Чтение 55–й страницы книги ~Распад~

семнадцать лет, и тогда же ей ввели ФЗС.

Малыш Джеф-Один умер. Первые несколько минут после стоунирования
ребенка родители еще собирались вызвать "скорую помощь" и органиков, хотя
сознавали, что помочь малышу ничем нельзя. Потом доктора Кэрда осенила
идея. Они с женой очень желали иметь собственного ребенка, по крайней мере
думали об этом уже в эти минуты.

Его отец дестоунировал дитя и взял у него клетки кожи. Затем
стоунировал их. О смерти не сообщили. С помощью подпольной организации
иммеров Кэрд и Сервантес доставили стоунированное тело Джефа-Один в
хранилище в лесах Нью-Джерси. Для учета тела иммеры ввели в банк данных
фальсифицированные сведения.

Джеф-Один - отныне названный Бейкер Но Вили - занял свое место среди
безмолвных и недвижных рядов в хранилище в окрестностях Хобокена.

Клон выращивался в лаборатории, возглавляемой доктором Кэрдом, но
только он знал, что это был клон. Доктор Кэрд позаботился и об отчетах о
псевдоэксперименте, и об объяснениях по поводу его завершения, и о мнимом
размещении тела. Джеф-Два был тайно доставлен в дом супругов и занял место
Джефа-Один. После небольшой операции отец образовал у него искусственный
пупок. Несколько друзей, видевших мальчика, не заметили разницы в
возрасте.

- О Боже! Если бы я не предложила ему назвать его воображаемого
товарища Бейкером Но Вили! - говорила мать сквозь рыдания. - Почему я это
сделала? Он попросил меня назвать какое-нибудь имя, и оно явилось мне на
ум так внезапно! Едва произнеся его, я поняла, что совершила ошибку. И вот
теперь, когда я слышу, как он произносит это имя, а иногда даже и не зовет
вовсе своего товарища, я думаю о нашем малыше там...

- У нас есть Джеф.

- Да, да, я люблю его. Но клон - это не то же самое существо, что
донор. Разные впечатления, переживания... Как бы то ни было - клон - это
другое. Даже если у него та же самая организация генома. Это другая
личность.

- Нам обоим это известно, - согласился отец. - Какой смысл вновь
пересказывать эту историю?

- Это не история! - вспыхнула мать. - Это жизнь! Реальность! Это
причиняет страдания!

- Ты никак не в состоянии адаптироваться, - сказал отец.

- Не желаешь ли ты сказать, что я нуждаюсь в лечении? Одна струя
тумана - и все раскроется. Тебе это известно.

- Возможно, мы совершили ошибку, - с грустью заметил доктор Кэрд.

- Нет! Никогда! Я люблю Джефа и ты тоже! Но...

Бейкер Но Вили сказал:

- Эй, Джеф!

Джеф спросил:

- Что?

Он оцепенел, не мог двинуться, мозг заторможен, мысль пробуждается
медленно, слова - словно лава сползает по отлогому склону кратера - но
холодная-холодная.

Бейкер поднялся с дивана и стоял перед ним. Он выглядел мрачным,
отталкивающим, но очень сильным и смелым. Джеф чувствовал себя так, словно
он должен взорваться криками, рыданиями, слезами, но все в нем сковано. А
Бейкер вообще закрыл глаза, будто страдая от боли.

- Есть лишь один способ действия, - сказал Бейкер.

- Какой?

- Давай сделаем вид, будто я реальный человек, а ты - это я.

Свет на экране стал ослабевать. Когда он угасал совсем и перед тем,
ка к воцарилась полная темнота, Джеф увидел, как Джеф-Один и Бейкер Но
Вили обнялись и соединились. Как будто Бейкер был Т-клеткой [большой класс
клеток, участвующих в различных иммунных реакциях (Т-клетка-поглотитель,
Т-клетка-киллер (убийца), Т-клетка-супрессор, Т-клетка-хелпер (помощник) и
проч.] и поглотил его, Джефа-Один. Он стал ими обоими.

И как последняя частичка света, быстро угасающая искрой, промелькнула
мысль: должно быть, я лгал психологу в детстве, когда он проверял меня
туманом. Я никогда не говорил ему про это. Либо все было так глубоко
сокрыто во мне, что даже ТИ оказался бессилен.

- Он - пятилетний мальчик в теле взрослого человека, - сказала Сник.

Она следила за Джефферсоном Кэрдом на экране. Он возился с большим
плюшевым медвежонком, разговаривая с ним и то и дело перебрасываясь
словами с кем-то невидимым. Дети в просторной игровой комнате постепенно
привыкали к мальчику и порою позволяли участвовать в их забавах. Но они
все-таки не знали, как вести себя с ним. Хотя ребятам сказали, что мальчик
не умственно отсталый, они, очевидно, воспринимали его как некое
чужеродное существо. Детям велели не делать Джефу даже малейших замечаний,
но кое-кто не мог удержаться. За Джефом приходилось все время
присматривать. Пятилетний с силой и весом взрослого мог представлять
опасность для малышей.

- Нам придется отказаться от этого специфического эксперимента, -
сказала психиатр.

- Но ребенка нельзя изолировать Он же не сможет развиваться
нормально. Что вы собираетесь делать с ним? - спросила Сник.

- Еще не знаю, - ответила психиатр. - Он уникален. Никогда не было
подобного случая.

- Надеюсь, вы не помышляете о его стоунировании? Хранить на складе,
пока не появятся новые методы? Если они вообще будут созданы.

- Нет. Случай слишком интересный, слишком исключительный. Со временем
мы разработаем новые способы. Ни мои коллеги, ни я не хотим упустить
возможность исследовать его.

- Это все?

- Поймите меня правильно, - сказала психиатр. - Конечно же я отношусь
к к нему как к человеческому существу, имеющему проблемы, которые
необходимо решить - а не как к объекту эксперимента. Я не столь черства и
равнодушна. Он не насекомое, а я не энтомолог. Психиатр наблюдала за
Кэрдом, пока он, крепко сжимая игрушку и раскачивая ее взад и вперед,
говорил с мальчиком, которого только он один и мог видеть. Психиатр
направила на Кэрда усилитель звука - теперь его глубокий голос был хорошо
слышен.

- Что мы сейчас будем делать, Джеф?..

- Это Джеф? - спросила Сник. - Он - собственной персоной?

Доктор покачала головой.

- Я так не считаю. Это загадка. Но он не второе я. Право, не
понимаю... пока.

- Он опять сбежал, - проговорила Сник.

- Что?! О, я понимаю, о чем вы. Сбежал от себя.

- Да-а, - протянула Сник, имея в виду совсем другое: он еще раз
ускользнул от властей.

Сник взглянула на экран времени.

- Мне надо возвращаться на работу. Но я время от времени буду
заглядывать сюда. Еще раз спасибо за такую возможность.

- Вы любили его?

- Он единственный мужчина, с которым я могла жить довольно долго.

- Не отчаивайтесь, - обнадеживала психиатр. - Он превратится в
нормального взрослого...

- Которым он никогда не был... - продолжила Сник.

- Но он может им стать. Или взрослый всплывет в нем вновь.

- Но какой взрослый?

Психиатр улыбнулась, подняла брови.

- Кто знает?

Сник последний раз взглянула на Джефа Кэрда и его медвежонка и вышла
из комнаты. Она вспомнила, какую тарабарщину он нес, когда она упала на
пол в хранилище. Но две фразы звучали ясно для понимания:

"Мир дней разрушается. Подобно мне".

С начала Перехода прошло двадцать пять лет, двадцать пять лет,
измеряемых вращением Земли вокруг Солнца. Уже десять лет как полностью
прекратилось деление времени на субъективное и объективное. Календарь
Новой Эры из тринадцати месяцев в году сохранился, но люди теперь жили
горизонтально в соответствии с ним, а не как в прежние времена -
вертикально. И дни рождения отныне праздновались ежегодно, а не раз в семь
лет.

Строительство многих городов завершилось уже давно - пятнадцать лет
назад, до нынешних дней. А другие возведены совсем недавно - им было пять
лет.

Ариэль Кэрд ошиблась, предсказывая, что всемирная кровавая революция
сметет правительство и закончится созданием новой власти. Кое-где
происходили восстания, но они быстро и зачастую жестоко подавлялись. В
целом население, хоть часто и недовольное своей участью, смирилось с нею.
А большинство было вполне удовлетворено тем, чем "революция" завершилась.
Во-первых, концом системы жизни в Новой Эре, во-вторых, обеспечением ФЗС -
фактором замедления старения - всех жителей Земли, Луны и Марсианских
колоний и, наконец, узаконением и доступностью анти-ТИ. Люди сохранили
свою извечную возможность обманывать.

Одно из требований революционеров заключалось в том, чтобы за всеми