Чтение 55–й страницы книги ~Механика вечности~

- Не очень. Так, договаривался кое с кем, - проговорил Колян, медленно
обходя Тихона. - Ребят, выпить хотите? - радушно предложил он и, сжав
кулачище, потряс им высоко над головой. - Скоро вот вы где у меня будете!
Все!

- Колян, ты никак в президенты намылился?

- Хо! Президент! Да кому он нужен? Люди должны жрать - каждый день! А
жрать-то скоро станет нечего! - он задорно подмигнул, намекая на
обстоятельства, известные только нам и Тихону.

- Ферму, что ли, приобрел?

- Зачем мне ферма - навоз вилами ковырять? Тушенка, Мишка, из
стратегического запаса. Почти миллион банок, целый склад под Вологдой. Купил
вместе с ангаром! Давайте, ребята, отметим.

Мне вдруг стало нестерпимо обидно: только что я собирался угробить друга,
а Куцапов тем временем заботился о будущей выгоде. В стране начнется голод,
и он на этом недурно заработает. Я без труда догадался, кто станет его
первым помощником. Хороший бизнес: по два динара с каждой банки.

- Колян уже в деле? Шустро! - высказался Тихон и тут же получил новый
тычок в ребра.

- Он меня знает? - опешил Куцапов.

- Еще познакомитесь. Ты куда старшего перевез?

- Я?!

- Его нет на месте.

Колян, на ходу теряя ухмылку, рванулся к кровати.

- Я к нему не прикасался. Кто его мог?..

- Дверь была закрыта!

До меня начало доходить. Вряд ли кому-то понадобилось похищать труп,
просто история опять чуть-чуть изменилась. Возможно, в новой версии
Куцапова-старшего никто не убивал и он сейчас мирно распивает в компании с
Конем и Левшой.

- Шанс? - спросил Колян, подумав о том же.

- Может быть.

- Не переживай, еще встретитесь, - заверил его Тихон.

- Где?

- Как все нормальные люди - на том свете.

- Хватит, слушать тошно! - неожиданно заявил Главный. - Как будто в
палату у Сербского попал. Никого больше не ждем?

Эта фраза меня насторожила. Одновременно я заметил неуловимые движения
его подчиненных - они все еще находились в чрезвычайно удобных позициях как
для обороны, так и для атаки. Профессионалы. На людей Иван Иванович не
поскупился.

- А теперь оба легли туда же, рядом с этим придурком. Живее!

На нас нацелились три пистолета. Спецы стояли у вершин правильного
треугольника и в любой момент могли открыть огонь без риска ранить друг
друга.

- Ты кого притащил?! - Куцапов, мгновенно протрезвев, кинулся к столику.

Он распахнул пиджак и даже успел взяться за удобную рукоятку, однако на
этом его сопротивление закончилось. Одна-единственная пуля, выпущенная из
пистолета с глушителем, перебила ему позвоночник, и Колян тихо осел, роняя
на себя ворох журналов.

Отсутствие Куцапова на кровати объяснялось простой и страшной причиной:
человек не умирает дважды. Лишь сейчас я понял по-настоящему, что значит
прервать жизнь. Куцапов-старший, а с ним и целый мир, превратились в фантом.
Никакой торговли тушенкой, никаких засад на иракских офицеров, никаких
двадцати пяти лет. Все, что он сделал за вторую половину жизни, стало лишь
вероятностью. К реальности это уже не имело ни малейшего отношения.

Я улегся возле Тихона, и он снисходительно фыркнул.

Открылась и закрылась дверь - в комнате появился кто-то еще.

- Грязно, - неодобрительно проронил Фирсов. - Пять минут, и уже покойник.
Радист, опять ты отличился? Ведь покараю!

- Вооружен, - коротко ответил невидимый с пола Радист.

- Кто он?

- Некто Куцапов, - подсказал новый голос. - Список "три", подробности
уточняем.

- Связи, связи! - нетерпеливо произнес Иван Иванович. - Снимите с рыжего
намордник. Личность установили?

- Нет информации.

- Уволю!

- Работаем, - смиренно отозвался голос.

- Этот хитрожопый пусть повернется.

Мне врезали по почкам, и я автоматически перекатился на спину -
повторения не хотелось.

- Для начала объясни, откуда ты взялся. Двойник твой - человек как
человек, никуда не лезет. А ты что за птица?

- Иван Иванович, вы все не так поняли!

Тихон улыбнулся, и из его разбитой губы снова потекла кровь.

- Кто написал письмо?

- Вы. Проверьте почерк!

Это был мой первый и, к сожалению, последний аргумент.

- Откуда сведения? - настаивал Фирсов. - Это что, провокация?

- От вас.

- Врешь! Я не мог этого знать.

Как не мог? Разве там не про него? Что в письме?!

- Я думал, ты сволочь, - сказал Тихон. - А ты дурак.

Иван Иванович нахмурился и повернулся к рыжему.

- Почему он за тобой охотится?

- По твоему приказу.

- Вы, друзья мои, чего-то не уяснили, - скорбно проговорил полковник. - В
спецкамере вы расколетесь на счет "раз", просто я даю вам возможность
разойтись по-хорошему.

- Иван Иванович, - спокойно откликнулся Тихон, - у тебя сейчас одна
печаль: как бы самому туда не попасть. Войска в городе видел? Письмецо-то
опоздало! Теперь тебя никакая синяя папочка не спасет.

Фирсов задохнулся и несколько секунд впустую раскрывал рот. У него в
кармане тренькнул мобильный телефон, но он раздосадованно треснул трубкой о
стену. Главный угадал приказ начальника с полувзгляда и звонко щелкнул
предохранителем. Я судорожно сжал в ладонях оба дырокола. Аппараты,
способные опрокинуть мир, были бессильны против одной острой капли металла.

То, от чего я ушел в четверг, случится в понедельник. Сегодня. У Главного
нет чемоданчика, но он обойдется и пистолетом. Как странно, я сам лишил себя
трех дней жизни.

- Недоумок поганый, - шепнул мне Тихон.

По белоснежной поверхности потолка разбежались, быстро затухая, ровные
круги, и из центра этого волнения выпало что-то темное. Оно глухо стукнуло
по ковровому покрытию и, подкатившись к Фирсову, замерло. Иван Иванович
машинально поднял с пола предмет и, взвесив его в руке, зачарованно
произнес:

- Без чеки...

В гробовой тишине стало слышно, о чем бурчит телевизор.

- Мы прервали нашу программу, чтобы передать экстренное обращение
Президента Российской Федерации, - сказали там.

Потом был взрыв.

ЧАСТЬ 5
ЗАВТРА БУДЕТ ЛУЧШЕ

Кажется, я куда-то летел. Сносил спиной какие-то перегородки, врезался
грудью во что-то острое и несся дальше - пикировал, проваливался, падал. Это
длилось недолго и было совсем не похоже на то, что рассказывают люди,
испытавшие клиническую смерть.

Я пошевелил головой - что-то воткнулось в горло и разбудило приступ
тяжелого влажного кашля.

- Ох ты, ожил! Земляк, сигареты есть? Надо мной стоял высокий старик с
впалыми щетинистыми щеками и смуглым горбатым носом.

- Поднимайся. Пойдем покурим.

- Что это у меня?

Я потрогал тонкий стержень, торчавший прямо из тела, и его движение
отдалось неприятной щекоткой под ребрами.

- Зонд, - объяснил старик. - Жидкость из легких откачивали. Они всегда
его оставляют, вдруг пригодится. - Он взялся за стержень темными окаменелыми
пальцами и внезапно потянул на себя.

Гибкая трубка легко вышла наружу - пятнадцать или двадцать сантиметров
розовой пластмассы. Я вновь закашлялся и сплюнул на пол какой-то комок.

- Пошли, - дернул меня старик. - Одному надоело.

- Не слушай его, - раздалось из дальнего угла.

Там кто-то зашевелился, и колченогая капельница звякнула полупустой
склянкой.

- Это Олег, у него не все дома. Олег!

- Чего тебе?

- Отстань от него. Пусть оклемается.

- Не коллектив, а черт-те что! - сокрушенно произнес старик и поперся
прочь.

- Меня зовут Женя, - представился мужчина. - Сейчас иголку вытащат, тогда
подойду.

Я приподнялся на локте и оглядел помещение. Кроме того, что это была
больничная палата, я ничего не узнал. Пять кроватей, три из которых
пустовали, но не были застелены - пациенты по укоренившейся в русской
медицине традиции где-то шлялись, - пять тумбочек с термосами, кружками и
мятыми салфетками да косая капельница, нависшая над бородатым Женей. На
окнах - крахмальные занавесочки, загораживающие голубое небо.

- Склифосовского?