мужчины! Бегите. Ваши мучительницы не получат ничего и будут
прокляты!
вскочили на ноги, хотя их взгляды на дальнейшее развитие событий
тут же разделились. Греки что есть силы помчались в спасительную
темноту леса, прямо в заботливые руки маленьким дриадам. Сеня
бросился отвязывать Мурзика, Попов подхватил на руки Горыныча,
пытавшегося что-то сказать, и застыл на месте, нерешительно
переводя взгляд с улепетывающих греков на своих друзей, а Ваня
Жомов не спеша отстегнул от пояса дубинку.
со знанием дела проговорил он. - Иначе потом мужики намучаются,
когда кого-нибудь из этих мегер в жены возьмут.
сократим и выстрелить по нам они не смогут
чем-нибудь горло промочить.
этого оторопело смотревшие на чудом освободившихся пленников,
завопили, как стая одуревших от воздержания кошек, и бросились
вперед, спеша вернуть ментам на руки веревки. Первыми,
естественно, около бывших пленников оказались их незадачливые
стражницы.
дубинкой так, что холодное оружие вылетело из рук взбесившейся
амазонки и птицей унеслось выше деревьев, доставшись спящей в
гнезде вороне в качестве сувенира. Та от такого подарка
совершенно ошалела и, трижды каркнув, от счастья потеряла
чувства, вывалившись из гнезда. Ну, а Ваня одной рукой развернул
незадачливую воительницу и стукнул по мягкому месту так, что та
против своей воли помчалась следом за мечом. Правда, на бреющем
полете. Следующую стражницу омоновец нежно усыпил при помощи
удара резиновой дубинкой по девичьему темечку, ну а третьей
амазонкой занялись Рабинович с Мурзиком. Первый лишил ее чести,
отобрав меч, а второй навсегда опозорил парочкой укусов в
филейные части и заставил плача бежать через весь лагерь.
амазонками бурдюк с вином и, хорошенько к нему приложившись,
бросил Попову. Тот промочил горло и, облегченно вздохнул,
готовясь к аудиоатаке.
разъяренных женщин, накатывавшейся на ментов.
Часть амазонок оказалась сбита с ног, часть схватилась за голову,
защищая уши, а остальные, совершенно одурев от счастья, бросились
бежать в противоположном направлении. Вскоре на лесной опушке
никого, кроме абсолютно невредимых ментов и контуженых амазонок,
не осталось. Попов допил вино и принялся развязывать пасть
Горынычу, Жомов обиженно смотрел по сторонам, чуть не плача от
того, что вся драка так быстро закончилась, а Сеня вместе с
Мурзиком направился разыскивать в куче девичьих тел невинно
пострадавшую титаниду. Прекрасная спасительница вскоре была
обнаружена, опознана и приведена в чувство двумя ласковыми
оплеухами.
каковым обладает само, - бессмысленно глядя на Рабиновича,
произнесла Немертея, а затем, придя в себя, испуганно закрыла рот
ладошкой.
Архимед должен придумать и немного позже. - Затем умоляюще
посмотрела на Рабиновича: - Пожалуйста, не говори никому, что я
сейчас сказала. Да и вообще забудь мои слова.
и не любил.
контуженая Немертея пришла в чувство, пристыженный Гомер вернулся
из леса, таща за руку упирающегося Геракла. Сын Зевса, решивший,
что они играют в прятки, никак не хотел возвращаться назад и
обижался на поэта.
- Меня те тетеньки должны искать. А ты - предатель!
подействовало. Он стал орать еще громче, и тогда Немертея
проявила завидное материнское чутье: сорвав пояс с Ипполиты, она
сунула его в руки сыну Зевса, и он, увлекшись новой игрушкой,
забыл о "предательстве" Гомера, который, в свою очередь, тут же
решил в стихах увековечить сей факт для потомков, занеся его в
собственные анналы.
придут в себя, снова соберутся вместе и придумают очередную
гадость, никто не собирался. Сеня отдал распоряжение Гомеру с
Гераклом набрать съестного и вина из запасов воительниц, а сам
повел к колеснице Немертею, аккуратно поддерживая ее под руку.
Жомов от безделья принялся приводить амазонок в чувство, надеясь,
что кто-нибудь из этих прародительниц Орлеанской девы решится с
ним подраться. Однако, вместо того чтобы доставить омоновцу
удовольствие, воительницы, едва увидев его ухмыляющуюся
физиономию, тут же разбегались в разные стороны. В итоге Ваня еще
больше расстроился и оставил амазонок в покое, отправившись
помогать Попову разгонять их лошадей. Ну а когда и с этим было
покончено, греко-милицейский караван отбыл из становища амазонок
и растворился в ночи.
для транспорта еще никто не придумал, что явно не способствовало
успешному продвижению вперед. Во-вторых, все, не исключая
Немертею, устали и страшно хотели есть. Ну а в-третьих, дриады от
своего обещания, данного титаниде, не отказались и каким-то одним
им ведомым способом устроили так, что расположившихся на лесной
опушке людей найти никто не мог. Сеня проверил - со стороны даже
костра видно не было!
полудня, а затем продолжили свое путешествие. Немертея с
Рабиновичем больше не ссорились и мило ворковали всю дорогу,
рассказывая друг другу такую сущую ерунду, что утомившемуся от их
болтовни Попову пришлось ласковым матом попросить обоих
заткнуться. Сеня обиделся и хотел съездить другу по уху, но
титанида не позволила. Ласково улыбнувшись Андрюше, она
перебралась из колесницы на одну из запасных лошадей и поехала
рядом с Сеней, немного отстав от каравана.
Жомова, возглавлявшего пелетон, остановиться. Омоновец замер,
удивленно оглядывая окрестности из-под ладони, отчего сразу стал
похож на Илью Муромца с картины, написанной каким-то сумасшедшим
художником, питавшим не совсем понятную слабость к милицейской
форме. Рабинович с Немертеей быстро нагнали караван.
бугра, - от ткнул пальцем в сторону Гомера, - говорит, что мы
приехали.
поворачиваясь к поэту, застывшему в колеснице с несчастным видом.
- Ну, и куда ты завел нас, Сусанин Гомер?
оскорбленный таким сравнением поэт. - Вон, видите, даже табличка
стоит.
"Олимп. Жилище богов. Вход - 3 обола. Детям и ветеранам Второй
Пунической войны - скидки!"
пытаясь увидеть хоть намек на присутствие какого-нибудь холма,
способного оказаться Олимпом, а затем горестно вздохнул и слез с
кобылы.
и садитесь в круг. Думу думать будем...
мгновенно выполнили пожелание Рабиновича и расположились на
траве, почему-то выбрав центром собрания запыленную колесницу.
Сене, издавшему еще один тяжкий вздох, пришлось Геракла с Гомером
усаживать так, чтобы они все время находились перед глазами.
Попова удалось выманить из античного транспорта только после
того, как ему было позволено захватить с собой баранью грудинку.
Жомов с отвращением посмотрел на него.
простонал он и мечтательно улыбнулся. - Эх, тушенки бы сюда
соевой. У меня жена с ней так вкусно макароны делает. Или
картошечку жареную!
- поддержал его Андрюша, не забывая уплетать баранину за обе
щеки. - В следующий раз куда-нибудь отправимся, надо будет с