выбирающийся из воронки единорог еще и помогал ему, сталкивая вниз волны
песка. Цири охватило бешенство и жажда мести. Она кинулась на едва уже
выступающую из песка мерзость и всадила кордик в выпуклую спину. Налетела
сзади, предусмотрительно держась подальше от щелкающих клешней, которыми
чудовище, как оказалось, могло дотянуться далеко назад. Ударила снова, а
хищник закапывался с невероятной скоростью. Но закапывался не для того,
чтобы сбежать, а чтобы напасть.
двинул волну, засыпав Цири до половины бедер. Она вырвалась и бросилась
назад, но бежать было некуда - кругом песок, любое движение тянуло на дно. А
песок на дне вспучивался двигающейся к ней волной, из волны высунулись
щелкающие, оканчивающиеся острыми крючками клешни.
выступающий песок, выдающий неглубоко скрывающееся чудовище. Под сильными
ударами приоткрылась серая спина. Единорог наклонил голову и всадил рог
точно в то место, где вооруженная клешнями голова соединялась с пузатым
туловищем. Видя, что пригвожденный к земле монстр бессильно загребает песок,
Цири подскочила и с размаху вонзила кордик в дергающееся тело. Выхватила,
ударила снова. И еще раз. Единорог вырвал рог и со всей силы опустил на
бочкообразный корпус передние копыта.
Песок вокруг него увлажнился от зеленоватой жижи. Не без труда они выбрались
из воронки. Отбежав на несколько шагов, Цири без сил свалилась наземь,
тяжело дыша и дрожа под действием поступающего в гортань и виски адреналина.
Единорог обошел ее вокруг. Он ступал неловко, из раны на бедре сочилась
кровь, стекая по ноге на бабки, метя шаги красным. Цири поднялась на
четвереньки, и ее вырвало. Спустя немного она встала, подошла к единорогу,
но Конек не позволил к себе прикоснуться. Отбежал, повалился на бок. Потом
вычистил рог, несколько раз сунув его в песок.
поглядывая в сторону недалекой воронки. Единорог встал, заржал, шагом
подошел к ней.
головой.
оставаться.
***
обрамляющих ее скал, пестрящая выкопанными в песке воронками. Цири изумленно
рассматривала их - некоторые были чуть не в два раза больше той, в которой
они недавно боролись за жизнь.
была уверена, что воронки подстерегали неосторожные жертвы, а сидящие в них
монстры с длинными клешнями опасны только тем, кто попадал в воронки.
Соблюдая осторожность и держась подальше от ям, можно было пересечь песчаный
район напрямик, не опасаясь, что одно из чудовищ вылезет из воронки и
погонится за ними. Она считала, что риска нет - но предпочитала не
испытывать этого на собственной шкуре. Единорог был явно согласен - фыркал и
отбегал, оттаскивая ее от лавины песка. Они обошли опасный район, держась
ближе к скалам и твердому каменистому грунту, в который ни одна тварь не
сумела бы закопаться.
убийственных ловушек вырывались фонтаны песка - чудовища углубляли и
обновляли свои жилища. Некоторые воронки были так близко одна от другой, что
выбрасываемый монстром песок попадал в соседние ямы, тревожа укрытых на дне
существ, и тогда начиналась ужаснейшая канонада, в течение нескольких минут
песок свистел и градом сыпался кругом.
казалось бы, мертвой пустыне. Ответа долго ждать не пришлось - из ближайшей
ямы по широкой дуге вылетел темный предмет и шлепнулся неподалеку от них.
После недолгого колебания она сбежала с камней на песок. Оказьшается, из
воронки вылетел трупик грызуна, напоминающего кролика. Во всяком случае -
шерсткой. Трупик был съежившийся, твердый и сухой, легкий и пустой, как
пузырь. В нем не было ни капли крови. Цири вздрогнула - теперь она уже
знала, на кого охотятся и как питаются уродины.
ни одной воронки, только ровный и гладкий песок. И у нее на глазах этот
ровный и гладкий песок вдруг вздулся, а вздутие начало быстро передвигаться
в ее сторону. Она кинула высосанную труху и умчалась на камни.
исключительно по твердому грунту.
Но он по-прежнему не позволял Цири подойти и осмотреть рану.
***
песок уступил место крупному гравию, потом окатышам. Воронки больше не
попадались, поэтому они решили идти по проделанному лавиной руслу. Цири,
хоть ее снова мучили жажда и голод, пошла быстрее. Появилась надежда.
Песчаная лавина была никакой не лавиной, а дном реки, текущей с гор. В реке
не было воды, но высохшее русло вело к истокам - слишком слабым и
маловодным, чтобы наполнить русло, однако скорее всего достаточным, чтобы из
них можно было напиться.
единорог шел медленно, с явным трудом, хромал, тянул ногу, копыто ставил
боком. Когда опустился вечер, он лег. И не встал, когда она подошла.
Позволил ей осмотреть рану.
все время кровоточили, и вместе с кровью из них струился липкий, дурно
пахнущий гной.
***
и не захотел подниматься. Когда она опустилась рядом на колени, он дотянулся
до раненого бедра ноздрями и рогом, заржал. В этом ржании была боль.
кордик. Единорог тонко завизжал, попытался встать и упал задом на камни.
действительно не знаю... Наверно, рану надо разрезать, выдавить гной и яд...
Но я не умею! Я могу навредить тебе еще больше!
голову руками.
убивать, втолковывая, что таким путем я могу спасать. Это была страшная
ложь. Конек. Меня обманули.
размышляла. Она набрала колосья и стебли, обильно растущие на берегу
высохшей реки, но Конек не захотел их есть. Бессильно положил голову на
камни и уже не пытался подняться. Только моргал. На морде проступила пена.
ничего...
а ее не было вообще. Этого она не ожидала. Как же так? Ведь водные жилы есть
повсюду. Она сделала несколько шагов в одну, потом в другую сторону. Пошла
по кругу. Отступила.
ничего! Ни воды, ни магии! А говорили, что магия должна быть всюду! И это
тоже было ложью! Все меня обманывали, все!
голову, возможно, потому, что там, меж голых камней, вообще не было ничего
способного гореть. А теперь под рукой были сухие ковыли и стебли, а чтобы
создать малюсенькую искорку, ей должно хватить тех крох энергии, которые она
еще чувствовала в себе.
ковылем. Осторожно сунула туда руку.
сожрал их, взвился вверх. Цири подбросила стеблей.
Йеннифэр запрещала касаться энергии огня... Но у меня нет ни выбора, ни
времени! Я обязана действовать! Стебельки и ковылины сгорят мгновенно...
Огонь погаснет... Огонь... Какой он прекрасный, какой теплый..."
почувствовала ломоту в висках. Схватилась за грудь, ей почудилось, что
лопаются ребра. Внизу живота, в промежности и в сосках забилась боль,
которую мгновенно сменило блаженство. Она встала. Нет, не встала. Взлетела.
как отраженные в поверхности пруда. Горящее на западе Око ослепительно
Лондон Джек
Куликов Роман
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Перумов Ник
Шилова Юлия