Таня Захаржевская.
один на двоих - и через десяток легких шагов скрылась за кирпичным углом
кафедры физкультуры. И только тогда Нил вновь перевел взгляд на Ларина.
нам, смертным, предназначенное, - философски заметил Ларин. - Знаешь, а я,
пожалуй, рискну остаканиться с тобой за компанию. Вперед?
влияние, и, чинно приняв по сто пятьдесят "бурого медведя" в приличной
забегаловке на Первой линии, Нил и Ванечка столь же чинно распрощались,
договорившись, что вечером непременно встретятся у Ларина дома.
качестве живого щита Веру Хауке, истерично-припадочную полубогемную дамочку,
которую он подцепил по пьянке на каком-то вернисаже и теперь не знал, как
отцепить. Войдя, Нил был приятно удивлен тем, насколько уютной оказалась
крохотная квартирка, насколько хорош, хоть и непритязателен, был стол. Но
более всего его потрясла хозяйка, жена Ивана, поразительной красоты брюнетка
с огромными зелеными глазами, гитарным станом и чарующим низким голосом. Нил
не собирался петь в этот день, но... У соседей добыли раздолбанную гитару,
которую он настроил только при помощи плоскогубцев, а потом выдал самый
звездный репертуар. Почему-то он не сомневался, что Ванькина жена должна
великолепно петь, и очень рассчитывал, что своими песнями сумеет завести и
ее. Так и вышло.
высшему разряду.
визжала она, не желая слышать его объяснений и оправданий.
или же приняла за улыбку, и подпустила его слишком близко. Последовал
страшной силы короткий удар в живот. Bepa сложилась пополам и рухнула на
пол, извергнув из себя весь праздничный ужин.
называй женщину шлюхой только за то, что она красивее, умнее и чище тебя.
завтра.
блевотину, надел куртку и вышел. До утра мотался по теплому городу,
бессвязно шевеля губами: "Татьяна Ларина... Татьяна Ларина... Татьяна
Ларина... Впервые в жизни ударил женщину - защищая честь другой женщины...
Другой женщины... Женщины другого... Женщины друга... Ни дня не прожить, не
видя ее..."
с магнитофоном, записать Татьяну Ларину, убедить мать устроить
прослушивание. И, может быть, тогда...
незнакомой рукой:
Глава четвертая
Коньяк, бессонница, тугие тормоза...
I
мне в нос при каждой встрече. Интересно, в приличных странах эта статья
распространяется на ближайших родственников?
выдержал.
избегать. Мы же гуманисты.
безносая все списала... Плеснуть еще?
право...
сочувствием посмотрел на него.
вошел в свою одинокую комнату и бухнулся на матрац лицом вниз. Появления на
балконе человека в плаще он не заметил и только изумленным взглядом
отреагировал на вежливое покашливание.
сопровождавшего его на опознании в морге и удивительно похожего на Ленина в
молодости.
заметил, что если уважаемый Нил Романович по каким-то причинам считает для
себя неудобным беседовать здесь, то он, Асуров, готов незамедлительно
препроводить его в свой служебный кабинет. На это Нил ответил, что ему и
здесь хорошо, и предложил следователю кофе - не столько из вежливости,
сколько потому, что самому очень хотелось. Асуров предложение принял, снял
плащ, уселся и, выдержав легкую паузу, начал задавать вопросы. К третьей
чашке как-то незаметно для Нила на столе появилась бутылка марочного
армянского коньяку. Спустя некоторое время они столь же незаметно перешли на
"ты". Ближе к вечеру образовалась и вторая бутылка...
не было ни листочка, ни словечка, только железнодорожный билет в спальный
вагон экспресса "Москва-Хабаровск". Она всегда была неравнодушна к
двухместным купе...
коллеги из ОБХСС могут еще следить за мной, хотя и не так пристально, как в
первые месяцы. Мне тоже не хотелось, чтобы через меня вышли на нее, поэтому
я принял свои меры конспирации. Тебе, конечно, они покажутся смешными.
стороны сделаны лицевыми. Бежевая плащевка и синий велюр. Я полдня слонялся
по Москве в бежевом, вечером купил билет в кино - знаешь высотку на Красной
Пресне, рядом с метро? - вошел в зал, а через десять минут вышел уже в синем
и в клетчатой кепке, доехал до Ярославского, сел в поезд. Со мной в купе
ехала какая-то тощая чернявая дура, которая тут же принялась довольно
бесцеремонно со мной заигрывать. Еле отшил, притворился спящим, а сам до
утра не мог заснуть.
но в самый последний миг увидел, что это не вчерашняя моя соседка, а -
Линда! А я ведь тщательно готовился к этой встрече, все внушал себе, что
подписался на эту опасную авантюру с одной лишь целью - в последний раз
посмотреть ей в глаза, четко и ясно сказать, что между нами все кончено, что
своим диким, не имеющим никакого оправдания поступком она уничтожила,
предала нашу любовь, вычеркнула себя из списка нормальных людей... А вместо
этого тут же впился в ее губы, и все слова вылетели у меня из головы.
буровиков. Прекрасно зная пределы ее кулинарных способностей, я мог лишь
посочувствовать несчастным буровикам. Мне повезло больше - в поезде был
отличный вагон-ресторан, услугами которого мы пользовались раз по шесть на
дню. В Хабаровске жили у ее подруги, имени не помню, в просторной квартире
на улице Петра Комарова, шиковали, икру ели ложками, загорали на амурских
пляжах, ездили в Советскую Гавань за свежими кальмарами, а возвращались
оттуда, как рыбаки после удачной путины, подрядив целую кавалькаду такси -
первое везло нашу обувь, во втором ехала Линдина шляпка, в третьем - мы
сами, босые и с ящиком шампанского. Нанимали бичей со стремянками мыть
памятник Ерофею Павловичу на вокзальной площади... Потом летали во
Владивосток, ныряли с аквалангами в Японском море. Я понимал, что
воссоединение наше мимолетно, что у нас нет и не может быть общего будущего,
и эта мысль сообщала особое, трепетное очарование каждому мгновению. Мы
расставались без слез, я улетел в Ленинград, уже предвкушая новую встречу.
бланке молодежного музыкального фестиваля "Янтарный ключ". Меня приглашали в
жюри.
напряженное, до сессии оставалось меньше месяца, и на мое решение ехать на
фестиваль повлияло только одно - надежда, что здесь не обошлось без Линды.
распался, и наш откровенный роман осуждения ни у кого не вызвал. В конце
лета я снова примчался туда, но ее уже не застал. Она исчезла бесследно.
Посняков Андрей
Суворов Виктор
Трубников Александр
Курылев Олег
Володихин Дмитрий
Зыков Виталий