жили в Уорвике, мне очень часто делали рентген зубов, когда их выправляли.
Когда я была девочкой, у меня был ужасный рот.
но ему хотелось, чтобы я была красивой. Он _любил_ меня, Лекса.
воздух раздувал брезент, бился под ним, как дикий зверь, сотворенный
ветром.
повеситься? Как мог он оставить нас с Крисом одних? Даже если бы он сидел
в тюрьме за убийство, было бы лучше. Ему не дали бы большого срока, тот
ужас, что он сотворил, нельзя было продумать заранее.
поговорить с вами, я поспешила. Может, с вами ему было бы лучше. Он
внимательный, любезный и все такое, но мне он как-то не подходит. Мыслями
он всегда где-то далеко, наверно, занят своими проектами. Александра,
пожалуйста, позвольте мне прийти и поговорить. Я долго вас не задержу,
правда. Мне просто нужно, чтобы вы меня... коснулись, - заключила она,
голос ее отдалился, затих почти насмешливо, озвучив эту последнюю
откровенную просьбу.
Александра, стремясь все сгладить, стереть из памяти лицо, приблизившееся
к ней настолько, что стали видны песчинки. - У меня нет никаких
обязательств перед тобой. Честное слово. Ты сделала свой выбор, и я тут ни
при чем. Все прекрасно. У тебя своя жизнь, у меня - своя. Теперь я не могу
быть частью твоей жизни. Просто не могу. Меня на это не хватает.
предположила Дженни, чтобы дать разумное объяснение бесчувственности
Александры.
Даррилом. Желаю вам всех благ, но ради самой себя не хочу тебя видеть. Это
было бы слишком болезненно, говоря откровенно. Что касается твоих
недомоганий, мне сдается, что тебя мучает собственное воображение. Во
всяком случае ты под присмотром врачей, которые могут сделать для тебя
больше, чем я.
как в телефоне-автомате. - Я не уверена, что это так.
уголки в доме и мебель, казалось, отступили от нее в своей безгрешности и
в то же время остались на своих местах. Она прошла в мастерскую, взяла там
один из стульев, старый виндзорский стул со стрельчатой спинкой и
сиденьем, испачканным красками, сухим гипсом и мягкой глиной, - и принесла
его в кухню. Поставила стул под высокой кухонной полкой, встала на него и
потянулась, чтобы достать завернутый в фольгу предмет, спрятанный там по
возвращении от Джейн в тот апрельский день. К своему удивлению, она
ощутила тепло в пальцах: под потолком скапливается теплый воздух, в этом
все дело, подумала она про себя. Услышав ее движение, прибрел из своего
угла Коул, и она должна была запереть его в кухне, иначе он вышел бы
следом за ней из дома и решил, что сейчас начнется его любимая игра, когда
она что-то бросает, а он приносит.
арматуру из сосновых планок, пять на десять и два с половиной на пять
сантиметров, на перекрученные плечики для одежды и проволочную сетку -
следы от недавних попыток создать гигантскую скульптуру, такую большую,
чтобы ее можно было установить в общественном месте, таком, например, как
площадь Казмиржака. В беспорядочно построенном доме прожило восемь
поколений фермеров, за мастерской находились сени с земляным полом, в
старые времена их использовали как сарай для хранения гончарных изделий, а
у Александры здесь был чулан, толстые стены увешаны лопатами, мотыгами и
граблями, а пол загроможден беспорядочно наставленными стопками старых
глиняных горшков, открытыми мешками с торфяным мхом и костной мукой.
Построенные на скорую руку полки были заняты ржавыми садовыми совками и
заставлены коричневыми бутылками с выдохнувшимися пестицидами. Она
отодвинула задвижку на грубо сколоченной двери - две параллельные дощечки,
скрепленные железной скобой, - и, выйдя на солнцепек, понесла через
лужайку маленький блестящий и теплый сверток.
дорожки пропалывать, помидоры и пионы подвязывать. Слышно было, как в
тишине движутся челюсти-жвальца насекомых, солнце жгло лицо, и Александра
чувствовала, как нагревается ее толстая коса. Болото позади дома за
разваливающимся забором из камня, увитым ядовитым плющом и виргинским
вьюнком, зимой просматривалось насквозь, между побуревшими пучками
спутанной травы виднелся голубоватый пузырчатый лед. Летом болото
представляло собой сплошные заросли из зеленых листьев и черных стеблей,
папоротников, лопухов и дикой малины, взгляд не мог проникнуть больше чем
на несколько метров, ступить туда было невозможно - не позволяли колючки и
хлюпавшая под ногами вода. В детстве, класса до шестого, когда мальчики
уже стесняются играть с девочками, Александра хорошо играла в бейсбол. Вот
и сейчас она отступила назад, размахнулась и бросила заговоренный сверток
- воск с булавками полетел далеко, будто она швырнула камешек на луну, -
так глубоко в эту цветущую синь, как могла. Может, он попадет на участок
топкого болота и утонет, а может, черные дрозды с красными крыльями
расклюют фольгу и украсят ею гнезда. Александре хотелось, чтобы сверток
исчез, чтобы его поглотили, расклевали, чтобы смятенная природа забыла о
нем.
Сьюки в Болиголовом переулке.
ситцевый сарафанчик, лямки были завязаны сзади на шее, чтобы не мешать
загару. Вся она была ровного кофейного цвета, а стареющая кожа под глазами
осталась морщинистой и белой, на левой ноге выпирала синевато-багровая
варикозная вена, как маленькая вереница наполовину вылезших из воды шишек
лохнесского чудовища на нечетких фотографиях, демонстрируемых для
доказательства его существования. Тем не менее, хотя Джейн и была
энергичной толстокожей ведьмой, солнце оставалось ее родной стихией.
мартини в одно из потертых кресел. Мартини был как живая ртуть, а зеленая
оливка повисла в нем, как глаз рептилии с красной радужной оболочкой.
солнце она выглядит, как в помещении, и это на Портовой в середине июня!
Она имела наглость подойти ко мне, хотя я старалась незаметно прошмыгнуть
в "Тявкающую лисицу".
их жуя. Летом она красила губы помадой более спокойного оттенка, а
переносица маленького бесформенного носа облупилась, обожженная солнцем.
сказала Джейн. - Довольно кокетливо, правда?
совсем не видим вас теперь", и "пожалуйста, приходите, мы плаваем сейчас в
заливе". Я отбрила ее, как могла. В самом деле, что за лицемерие. Она ведь
нас смертельно ненавидит, должна ненавидеть.
Артур Хэллибред купил себе хорошенький парусник?". Вот как она решила
обходиться с нами.
решилась, не хотелось, чтобы над просьбой Дженни смеялись. А впрочем...
ведь она по-настоящему предана своим сестрам, обиталищу ведьм.
везде опухли железки. Хотела повидаться со мной. Словно я могу ее
вылечить.
выйдет ничего хорошего. А что я _действительно_ сделала, признаюсь, взяла
и зашвырнула проклятую заговоренную куклу в трясину за домом.
с ручки кресла, но ловко подхватила его:
столько трудились с воском и всем прочим! Ты перестаешь быть ведьмой!
Боб Осгуд, - самодовольно сказала Джейн, - дружит с доком Пэтом, и док Пэт
говорит, что она просто загадка для него - поражено буквально все: печень,
поджелудочная железа, костный мозг, ушные мочки. Entre nous [между нами
(фр.)], Боб говорит, что, по мнению дока Пэта, будет чудо, если она
протянет еще два месяца. И Дженни тоже об этом знает. Химиотерапия для
того только, чтобы успокоить Даррила, он, очевидно, обезумел от горя.
Боба Осгуда, между бровями немного разгладились две поперечные морщинки и
свои высказывания она произносила веселым голосом, как будто извлекая их
смычком из собственных вибрирующих голосовых связок. Александра не была
знакома с матерью Джейн, но могла представить, что именно так разносились
голоса в воздухе, поднимаясь от чашек с чаем в ее доме в Бэк-Бей.
из нее теперь истекала сила и растворялась в природе, двигаясь в
Контровский Владимир
Шилова Юлия
Белов Вольф
Акунин Борис
Маккарти Кормак
Эриксон Стивен