соскочил на пол, потянулся, мяукнул и забрался в свободное кресло. - Но что
скажет Сэйт„-сан?
Хорошо, господин Таманский. Мы согласны помочь вам. План у вас с собой?
внутренний карман пиджака.
не забудьте об этом. А что делать с НЕРвами, будем решать вместе. Сообразно
участию каждого в деле, господин Таманский.
разобраться в своих чувствах. Потому что именно в них наблюдался довольно
неприятный сумбур, разброд и брожение.
теперь все силы сосредоточил на том, чтобы навести хотя бы приблизительный и
общий порядок внутри.
беспокоит?" И, что самое удивительное, получил на него довольно четкий и
быстрый ответ. Меня беспокоит свое собственное душевное равновесие и
собственная реакция на происходящее вокруг.
по квартирам в слепом ожидании окончания заварухи, я не впал в
полубесконтрольное профессиональное оживление, как, например, Таманский,
которому просто не терпелось посмотреть на все своими глазами, я и не пришел
в состояние сосредоточенной решимости, готовности к любым действиям, как,
например, Костя-боевик и вся его команда. И, что самое неприятное, я
совершенно не переживал, как Тройка, за тех людей, которые забрасывали
своих-других-таких же гранатами, выжигающими нервную систему, поливали улицы
с верхних этажей самодельным напалмом, стреляли, убивали. Я не переживал.
Совсем. Словно это был не мой народ, не моя страна, не мое... Все не мое.
Словно есть я и есть страна. Отдельно от меня. Именно это и тревожило меня в
первую очередь.
получилось. Попробовал проникнуться презрением к политикам, которые все это
допустили. Не вышло. Попытался вызвать в себе злобу к киберам... Даже эта
привычная мысль не прошла. Я попытался ужаснуться творящемуся хаосу. И вдруг
понял, что я пуст. Как старый орех. Во мне не осталось ничего. От этой мысли
меня начало легко-легко трясти.
многие недели. Стал невосприимчив к внешним раздражителям, горестям чужих
людей, их проблемам... И сейчас мне страшно только от того, что это
случилось со мной.
события прошлых дней. Все смотрелось под каким-то другим углом, с той точки
знания, с позиций того опыта, которого я набрался за эти дни. Какие-то
шестеренки закрутились во мне, протаскивая пленку с моими воспоминаниями
через сознание... Эти шестеренки щелкали, потрескивали, словно продираясь
сквозь паутину. Меня бросало то в жар, то в холод. Голова становилась то
похмельно тяжелой, то немыслимо легкой. События странно перемешались,
потеряли свою хронологическую последовательность, а взамен обрели какую-то
другую систему, другой порядок, понять который не смог бы никто.
крутившая ленту моей жизни, остановилась. Я подошел к Тройке.
(Неужели я действительно так плохо выглядел?)
смысле дурь какая-нибудь?
напряжения так... Чтобы со стороны взглянуть и... Ну ты должен знать больше
моего в этих делах. Я не в плане кайф получить, я просто сейчас если не
расслаблюсь, то погорю. Пробки придется выворачивать. А я когда с катушек
скатываюсь, я не в себе становлюсь... Ну... Ну есть у тебя что-нибудь?!!
меня тут кое-что.
настроение.
воде хорошо. В теплой. Горячей особенно не надо. Давай. Я с тобой посижу, за
этой штукой пригляд нужен.
приятно, но то состояние, которое погнало меня за наркотиками, не прошло.
Тройка на всякий случай спросил: - Ты точно этого хочешь?
типа релаксина. Действительно релаксина, а не той бурды, которую продают на
каждом углу.
шутил, но слова вырывались сами по себе, они уже принадлежали не мне, а
тому, кто завладел моим телом.
прямоугольничек со скругленными краями. Белый, с мелкой кристаллической
структурой.
поговорить и все такое.
никогда не замечал в нем этого. Или никогда он не видел меня в таком
состоянии.
растворяется кусочек пластмассы. Ну и черт с ней... Не во вкусе дело.
пойму.
экран смотришь?
равнодушия не испытываю. - Терпеть не могу выкладывать все, что на душе
скопилось, но, кажется, даже на это сейчас мне было наплевать. - Знаешь, как
будто это все дурное и бесталанное кино... Или модулирование реальности в
компьютере. Не с нами происходит и вообще не с людьми. У тебя такое было?
рядом сидел... И ничего.
я сижу как истукан... А потом вдруг как зареву. Не оттого, что отца не
стало, а оттого, что стало страшно этого состояния своего. И стыдно. И еще
долго потом меня по всяким мозгодавам водили... Они что-то такое там бредили
в своем ключе. Про подавление эмоционального тонуса, кривые выводили,
графики. Активность каких-то долей мозга. А потом заявили, что это у меня
просто от шока. Ну, как будто я предохранители пережег в один миг, даже не
заметил. Защита подсознания. Мозгодавов у нас тут нет... Так что помоги себе
сам. По крайней мере, постарайся. Спасение утопающих - дело рук самих
утопающих.
зачем? Только честно. Мы, может быть, завтра-послезавтра на пули напоремся -
и кранты.
охоту за НЕРвами? - Да. Все это.
Без схем и документов в них никто не разберется. Государству это на фиг не
надо, как всегда. Государство у нас само в себе и отдельно от народа.
Знаешь, родители такие бывают... - Тройка кивнул. - Вот. А если с НЕРвами и
разбираться, то только на госуровне. Если уж японцы не разобрались...
ничего. НЕРвы, конечно, здорово и возможности их... тоже здорово. Но не в
этом суть. Они, кроме узкого круга специалистов и фанатов типа тебя, никому
и не нужны.
так. Вот теперь и думай. В центре России, в столице, ты, коренной ее житель
и представитель коренной национальности, не хозяин. Ты, конечно, можешь
сказать, что я наци, шовинист и все такое... Только это не так. Я не против
тех, у кого цвет кожи черный. Я не против еврея, китайца или японца. Я не
призываю возжигать кресты и не кричу о ночи длинных ножей. Я просто хочу
свободно гулять по своему городу, не опасаясь забрести на территорию,
которая контролируется неграми, которые зарежут меня только за излишне
бледный цвет кожи... Не я пришел в чужой монастырь со своим уставом. Ко мне
пришли. На мою землю, на мою территорию... Кто-то допустил это. И меня не
Шилова Юлия
Круз Андрей
Ильин Андрей
Шилова Юлия
Контровский Владимир
Суворов Виктор