сполна: Руди подобрал согнутую ветку, увидел разбросанный песок, лежащий
не по направлению ветра. Это указывало на возможную нить поиска. Он
пристегнул свой меч и подобрал посох, когда-то принадлежащий
Лохиро-Архимагу, взявшему свои привычки из пещеры в горах, а облик и
походку от земли. Руди спокойно выступил за пределы лагеря. Затем,
обернувшись назад, он наложил заклинание на все снаряжение.
ослика, костра или поклажи.
свои чувства, как сеть, он случайно нашел следы старика: лисенок
необъяснимо странно изменил направление бега, и легкая царапина осталась в
пыли на скале. Он не слышал никаких звуков, не видел ничего двигающегося
во всей громаде замерзших скал. Но дважды взгляд его возвращался к
сгорбленной черной тени в том месте, где голые валуны разбивали серебряные
жилы в пластах глины. Это нарушение порядка вещей указывало на следы
Ингольда. Он не видел колдуна в этом смешавшемся в беспорядке обнажении
пород скалы. Но долгая медитация дала ему способность различать жизнь и
безжизненность. И однажды ветреной пустынной ночью Руди заметил очертания
души Ингольда. Это было незабываемо. Тем не менее ему пришлось подойти
очень близко, прежде чем он окончательно в этом убедился.
обычно подкрадывался к своим друзьям-зайцам.
чем Руди достиг скал, он увидел, что Ингольд шевельнулся, слегка повернув
голову. Глаз его сурово сверкнул в темноте. Затем колдун отвернулся снова,
не заинтересовавшись.
этим непреклонным высокомерием.
встретим Дарков. Или ты не заметил?
Их тела сливались со скалой и тенью. Путник в десяти футах прошел бы мимо,
ничего не увидев.
я не смогу одолеть Дарков?
- холодно продолжал Руди. - Тогда тебе не придется идти назад и говорить
Алвиру, что вся эта затея провалилась. А твоя репутация останется
незапятнанной, как у человека, не бросающего начатого.
через кого-то столь же тривиального, как Алвир, то твое чувство меры такое
же убогое, как и игра на арфе.
голодной собаке:
тебя?
хочешь: ты - маг или настолько маг, насколько мне удалось сделать им тебя.
Возвращайся и строй иллюзии, будто твоя энергия дает возможность или право
менять исход вещей. Возвращайся и наблюдай за людьми, которых хочешь
умертвить собственной рукой или посредством твоего проклятого жалкого
вмешательства. И посмотри, что это даст тебе через шестьдесят три года. А
пока не суди меня.
в тени капюшона лицо Ингольда, казалось, было просто собранием острых
костей, синяков и рубцов, окруженных грязной гривой белых волос.
почему бы и нет? Все пошло прахом. Магов нет. Что бы Лохиро ни сказал,
если Дарки действительно отпустили его, Ингольду конец.
доля истины.
подрагивающим от едва сдерживаемой злобы.
видел в нем в течение нескольких недель, загорелась в его глазах:
никто другой, в ответе за Джил. Ты не имеешь права загубить ее судьбу.
разбивали мрачную пассивность его самоистязания, в которую он впал со
времени событий в Кво. Но, как и его печаль, злоба Ингольда была
молчаливой. Спокойным, жестким голосом он сказал:
один чертов путь или другой. Но у нее есть жизнь там, свое место в том
мире, карьера, в конце концов, которую она хотела бы сделать. Если она
останется здесь, то будет ничем, разве что солдатом, а ведь она мечтала
стать ученым. И теперь по твоей милости она застрянет здесь, пока ее не
доконают Дарки, холод или глупая война, в которую Алвир втянет Убежище.
Эта женщина мне не безразлична, Ингольд, и я не позволю тебе привязать ее
к этому миру навсегда против ее воли. У тебя нет такого права.
сильные вспышки гнева. Он медленно опустел голову и еле слышно сказал:
выдох. Ярость Ингольда озадачила его, а эта внезапная капитуляция
обескуражила. Но он ощущал, как разбиваются в старике оковы
ожесточенности, мрачной ненависти к самому себе, которая придавала ему
силы. Теперь не было ничего.
назад по своим невидимым следам. Двойные наконечники его посоха мерцали
при звездном свете пустыни. Один раз он оглянулся и увидел, что старик
даже не сдвинулся с места. Темный силуэт сливался со скалой, он был едва
различим, не более, чем темное пятно на фоне неясных, расплывчатых
очертаний земли за скалой.
своей жизни кого-либо, настолько же одинокого и несчастного.
скопище маленьких глинобитных коробок, взбирающихся на холмы за дорогой.
Далекий звук текущей воды и густые кучки финиковых пальм, черные на фоне
ледяного сверкающего неба, отмечали место, где ручей стекал с холмов.
Несколько домов были взорваны и разрушены. При первом же взгляде
становилось ясно, что произошло это недавно.
уцелели, превращая их в собственные маленькие крепости. С внешней стороны
от фундамента до деревянной крыши они были покрыты аккуратно выписанными
узорами, картинками и религиозными символами. В одном домике красивая
женщина стояла на спине подвешенного на крюк дьявола. Ее левая рука была
поднята и обращена к толпе неточно изображенных, похожих на рыб, Дарков.
Правая рука и плащ укрывали толпу коленопреклоненных просителей. При свете
убывающей, покрытой тучами луны рисунок пугал своей примитивной красотой.
Краски терялись в лунном свете, но очертания фигур проступали поразительно
четко. Почему-то эти рисунки напомнили Руди руны, изображенные на дверях
Убежища.
они оставляют двери открытыми на ночь.
тенистым узким улочкам. Ингольд перемещался медленно и плавно, как
призрак.
понимает, с кем разговаривает. Руди тосковал по его юмору, противоречивому
фатализму взглядов и короткой, подрагивающей усмешке, так менявшей его
неповторимое лицо.
и постучав в тяжелую дверь пристроенного узкого флигеля, похожего на
крепость. Он постучал в тяжелую дверь. Внутри послышалось движение и звук
отодвигаемого засова. Дверь быстро открыли и снова закрыли за ними.