возвращаешься ко мне? Что ты от этого получаешь? Ты делаешь это потому,
что это твоя работа, твоя обязанность? Или... ты...
необычнее. Она поет в крови. У тебя есть сила, которая, созрев,
превратит тебя в великолепного мужчину. В тебе есть что-то неуловимое,
королевское. И, - сказала она, беря обе его руки и прикладывая их в
своему сердцу, - в тебе есть то, за что я тебя люблю.
сделалось холодным и неподвижным.
об этом. Но то, что я могу дать тебе, то, что я всегда давала тебе, в
эту особенную ночь я тебе даю.
король забыл о своем черном страхе. И пусть для нее он был заботой,
настолько же сладкой, насколько и болезненной. Лицо ее оставалось
безмятежным, улыбка - неомраченной, мысли - ясными и спокойными. Она не
думала о том, что понимали они оба: что, может быть, им никогда больше
не придется лежать в одной постели.
увидел, но почувствовал. Имин отпустила его руки, и он погладил ее по
щеке.
радость.
почувствовала это. Она обняла его и притянула к себе.
Глава 24
полной темноте часовые на вершине холма могли различить противоположный
лагерь, который почти ничем не отличался от их собственного, с тем же
равномерным расположением сторожевых костров. Пространство между
лагерями, где водный поток что-то нашептывал на бегу, было слишком черно
даже для тех, кто хорошо видел ночью. Алидан, совершенно обнаженная,
ползла вниз по склону с осторожностью охотника; волосы ее были заплетены
и уложены вокруг головы, кинжал привязан к бедру, его рукоятка и ножны
обернуты черной тканью, чтобы скрыть блеск металла. Мимо часовых Мирейна
она проскользнула неслышно, как ветер в траве.
Мирейна затерялся среди других. Сам Мирейн крепко спал, согретый руками
певицы, его оруженосец из Гейтана охранял покой короля снаружи. Она
улыбнулась, подумав о них, и слегка вздохнула. Хорошо бы попрощаться по
крайней мере с королем; но он запретил бы ей, а она должна была
совершить это.
по-прежнему ничего не видела в темноте и не слышала никакого движения,
только мерные шаги часовых. Они легко двигались в доспехах,
поблескивавших в свете костров. Некоторые были облачены в доспехи
Окраин, другие - в доспехи рыцарей западного Янона. У одного воина,
который вышагивал по берегу Илиен, на плаще был герб лорда Кассина.
Она сжала зубы и устремилась вперед, соизмеряя свои движения с
равномерным шумом воды, перекатывающейся через камни. Не раз она
застывала, съежившись под водой, но ни один взгляд не упал на нее.
проходили мимо нее. Похоже, они несли караул по обязанности и не боялись
нападения.
склону. Часовой остановился, вглядываясь в темноту, она тоже застыла на
месте, но часовой проследовал мимо.
Алидан двигалась уже не так осторожно, однако, направляясь к шатру,
который стоял в центре лагеря, она предпочитала держаться тени. Перед
шатром развевалось знамя Морандена: голова волка, увенчанная короной.
***
неотрывно смотрящих друг на друга. Моранден стоял так, будто какая-то
невидимая рука принуждала его. Мать принца восседала на резном кресле,
одетая со своей обычной простотой, которая блекла рядом с великолепием
принца. Но лицо ее было спокойным и свежим, его же - утомленным до
предела, как после изнурительной и безнадежной борьбы.
твоим людям называть тебя королем, в то время как меня они избегают или
называют ведьмой, если не хуже. Я дам тебе доиграть эту игру в королей и
воинов с молодым выскочкой. Но я не оставлю ему ни малейшей надежды на
победу.
его на части, пока он будет только подходить ко мне.
преимущество в том виде поединка, который избрал. Очень может быть, что
это преимущество - в колдовстве.
возразил Моранден, - а ты можешь проследить за тем, чтобы он сдержал
свою клятву. Но не больше. Никаких ядов и заклинаний. Я убью его в
честном поединке.
на мгновение почувствовала опасность. Он заговорил отчетливо и медленно,
и в словах его звучала затаенная сила:
глаза, но я знаю, что делала эта армия с моей страной. Моей страной,
женщина. Она опустошала ее. Разрушала, осуществляя твою месть врагу, уже
мертвому врагу, который не сделал тебе ничего, кроме того что низверг
гадюку-отца и вознес тебя самое так высоко, как только можно было
поднять предательское отродье. И он любил тебя, по-своему, но любил. Это
и был его непростительный грех. Он никогда не снисходил до того, чтобы
ненавидеть тебя.
бородой, но он даже не поднял руки, не прикоснулся к ним, хотя из одной
царапины засочилась кровь. Казалось, она вытекает не из новой ранки, а
из старого шрама под глазом - воспоминания о еще одной битве все в той
же бесконечной войне.
правда сводит тебя с ума.
на трон - чистая ложь? Ты никогда не был сыном короля, Моранден.
именем моего ребенка. Он был слаб, а я - красива. Он сделал все так, как
я приказала ему.
обнажились в зловещей улыбке. - Ты ошиблась, шлюха. По твоему
свидетельству, у меня нет законного права на трон Я нона. Я откажусь от
него. Я пойду прямо сейчас, прекращу эту пародию на войну и найду свою
удачу где-нибудь далеко отсюда. Я больше не буду твоей марионеткой.
ему об этом и добавила:
характерна для королевской линии Янона.
досталась мне. Мой отец должен был задушить тебя, как только увидел.
Моранден встал, собираясь с мужеством. - Я буду сражаться в этом
поединке сам и по-своему. Честно. Если ты сделаешь хоть малейшее
движение в сторону моего противника, я убью тебя своими собственными
руками. - Его голос стегнул ее с неожиданной мощью. - А теперь убирайся!
Одия поднялась, но уходить не спешила. - Когда он возьмет тебя за горло,
припомни то, что ты сказал мне.
мать моя, чтобы я не бросил тебя его псам. Как и королевство, на
которое, по твоим словам, у меня нет никакого права.
скрыв под ней свои сверкающие глаза. - Я буду править Яноном с тобой или
наперекор тебе. Возможно, пришло время, чтобы этой страной правила
королева.
слабости. Я терплю тебя только потому, что ты мое чадо, плоть от моей
плоти. Потому, - произнесла она с такой силой, что он не мог не поверить
ей, - потому, что я люблю тебя.
шатра. Однако голова ее шла кругом не только от прерывистого дыхания и
даже не от того ужаса, который был вызван подслушанным разговором.
Алидан уже перестала думать о мести. Теперь то, что она задумала, стало
простой необходимостью. Но кого из них? Предатель принц погубит тело