доложил халога. - Он завтракает с Баанесом Ономагулосом и присоединится к
вам, как только завершит трапезу.
рассержен по-настоящему.
- рявкнул он. - Льот, немедленно возвращайся к Маврикиосу и скажи ему, что
он со своим завтраком может отправляться ко всем чертям!
никогда не делай это через посыльного. Ведь мне придется казнить его, а
разбрасываться людьми неразумно.
костями в мою палатку.
рассчитана на такое количество людей, в ней стало свободнее. Благодаря
тонким шелковым стенам она была не очень душной.
пользуются солдаты, Туризин достал кувшин вина и шумно сделал большой
глоток.
проходит. - Он снова отплыл из кувшина. - Серьезно, брат, ты не должен
дразнить меня своей дружбой с Баанесом - я слишком хорошо помню, как
ревновал к нему, когда был маленький.
злишься, и я не мог упустить ее. - Голос Маврикиоса звучал отчасти
виновато, отчасти лукаво - его забавляла удачная шутка.
вина, но почувствовал, как все вокруг плывет. На глазах рушилось многое из
того, что он, как ему казалось, понял о видессианской политике. Где же та
непрерывная ссора, которая сопровождала братьев на людях?
отчаянно пытался скрыть его. - Боюсь, что мы совершенно запутали нашего
гостя.
варваром, который дружит с намдалени.
него, но на лице Севастократора светилась уже знакомая усмешка.
Он и его отряд, черт побери, так любят островитян, что весь лагерь должен
уже гудеть от слухов, будто они собираются объединиться и убить нас всех.
Но Фос знает, что мы не поскупимся на золото, чтобы пресечь любые слухи.
- Выводов отсюда может быть только два. Или ты невероятно хитер и умен,
или ты лоялен, несмотря на то, что друзей выбираешь себе по-дурацки.
Император, но в его тоне снова не было злости - только братская любовь.
предан. Как можно ожидать такого от приятеля намдалени?
взглянули на него вопросительно, он сообразил, что заговорил по-латыни.
Прошу прощения, если дал вам хоть малейший повод сомневаться во мне, -
сказал он, - и я очень рад, что ваши сомнения рассеялись.
языке, сорвался сам собой:
остановился в еще большем смущении, чем прежде.
на месте преступления. Маврикиос вырвал волос из бороды, ошеломленно
посмотрел на него и бросил:
Скаурусу. - Ты совершенно прав, чужеземец. Мы иногда устраиваем небольшое
представление - к изумлению зрителей, могу добавить.
быть подстроено заранее.
храпеть.
чересчур злой язык, и в тот день меня это раздражало. Но наутро мы, как
обычно, помирились. - Он снова широко улыбнулся. - Но в этот раз мой брат
решил сморозить глупость перед сотней людей. Не прошло бы и часа, как
грифы набросились бы на останки нашей дружбы. - Он приподнял бровь и
покосился на римлянина. - Некоторые из стервятников пролетели рядом с
тобой, как я слышал.
Варданесом Сфранцезом.
далеко не единственным, кто это знал. Мы с Туризином решили, что если мы
будем притворяться вечно спорящими, то рано или поздно стервятники
приземлятся, вообразив, что нас можно обглодать до костей. Ну что ж, тогда
мы сможем приготовить из них неплохое жаркое.
дали Ортайясу Сфранцезу под команду левое крыло армии?
книги он знает о войне не больше, чем его лошадь. А с книгой он еще более
опасен, поскольку уверен, что знает вещи, о которых не имеет ни малейшего
понятия.
меня попросил Варданес.
концов он сокрушенно потряс головой. Интрига, которая позволила Севастосу
просить о такой вещи и заставила Императора выполнить его просьбу, была
для него слишком сложной. Маврикиос Гаврас наблюдал за его размышлениями.
рассмеялся он. - Но ты соображаешь в политике больше, чем любой из
известных мне военных.
которых с радостью вырвал бы сердце у другого, если бы не боялся
гражданской войны, Скаурус сказал:
и тяжелая.
словно профессор, читающий лекцию студенту - совсем зеленому, но с
зачатками таланта:
несколько подслеповатые, к тому же, командую здесь я. И кто знает? Левый
фланг держит под контролем Комнос, но, быть может, и Ортайяс в конце
концов научится чему-нибудь. Тогда он станет более полезным своему дяде.
Пока все понятно?
против меня интриги. Для него не строить козни - это все равно что
перестать дышать. И я подумал, что лучше Ортайясу быть здесь, у меня на
глазах. Ведь один Фос знает, чем он начнет заниматься в городе...
успел его узнать. Вы, конечно, знаете его куда лучше...
еще одна причина держать Ортайяса при себе. Если случится худшее, он будет
заложником. Не слишком ценным, если вспомнить, как вовремя скончалась
Ефросин, но все-таки.
показывая две параллельные линии. Руки Императора не были руками неженки.
Копье, меч и стрелы оставили на них свои рубцы, а солнце и ветер хорошо
продубили их кожу. Руки Императора были руками воина, который умел
сражаться не только на поле боя, но и там, где оружие было невидимым и
потому еще более смертоносным. Император заметил восхищение Скауруса и
наклонил голову в знак того, что оценил это.
из палатки, сделай сердитое лицо, чтобы люди подумали, будто я чуть не
разжаловал тебя. Мы устроили неплохой спектакль, переругавшись у всех на
глазах. Я никогда не открою людям наших истинных чувств.
крепком жеребце - улыбался. Девушка примерно одного с ним возраста ехала
следом. Ее талия была схвачена серебряным поясом. Оба коня и одежда
всадников были чисто видессианскими: светлые, с длинными рукавами туники,
широкие шерстяные штаны, заправленные в сапоги. У каждого из них на боку
висела сабля, а на спине - лук и колчан со стрелами. Следом за ними шла