Чтение 55–й страницы книги ~Цари-жрецы Гора~

маловероятным, что он промахнется.

Не очень подходящее место для смерти.

Если бы только я мог отвести взгляд от Сарма и в последний раз
взглянуть на чудесный рой и на разрушение, которому он подвергается. В
воздухе висели тучи пыли, внизу слышали удары падающих камней, стены
дрожали, купол и мостик, прикрепленный к нему, вздрагивали и корчились. Я
представил себе, как вздымаются волны далекой Тассы, как в нее рушатся
утесы Сардара, Вольтая и Тентиса; рушатся горы и воздвигаются новые,
обширные поля Са-Тарна раскалываются, падают башни городов, ограда из
черных бревен, окружающая Сардар, разрывается в сотнях мест. Я представлял
себе панику в городах Гора, раскачивающиеся корабли в море, паническое
бегство диких животных, и из всех людей только я нахожусь в месте, где
началось все это опустошение, только я смотрю на виновника этих
разрушений, золотого разрушителя планеты.

- Бей, - сказал я. - И покончим с этим.

Сарм поднял стальной стержень, и я ощутил в его позе смертоносную
решимость, все золотые волоски застыли неподвижно, сейчас длинные стержень
свистнет и обрушится на мое тело.

Я скорчился с мечом в руке и ждал удара.

Но Сарм не ударил.

К моему удивлению, он опустил стержень и застыл, будто напряженно к
чему-то прислушивался. Антенны его дрогнули и напряглись, но не застыли,
все чувствительные волоски заколебались. Тело его неожиданно расслабилось.

- Убей его, - сказал он. - Убей его.

Я подумал, что это он себе, чтобы покончить со мной, но почему-то тут
же понял, что это не так.

Потом тоже почувствовал что-то и обернулся.

За мной, поднимаясь по узкому мостику, перебирая своими шестью
маленькими конечностями, медленно переваливая золотым куполообразным телом
со ступеньки на ступеньку, двигался золотой жук, которого я видел внизу.

Грива на его спине поднялась, как антенны, ее волоски странно, мягко
шевелились, как шевелятся подводные растения в холодных течениях моря.

До меня донесся наркотический запах от этой поднятой извивающейся
гривы, хотя я стоял высоко в свежем воздухе, на вершине купола.

Стальной прут выпал из конечности Сарма, скользнул по выпуклой стене
купола и с грохотом упал далеко внизу.

- Убей его, Кабот, - послышалось из переводчика Сарма. - Убей его,
Кабот, пожалуйста. - Царь-жрец не мог пошевелиться. - Ты человек, -
доносилось из переводчика. - Ты можешь его убить. Убей его, Кабот, прошу
тебя.

Я отстранился, вцепившись в перила.

- Нельзя, - сказал я Сарму. - Великий грех убивать золотого жука.

Мимо меня медленно протиснулось большое куполообразное тело под
сросшимися крыльями, вытягивая к Сарму антенны, открывая трубчатые
челюсти.

- Кабот, - послышалось из переводчика.

- Так люди используют инстинкты царей-жрецов против них самих, -
сказал я.

- Кабот... Кабот... Кабот... - из преобразователя.

И тут, к моему изумлению, когда золотой жук приблизился к Сарму,
царь-жрец опустился на все конечности, будто встал на колени, и неожиданно
погрузил лицо и антенны в извивающуюся гриву золотого жука.

Я видел, как трубчатые челюсти пронзили грудь царя-жреца.

Облако пыли повисло между мной и этой парой, застывшей в объятиях
смерти.

О купол ударялись камни и с грохотом обрушивались вниз.

Весь купол и мостик, казалось, приподнимаются и вздрагивают, но
вцепившиеся друг в друга существа не обращали на это внимание.

Антенны Сарма погрузились в гриву золотого жука, его хватательные
крючки гладили золотистые волоски гривы, он даже пытался слизывать их
выделения.

- Радость, - донеслось из переводчика Сарма. - Радость, радость.

Я не мог не слышать звуков всасывания. Это работали челюсти золотого
жука.

Я понял, почему золотым жукам разрешалось жить в рое, почему
цари-жрецы не уничтожили их, хотя это и означало их собственную смерть.

Должно быть, волоски золотого жука, покрытые наркотическими
выделениями, давали царям-жрецам достойную компенсацию за тысячелетия
аскетических поисков разгадок научных тайн, приводили к прекрасной
кульминации эти долгие-долгие жизни, посвященные рою, его законам,
обязанностям и усилению его могущества.

Я знал, что у царей-жрецов мало радостей, и теперь понял, что самая
большая среди них - это смерть.

Один раз Сарм, великий царь-жрец, невероятным усилием воли оторвал
голову от золотых волосков и посмотрел на меня.

- Кабот, - донеслось из переводчика.

- Умри, царь-жрец, - негромко сказал я.

Последнее, что я услышал из транслятора Сарма, было слово "радость".

В последней смертельной судороге Сарм вырвался из объятий золотого
жука, тело его распрямилось на все великолепные двадцать футов роста.

Так он стоял на мостике на вершине большого купола, а под ним ревел и
гудел энергетический центр царей-жрецов.

В последний раз Сарм огляделся, антенны его обозревали величие роя,
потом он покачнулся, сорвался с мостика, упал на поверхность купола и
скользнул на обломки внизу.

Раздувшийся медлительный жук медленно повернулся ко мне.

Одним ударом меча я разрубил его голову.

Ногой столкнул его тело с мостика и смотрел, как оно скользит по
стене купола и, как тело Сарма, падает вниз.

Я стоял на вершине купола и смотрел на гибнущий рой.

Далеко внизу у входа я видел золотые фигуры царей-жрецов. Среди них
был и Миск. Я повернулся и начал спускаться.

32. НА ПОВЕРХНОСТЬ

- Это конец, - сказал Миск. Он лихорадочно работал у контрольных
приборов, его антенны напрягались, читая показания стрелок запахов.

Рядом работали другие цари-жрецы.

Я посмотрел на разбитое золотое тело Сарма, лежавшее среди обломков
на полу, полускрытое тучами пыли.

Услышал, как подавилась рядом девушка, и обнял плечи Вики из Трева.

- Нам потребовалось время, чтобы пробиться к тебе, - сказал Миск. -
Но теперь уже поздно.

- Планета? - спросил я.

- Рой... мир... - ответил Миск.

Пузырящаяся масса под куполом начала прожигать его, послышался треск,
полились ручейки густого шипящего вещества, они, как голубая лава,
протискивались в трещины купола. На внешней поверхности купола
образовывались капли того же вещества.

- Мы должны уходить отсюда, - сказал Миск, - купол расколется.

Он указал на стрелку показателя запахов; я, конечно, ничего не смог
понять.

- Пошли, - послышалось из переводчика Миска.

Я поднял Вику и понес ее из рушащегося помещения, за нами торопились
цари-жрецы и сопровождавшие их люди.

Я повернулся только один раз и увидел, как Миск склонился к телу
Сарма, лежащему среди обломков. Послышался громкий треск, стена купола
раскололась, и оттуда полился поток густой раскаленной жидкости.

А Миск по-прежнему возился у тела Сарма.

Пурпурная масса приближалась к царю-жрецу.

- Быстрее! - закричал я ему.

Но царь-жрец не обращал на это внимания, пытаясь сдвинуть большой
каменный блок, прижавший одну из конечностей мертвого Сарма.

Я опустил Вику за груду камней и побежал к Миску.

- Идем! - Я постучал кулаком по его груди. - Быстрее!

- Нет, - ответил Миск.

- Ом мертв! Оставь его!

- Он царь-жрец, - сказал Миск.

Голубая лава приближалась с шипением. Мы вдвоем подняли камень, Миск
нежно поднял разбитое тело Сарма, и мы заторопились к отверстию, а голубая
шипящая раскаленная жидкость поглотила то место, где мы только что стояли.

Миск, несущий Сарма, остальные цари-жрецы и люди, включая нас с
Викой, выбрались из энергетического центра и направились к комплексу в
середине прежней территории Сарма.

- Почему? - спросил я Миска.

- Потому что он царь-жрец.

- Он предатель, - сказал я, - он изменил рою, он коварно убил бы тебя
а теперь он уничтожил ваш рой и всю планету.

- Все равно он царь-жрец, - ответил Миск и нежно коснулся антеннами
разбитого тела Сарма. - И он перворожденный. И его любила Мать.

Сзади раздался сильный взрыв, и я понял, что купол не выдержал, и
теперь весь энергетический центр разрушен.

Туннель, по которому мы шли, подпрыгнул и изогнулся у нас под ногами.

Мы подошли к проходу, который Миск, цари-жрецы и люди прорубили
сквозь обломки, прошли по нему и оказались в одном из больших комплексов.

Было холодно, и все люди, включая меня, дрожали в своих коротких
пластиковых одеяниях.

- Смотри! - крикнула Вика, указывая вперед.