человека к свободе. А свобода взрастит совершенно новый динамизм.
добавил Бейли. - Анархия.
подавить свободную конкуренцию. И, во всяком случае, анархия - не такая уж
плохая вещь. Понятие это подразумевает, что мы доверяем здравому смыслу
народа, не заставляя последний полагаться на распоряжения свыше. Я никогда
не стеснялся того, что я - анархист. И всегда делал все, что мог, дабы
направить мир по этому пути. Даже пистолеты, которые, как вам известно,
Френч обменяла на модули памяти. Если уж правительство имеет танки, разве
не будет логичным предоставить гражданам возможность защищаться?
похоже, решил совершить экскурс в прошлое, пройтись по вехам своего
жизненного пути.
старающейся добиться толку от Портера. - Вы сказали, что собираетесь
покончить с MAPHISом.
пробиралась в купол. Баттеруорт пустил, идиот. Даже если мы избавимся от
нее, рано или поздно кто-нибудь другой пронюхает. А я не хочу, чтобы
власть над MAPHISом попала в чужие руки. Штаты еще не завтра к утру
обратятся в прах; они будут драться за свою жизнь, и если правительство
доберется до MAPHISa, оно успеет принести людям гораздо больше вреда.
Итак, я не боюсь умирать - я сделал свое дело. И миллион моих клонов
продолжит бой. - Он впился взглядом в Бейли. - А что делать с вами? Хотите
быть стертым? Или поместить вас в хранилище, за компанию с Френч и
Портером?
выбор. Жизнь мою пустили к херам собачьим, включают меня, выключают, как
утюг... - Он встретился взглядом с Готтбаумом, чувствуя нарастающую внутри
ярость - невыносимую от сознания собственного бессилия. Человек перед ним
- не настоящий, кровь не струится в его венах. Он даже больно сделать ему
не может, не то, что отдать под суд.
лет! - принес я в жертву собственному представлению о лучшем мире.
Наверное, такому засранцу, как вы, трудно это понять. Все, что вам нужно -
это чек на жалованье, ничтожный домишко, жена и ребенок. И все же я подарю
вам возможность к продолжению вашего нудного существования, даже после
того, как я умру. Хотите, или как?
же, как выключил всемирную информационную сеть.
нашим меркам - несколько месяцев, а по ее - несколько минут. Ладно,
валяйте. У вас - тридцать субъективных секунд. Надеюсь, вы выжмете из них
все, что можно.
пылинки. Облачко медленно растаяло в воздухе.
высоту, три - в ширину; просто поставленный вертикально полупрозрачный
прямоугольник. Экран покрылся мозаикой расплывчатых разноцветных клякс, и
тут же цветные пятна образовали изображение. Шерон сидела в черном кожаном
кресле, подавшись вперед и с нетерпением глядя в окно в мир Бейли.
мир какой-то системой.
что произошел катастрофический сбой в системе, и связь не установить...
коммуникации. Но... Господи, у нас так мало времени...
можно больше. - Чистит системы по всему миру. Собирается также покончить с
MAPHISом. Сказал, что поместит меня в хранилище. Я только хотел сказать,
как люблю тебя и Деймона, и...
Там он был окружен сушей, от моря его отделяли мили и мили, и величайшим
из возможных роскошеств, куда более желанным, нежели городской пентхауз
или полный слуг особняк, полагал он маленькую комнатку с окном, выходящим
на море. Он любил тайны, а море всегда окружал таинственный ореол: волны,
шум прибоя, постоянная переменчивость казались маской, под которой море
прячет от него свои секреты.
под нее. Волны, бьющиеся о берег, заглушили родительский телевизор в
гостиной и стрекот сверчков за окном спальни. Но симулятор не звучал,
точно так, как настоящее море, сколько Бейли ни возился. И уж конечно,
совсем не то слышалось ему сейчас.
прямо перед собой океан: буруны кипели и пенились, разбиваясь о берег и
распластываясь по песку.
пришло понимание: ведь это же невозможно! Буруны лениво омывающие берег,
пляшущие вдали белоснежные барашки, сырой, соленый ветер, пена, кипящая и
шипящая в полосе прибоя - все это лежит далеко за пределами возможностей
MAPHISa.
одетый в линялые джинсы и рубашку из шотландки. Босые ноги покоились на
вышитом тамбуром половике в центре деревянного, до глубокого темного
блеска отполированного пола. Он был один в комнатке с белыми
оштукатуренными стенами. На столике с раздвижными ножками и откидной
крышкой стояла керосиновая лампа. Двустворчатая стеклянная дверь перед ним
была распахнута, за ней виднелась пустынная бухта и чайки, снующие над
волнами.
ним. Посмотрев вниз, он заметил, что ногти на ногах слишком уж отросли и
нуждаются в стрижке. Потрогав подбородок, он нащупал щетину - более чем
недельной давности. Поднеся к глазам руку, он растопырил пальцы и принялся
разглядывать мелкие морщины на коже, тоненькие крошечные волоски, легкую
голубизну вен под кожей. На крайней фаланге был небольшой шрам. Он
вспомнил, откуда: вырезал складным ножом валентинку-сердечко для Шерон.
как мускулы сопротивляются внезапному движению. Он был слаб, голова
кружилась, точно после долгого прибывания в постели. И еще очень хотелось
есть.
комнату вошла Шерон.
ярко-зеленая футболка. Она лучезарно улыбалась. Она бросилась к нему, и он
пошатнулся от неожиданности. Она так сжала его в объятьях, что он едва не
задохнулся.
обнял ее, и тогда она поцеловала его. Когда же они целовались в последний
раз? Это было откровением - открытием заново нежного, мягкого
прикосновения к ее коже.
Но - плевать. - Это ты? - Заглянув ей в глаза, Бейли коснулся ее щеки. -
Где... то есть, как?..
- Давай, садись.
от Шерон хоть чуть-чуть, та исчезнет. Усадив его, она сжала его руки в
своих и посмотрела ему в глаза. Океан за ее спиной мягко поглаживал берег;
чайки все так же сновали над волнами.
Далеко-далеко.
рассказать. Вообще-то рассказ небольшой, но лучше я начну...
тревог и опасений, от которого он не мог избавиться в MAPHISe, точно
свалился с плеч.