чего нельзя потребовать ни от одного штатского человека. И точно так же
приказ может потребовать отдать и твое долгожданное, только что забрезжившее
счастье ...
II
из наших общих знакомых, приятелей и сослуживцев умер. Кто от болезни, кто в
катастрофе, один даже наложил на себя руки. Это было печально, но не
удивительно. Потому что с большинством людей понятие смерти сопоставимо. Их
можно представить себе мертвыми. Тебя - нет. Ты старше меня, но я никогда
почему-то не думал, что ты должен поэтому уйти раньше. И сам ты, наверное,
тоже так не думал. Ты жил со вкусом, наслаждаясь каждой минутой, все равно -
в работе ли, в отдыхе, в веселье, в любви. Никогда не бывал ты недоволен
жизнью, хотя она вовсе не всегда была добра к тебе, временами приходилось
солоно, потому что ты не любил щелкать каблуками и никогда не соглашался с
начальством только потому, что оно - начальство. И даже к болезням, которые
порой тебе досаждали, ты относился с терпеливым юмором, как относятся к
престарелой, выжившей из ума, ворчливой, но в общем-то безвредной тетке.
будет. Как же ты позволил себе умереть?
этим своим отношением к жизни - и тем еще, что при всей своей
принципиальности и внутренней самостоятельности ты вовсе не был чистой воды
идеалистом, и наступить тебе на мозоль было очень нелегко; ты знал, где в
жизни что лежит, и когда надо было добиваться практического результата - для
себя, но куда чаще для других, - ты добивался. И тебе верили, на тебя
надеялись - и не зря. В то же время, если люди подводили тебя, ты не
становился в позу и не отворачивался от них, но как бы соглашался и мирился
с тем, что людям свойственны слабости, и не все обладают таким характером,
как ты сам. Превосходя многих во многом, ты никогда не был, органически не
мог быть высокомерным и, умея командовать, не умел помыкать другими. Когда
недалеко есть такие люди как ты, спокойней и лучше жить. Как же ты смог?
дня, разговоры затягивались до вечера, порой на всю ночь напролет. Потом
служба развела нас, и мы стали встречаться реже, но никогда не забывали друг
о друге, я, во всяком случае, часто обращался к тебе мысленно, потому что ты
всегда умел давать хорошие советы, зато и сам не пропускал мимо ушей дельной
рекомендации. А когда мы встречались, у нас, как и встарь, всегда было о чем
поговорить, начиная с астрофизики и мировой политики и кончая текущими,
сегодняшними делами, твоими и моими. Не знаю, как других, а меня такие
разговоры всегда толкали к действию, к работе, помогали сделать что-то
хорошее, так что мне трудно определить, сколько в моем - твоего. Как же я
буду теперь жить, не зная более, что ты - есть, и что, если очень захочется,
я смогу через небольшое время увидеть тебя?
даже мало что изменится, и все же не могу не сказать: на кого ты нас
оставил? Почему?
недоразумение. Если бы ... Потому что я и сейчас не понимаю, как это может
быть. Тебя - и вдруг нет. Разве это возможно?
кончится?
тобой, так и не поговорили, только собирались.
становится очень обидно: вдруг оказывается, что в человеке было очень много
того, что предназначалось ушедшему - и он не успел отдать, и теперь придется
носить это в себе до другой, на этот раз своей, смерти - потому что никому
другому это не пригодится, оно было только для тебя. А ты не успел взять, да
и я не торопился давать, полагая по всегдашней привычке, что времени впереди
предостаточно. А его не оказалось. Не оказалось времени, потому что не
оказалось тебя вдруг.
А вот то, в чем я, наверное, виноват перед тобой, уже никуда не денется. И
никуда от этой вины не уйти. А я виноват хотя бы в том, что меня в тот миг
не было с тобой, хотя будь ты жив, ты никогда не признал бы, что в этом есть
какая-то моя вина.
III
хотя на земле еще не кончилась ночь.
только немного подготовить, как он сказал, рабочее место, чтобы с утра,
после вашего приезда, начать...
вдруг ни с того ни с сего пойти на сумасшедший и ненужный риск.
несколько солдат, отделение с сержантом, я взял их на всякий случай, если
придется делать какую-то работу. Но он пошел один. Наметил квадрат, в
котором хотел копать. Я думал, что на этом он остановится, но он сказал, что
снимет немного грунта, штыка на два - просто чтобы согреться, а то замерз.
Начал копать, и работал с полчаса. Я подошел и предложил передать это дело
солдатам. Он сказал, что сейчас закончит, на сегодня уже достаточно. Он в
это время был в яме примерно по пояс, может быть, чуть выше. Выбросил лопаты
еще две или три, и сказал мне: "Тут что-то есть, но это завтра, идите,
майор, я выберусь сам". Я сделал шага два назад, - я стоял над самой ямой, -
он оперся руками о края, там были подложены доски, и стал выжиматься, чтобы
вылезти. И тут же взорвалось. Там, в яме, под ним.
... его. Я приказал оставить все, как было, и позвонил, чтобы доложить
генералу.
взрывом, почти - но все же с четко ощутимым замедлением было еще одно
сотрясение грунта. Словно бы произошел еще один взрыв, внутри. Но тоже
слабый, не такой, какого мы боялись. Я даже не уверен, правда, что это был
взрыв. Может быть, просто отраженная волна...
Но скорее всего это было что-то другое. Слабый взрыв. Связанный с первым. И
предназначенный, вернее всего, для того, чтобы разрушить, разбить,
расколотить те емкости, в которых дремали споры бактерий, выбросить их в
помещение, возможно, с некоторым количеством законсервированной питательной
среды, в расчете на то, что из миллионов спор и миллионов питательных капель
какое-то их количество в замкнутом помещении найдут друг друга, и в
повысившейся от взрыва температуре споры начнут оживать, активизироваться
... Сколько нужно было им времени для активизации? Тот микробиолог точно не
мог сказать. Да это и не самое важное сейчас. Важно другое: двенадцать,
говорил Шпигель. Двенадцать. Замедление основного взрыва на двенадцать
часов? Сейчас, приведенные в действие, спровоцированные тем самым взрывом,
уже работают химические замедлители, кислота разъедает перегородку.
Двенадцать часов...
угадал, мелочь: три часа двадцать минут - и то без двух...
объекту - все, что нужно для работы. Включая бактериологов, если они там
есть, химиков, пожарных ... Костюм, кислородную аппаратуру, инструменты для
меня. Слесаря с летучкой - чтобы в несколько минут сделать крюк с такой вот
резьбой... Стальной трос с кольцом, сечением десять-пятнадцать
миллиметров... Лебедку, ручную, хотя бы автомобильную, но можно спустить и
большую, у строителей есть, и укрепить перед воротами, под теми болтами, что
в потолке, помните? - укрепить хотя бы тросами или чем угодно, но так, чтобы
ее ничем нельзя было сдвинуть по направлению к воротам, это ,самое важное.
Все это должно быть в туннеле с таким расчетом, чтобы я мог одеться и войти
не позже, чем через час тридцать минут. Иначе... Поняли? Пусть передают
немедленно и повторяют до тех пор, пока не ответят, что все поняли и
сделают.
Ворота будут растворяться минут десять, быстрее опасно. Значит, на работу
Ильин Андрей
Конан-Дойль Артур
Орловский Гай Юлий
Андреев Николай
Каргалов Вадим
Мурич Виктор