Чтение 55–й страницы книги ~Сердце дракона~

обчелся, так что собрались они быстро.

-- Туда, к лошадям, -- указал мечом доккальв и зашагал
следом за пленниками; его начищенные сапоги вызывающе скрипели,
когда он проходил мимо кучек раненых солдат, у которых еще
доставало силы провожать его ненавидящими взглядами -- ведь это
по вине его и ему подобных они оказались в такой передряге.

Снаружи их поджидал калека-доккальв с тремя лошадьми.
Потрясенный, Бран признал среди них старину Факси -- тот был,
как всегда, не в духе и нерасположен к послушанию. Он
приветствовал Брана дружелюбным ржанием и попытался укусить
конюха.

-- И это лучшее, что ты мог сыскать? -- прорычал
подгонявший пленников доккальв. -- Нам нужны лучшие кони, чтобы
уйти от Миркъяртана. Мои пленники важны для судьбы нашего
королевства.

Конюх бочком, настороженно двинулся прочь, похожий на
огромного волосатого краба, увешанного лохмотьями.

-- Лучше ничего и не осталось, -- пробормотал он. -- Всех
добрых коней давно разобрали. -- Он отошел на приличное
расстояние и тогда отважился крикнуть: -- Чтоб вас всех
разорвало и скрючило -- и тебя, и таких, как ты! -- С этими
словами конюх шмыгнул в черноту туннеля.

Доккальв мрачно хохотнул.

-- Эй ты, принеси-ка эту лампу -- пора нам присмотреться
друг к другу и поближе познакомиться.

Пер повиновался и мгновение помедлил с небольшой лампой в
руках.

-- Надобно тебе знать, что мы не совсем пленники. Бран
способен уйти от тебя, едва пожелает, так что нечего думать...
нечего пытаться нас... нас запугать щегольскими доккальвийскими
штучками и мечами, не знавшими боя. Так и знай, мы не шутим.

Доккальв взял лампу и держал ее на вытянутой руке, затем
поднес ее к лицам скиплингов -- так близко, что они
зажмурились.

-- Что за болтливость, что за дурацкие угрозы! --
проворчал он и вдруг осветил свое лицо. Скиплинги увидели
курчавую черно-седую бороду, крючковатый нос, слегка свернутый
свежим багровым шрамом, и сверкнувшие в ухмылке зубы. Бран на
миг дрогнул -- такой безумной и неуместной в этом месте
казалась эта ухмылка... а потом волосы встали у него дыбом,
когда он осознал, как поразительно похож этот доккальв на
Кольссинира -- если бы только не шрам...

-- Что ты на меня так странно уставился? -- осведомился
доккальв.

Бран отвел глаза.

-- Мне почудилось, что ты похож на одного моего
знакомого... но потом я понял, что ошибся.

-- Разве он мертв? Или ты, может быть, решил, что я --
драуг?

Пер вцепился в руку Брана и жарко прошептал:

-- Ты что, не узнал его, Бран? Это же Кольссинир!

Бран снова поглядел на странную ухмылку.

-- Да, Кольссинир -- но живой или мертвый? Хоть он и был
добрым другом, а я не желаю иметь дело с его драугом.

-- Драугом, вот еще! -- воскликнул Кольссинир своим
обычным голосом. -- На вот, пожми эту руку и сам реши, живая
это плоть или мертвая!

Ладонь Брана хрустнула в крепком пожатии Кольссинира, и
Бран так же сильно пожал его руку, с удовольствием ощутив живую
плоть и кость.

-- Кольссинир! -- воскликнул он. -- Кольссинир, живой и
настоящий! Да еще в доккальвийском плаще!

-- Скальг стащил его для меня. Мы намеревались подобраться
поближе к Хьердис нынче ночью, чтобы при случае убить ее или
захватить в плен, но не повезло -- она успела удрать.

-- Скальг помог тебе? -- недоверчиво переспросил Пер. --
Так это о тебе он твердил все время?

-- Когда на нас напали доккальвы, он сумел удрать, а потом
вернулся, чтобы отыскать меня или нас. Почти всю ночь он волок
меня в Микльборг и там отдал лекарям на лечение, а потом,
счастливо избегнув встречи с доккальвами, еще и вернулся за
тобой, Бран. Когда тебя схватили, он вернулся ко мне за
подмогой. У нас был готов замечательнейший замысел. Я вам
кое-что расскажу поподробнее, когда выберемся их Хьялмкнипа.

Взобравшись на коней, беглецы поехали по туннелю, и лишь
тусклое свечение маленькой лампы помогало им объезжать груды
мертвых тел и кучки раненых, которые ожесточенно ковыляли к
выходу. Сзади грохотали повозки и сани, на которых везли
раненых, а кое-кто еще и повис сбоку, цепляясь изо всех сил.
Кто не удирал от наступающих драугов, тот деловито обирал
мертвецов, и никому не было дела до троих всадников. Выехав
наконец из туннеля под звездный свет, они увидали, как
уцелевшие доккальвы удирают на северо-восток, а совсем близко,
из-за отвалов шлака доносился яростный шум битвы.

-- Мы не можем сейчас дожидаться Скальга, -- проговорил
Кольссинир, окинув окрестности быстрым изучающим взглядом. --
Впрочем, я целиком доверяю его умению заботиться о себе.

Они скорой рысью ехали к Хьердисборгу, минуя по пути
беглецов и дезертиров, которые были слишком встревожены или
пали духом, а потому лишь осмеливались бросить взгляд на
всадников и тотчас убирались с их пути. К рассвету путники
благополучно добрались до гор, оставив позади поле битвы около
Хьялмкнипа. Они остановились на отдых и с удовольствием
подкрепились твердой колбасой, которую Кольссинир извлек из
своей сумки вдобавок к пущенной по кругу фляжке.

-- Как это тебе вообще удалось выжить, Кольссинир? --
осведомился Пер, вытягиваясь поудобнее. -- Когда я увидал, как
в тебя ударила ледяная молния, я уж было решил, что с тобой
покончено. У всякого другого хватило бы совести помереть на
месте.

-- Все верно, -- с гордостью согласился Кольссинир, -- я
едва не умер. Однако, при всей моей скромности, должен
признаться, что я и покрепче, и решительней любого другого.
Трус знает, что его жизнь дешева, и не в силах как следует
защитить ее, но храбрец сражается каждой частицей своего
существа, которое, и он это знает, куда больше достойно того,
чтобы уцелеть, чем его противник. С помощью моей великой силы
воли лекари Микльборга почти мгновенно сумели вернуть меня к
жизни. И вот я перед вами, возрожденный их магией и снова
готовый к бою. Жизнь для меня стала еще более прекрасной и
драгоценной -- ведь я едва не потерял ее безвозвратно. -- Он
похлопал по багровому шраму, пересекавшему нос, и наполнил
легкие изрядным глотком чудесного, животворного воздуха.

Бран и Пер обменялись понимающими усмешками. Если кто из
бродящих по земле и заслуживал жизни, так это, несомненно,
Кольссинир. Сам-то Кольссинир давным-давно был в этом убежден,
но его самомнение отнюдь не уменьшало его же обаяния.

-- Ну, -- серьезно начал Бран, -- а теперь о Скальге.

-- Надеюсь, он сумеет как-нибудь нас нагнать, -- отозвался
Кольссинир. -- Нам можно не тревожиться, что разминемся с ним,
разве вы это еще не заметили?

-- Я бы предпочел замечать это пореже, -- сказал Пер. -- А
еще лучше -- никогда.

Кольссинир потер подбородок.

-- Я обязан жизнью старому негодяю. Полагаю, он опять вас
продал с потрохами?

-- Едва нашел покупателя, -- отвечал Бран. -- Должно быть,
его верность жива лишь покуда полно его брюхо. Едва мы попадаем
в передрягу и виды на будущее мрачнеют, как он предает нас
Хьердис и Миркъяртану. Порой мне кажется, что он играет нами,
как шахматными фигурами, против всех остальных, и кто бы ни
выиграл, Скальг останется под его покровительством.

-- Неохота мне с тобой соглашаться, но боюсь, ты прав, --
вздохнул Кольссинир. -- Он то нес меня, то тащил волоком всю
дорогу до самого Микльборга. Это был геройский поступок, только
ничего более стоящего ему уже не совершить.

-- Но мне на глаза он пусть лучше не показывается, --
проворчал Пер. -- Старый плут слишком часто обводил нас вокруг
пальца.

Этим утром они отдыхали несколько часов, прислушиваясь к
шуму разрозненных стычек. Судя по звукам, победители охотились
за остатками рассеянных вражеских войск и уничтожали их.
Хьердис дорого стоила ее игра за власть, и сейчас она должна
быть в ярости. Только страх, что может случиться и нечто
худшее, стоит сейчас между ее местью и Ингвольд.

Кольссинир занял сторожевую позицию на склоне холма выше
стоянки, положив посох на колени. Пер заснул мгновенно, но едва
Бран закрыл глаза, как перед ним всплыли самые неприятные
воспоминания: Скарнхравн в развевающихся лохмотьях савана
гонится за Ингвольд, точно призрак самой смерти; изуродованное