меня.
предназначенного для вылазки в безвоздушное пространство, пытался держаться
так же непринужденно, как Амета. Ажурная конструкция креплений, рельсы,
идущие наклонно к стартовым люкам, корпуса ракет - все отливало
нежно-серебристым цветом бериллия, чуть темнее серебра наших скафандров.
стены и втолкнул ракету в стартовый колодец. Раздался приглушенный шум
катапульты. Прошло двадцать секунд, прежде чем на сигнальном щите загорелась
зеленая лампочка. Поршень отодвинулся и поставил на освободившиеся рельсы
вторую ракету. Мы вошли в нее.
царило такое напряженное молчание, что я опустил наголовник шлема и забрался
вслед за Аметой внутрь ракеты.
и затянуть ремни, раздался сигнал, загорелись контрольные лампочки на панели
рулевого управления, и ракета, которую толкала стальная лапа, вползла в
глубь туннеля. Раздался грохот, я внезапно почувствовал, что мое тело стало
тяжелее. В круглом иллюминаторе показалось черное небо. Мы летели.
скорость. Лишь когда мы удалились от корабля, он традиционным движением
обеих рук включил рукоятки ускорителей. Я не только услышал, но и ощутил
всем телом, лежащем на пружинящей ткани, глубокий мелодичный тон, с каким
атомные газы стали вырываться из дюз.
иллюминатор тесной кабины. Несколько раз кроваво-красный свет заливал лицо
Аметы, а на стеклах измерительной аппаратуры вспыхивали рубиновые искры: это
при эволюциях ракеты в иллюминатор заглядывал Красный Карлик, освещая нас
своими негреющими лучами. Я приподнялся на локтях, но увидел лишь уходящие
назад трепещущие языки пламени, которые вырывались из носовых отверстий:
замедляя движение, мы выключили тормоза.
похож на веретено с одинаково заостренными носовой и кормовой частью. Сквозь
центр его корпуса я увидел далекую звезду. Вначале я подумал, что
неизвестный корабль прозрачен, но сразу понял, что ошибся. Это был не
космический снаряд, а примитивный искусственный спутник. То, что мне
казалось заостренным корпусом, было в действительности окружавшим спутник
кольцом, которое я видел сбоку.
была типичная для межзвездного пространства иллюзия. Амета вновь включил
тормоза и произвел поворот. Таинственный корабль проплыл внизу под нами. Он
был похож на большое колесо со спицами, в центре которого находилась
приплюснутая ступица. Он медленно вращался, его трубчатые спицы лениво
передвигались по черному фону бездны, как бы перемалывая звезды. В центре
сооружения на решетчатой башне возвышалась посадочная площадка. Мы еще
описывали круги, а первая ракета уже спустилась вниз. Она не осталась на
посадочной площадке, а пошла ниже и, ритмически мерцая огнями двигателей,
выровняла свое движение с оборотами кольца корабля, повисла над ним,
выбросила из тормозных отверстий короткое пламя, выдвинула магнитные причалы
и закрепилась на корабле в том месте, где на его поверхности темнело
неправильной формы пятно.
посадочной площадки рос с огромной быстротой, закрыл небо: казалось, что мы,
как пуля, пробьем его насквозь. Подойдя к нему, ракета подняла нос и взмыла
вверх. Наша продолговатая тень как молния промелькнула по гофрированной
металлической оболочке, озаренной мутно-красным светом Карлика. Теперь,
когда мы вновь набрали высоту, я заметил надпись, пересекавшую посадочную
площадку:
находились в плоскости его окружности и двигались по все уменьшающейся
спирали. Серебряное кольцо, то освещаемое Красным Карликом, то вновь
покрываемое мраком, росло, пока не заполнило весь иллюминатор, закрыв собой
черное, усыпанное звездами небо. По мере того как Амета тормозил, свет и
тьма чередовались все реже.
убегала назад металлическая обшивка искусственного небесного тела. На ней
темнели какие-то неразборчивые знаки: из-за скорости они казались
трепещущими полосами. Из носовых отверстий ракеты вырвался еще раз сноп
пламени, и серебристая стена, летевшая навстречу нам, затормозила с такой
силой, что эти полосы распались на буквы. Я прочитал:
отверстий бледного пламени можно было прочитать:
увидели длинные утолщения в местах спайки. Потом показался какой-то знак и
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Лукьяненко Сергей
Сертаков Виталий
Майер Стефани