Барбадиоре никто не считался.
чем когда-либо, зерна из Чертандо и Феррата, а с введением новых налогов
Альберико предстояло получить значительную выгоду и от вздутых цен на
зерно.
последствиями, если бы не мелкие неприятности.
и напряжение; все чаще случались стычки. Особенно в Тригии, где
сопротивление всегда было больше. Наемники потребовали повышения платы,
как и следовало ожидать. А если он повысит им плату, на это уйдет почти
все, что он мог получить от конфискаций и новых поборов.
с ящиком астибарского голубого вина - из принадлежащих теперь ему поместий
на севере - он еще раз отправил настоятельную просьбу принять его под
эгиду Империи. Что означало бы субсидию для его наемников из казначейства
Барбадиора или даже отправку имперских войск под его командование. Как
всегда, он подчеркнул ту роль, которую он сыграл в одиночку, преградив
путь экспансии игратян на этом опасном полуострове. Возможно, он начал
свою карьеру здесь как самонадеянный авантюрист, признавался он, в
изящном, по его мнению, предложении, но, став старше и мудрее, он теперь
желает более прочно связать себя со своим императором и быть ему более
полезным, чем прежде.
набросить на свои плечи императорскую мантию - пусть и с опозданием, - ну,
о таких вещах ведь не обязательно писать в письме?
императора, благодарность за верноподданнические чувства и вежливое
выражение сожаления по поводу того, что внутренние обстоятельства не
позволяют удовлетворить его просьбу о финансировании. Как обычно. Его
сердечно приглашали отплыть домой, где его ждет подобающий ему почет, и
оставить утомительные проблемы этой далекой заморской страны эксперту по
колониям, которого назначит император.
свою армию. Приезжай домой, где в твою честь устроят пару парадов, а потом
занимайся охотой и трать деньги на взятки и на охотничье снаряжение. Жди,
пока император умрет, не назвав преемника. Потом пускай в ход кинжал, или
тебя самого зарежут при попытке занять его место.
сожаления и послал еще один ящик вина.
впавшей в немилость Третьей роты подали в отставку и сели на
припозднившийся с отплытием в сезон корабль. Командиры Первой и Второй рот
выбрали ту же неделю - чистое совпадение, конечно, - чтобы официально
подать новое требование о повышении платы и как бы мимоходом напомнить ему
о прошлых обещаниях раздать наемникам земли. Начиная, деликатно предложили
они, с командиров.
пропитанные вином мозги взрывом собственных чар. Но не мог позволить себе
сделать это; и вдобавок использование своей магии все еще стоило ему
большого напряжения после той встречи в лесу, которая чуть не погубила
его.
что уже мысленно отмерил значительную часть только что конфискованных
земель Ньеволе для одного из них. Сифервал, сказал он скорее печально, чем
гневно, сошел с дистанции из-за поведения его собственных солдат, но вы
двое - это будет трудный выбор. Он будет пристально наблюдать за ними
некоторое время и объявит о своем решении в должное время.
командир Первой роты.
шлемом под мышкой, с лицемерно опущенным взглядом, демонстрируя
почтительность.
не должны иметь слишком большого значения для людей доброй воли.
которые сейчас испытывал. Всему есть предел.
обработать землю перед весенними посадками, - поспешно объяснил Гранчиал.
Несколько встревоженный, как ему и следовало.
лица. - Я над этим подумаю. Между прочим, - прибавил он, когда они уже
были у двери. - Каралиус, не будешь ли так любезен прислать ко мне этого
твоего весьма расторопного молодого капитана? Того, с раздвоенной черной
бородкой. У меня есть особое, конфиденциальное задание, для которого нужен
человек с его очевидными достоинствами. - Каралиус замигал и кивнул.
размышлял он после их ухода, и ему удалось успокоиться. В то же время
только настоящий глупец ссорится со своими войсками. Тем более если у него
имеются планы в конце повести их домой. Предпочтительно по приглашению
императора, но необязательно. Нет, совершенно необязательно.
налоги в Тригии, Чертандо и Феррате, приведя их в соответствие с новыми
налогами Астибара. Еще он послал курьера к Сифервалу, командиру Третьей
роты, стоящей в горах Чертандо, и похвалил его за успехи в сохранении
спокойной обстановки в этой провинции.
могут сделать себе состояние, если ты к ним достаточно благосклонен. Все
дело в равновесии.
мелкие неприятности по мере того, как осень переходила в необычайно
холодное начало зимы.
чтобы расклеивать по стенам свои элегии покойному герцогу Астибарскому.
Герцог умер в ссылке, он был главой семейства заговорщиков, большую часть
которых к тому времени уже казнили. Восхвалявшие его стихи сильно отдавали
государственной изменой.
первого рейда по кавницам, отрицали свое авторство, а после второго рейда
- получив время на подготовку - каждый заявлял, что именно он написал эти
стихи.
обдумывал более важный вопрос: заметное отличие его двора от двора
игратян. На Кьяре поэты сражались за право появиться перед Брандином,
дрожали как щенки от малейшего слова похвалы из его уст. Они сочиняли
экзальтированные оды тирану и оскорбительные, обидные пасквили на
Альберико по заказу. Здесь, на Восточной Ладони, все поэты казались
потенциальными возмутителями черни. Врагами государства.
отпустил захваченных в обоих рейдах. Тем не менее сначала он со всей
доступной ему благожелательностью высказал пожелание прочесть столь же
талантливые стихи на любую из сатирических тем, связанных с Брандином
Игратским. Он даже выдавил из себя улыбку. Он был бы очень рад прочесть
такие стихи, сказал Альберико, спрашивая себя, способен ли хоть один из
этих проклятых писак, при всей их надменности, понять его намек.
города появилась новая поэма. Посвященная Томассо бар Сандре. Она
оплакивала его смерть и утверждала - невероятно! - что его извращенная
сексуальность была сознательно выбранным путем, живой метафорой его
побежденной, порабощенной страны, извращенной ситуации в Астибаре под
властью тирании.
сказать поэт. Уже не затрудняя себя допросами, он приказал в тот же день
вытащить наугад десяток поэтов из кавниц и еще до заката вздернуть их на
колеса с перебитыми костями и отрезанными руками среди все еще
многочисленных тел членов семей заговорщиков. Потом на месяц закрыл все
кавницы. Больше стихов не появлялось.
объявлено о новых налогах, черноволосая женщина покончила с собой,
спрыгнув с одного из семи мостов в знак протеста против этих мер. Перед
прыжком она произнесла речь и оставила после себя - только боги ведают,
как оно к ней попало, - полное собрание "Элегий Сандрени" из Астибара.
Никто не знал, кто она такая. Ледяную воду реки обшарили в поисках ее
тела, но так и не нашли. В Тригии реки текут быстро, с гор до восточного
моря.
пересекли границу Чертандо и южного Феррата еще до первого зимнего
снегопада.
с элегантно сформулированной похвалой в адрес "Элегий", называя их первой
приличной творческой работой, дошедшей до него с барбадиорских территорий.
И передал Альберико свои самые искренние поздравления.
поручить одному из своих талантливых новых стихотворцев написать поэму о
славной жизни и подвигах в битве принца Валентина ди Тиганы.
прочесть это последнее слово, но только Брандин его и интересовал.