Чтение 55–й страницы книги ~Ожерелье королевы~

произнес Калиостро.

- Возможно ли?.. - пробормотал де Роан. - Живой Джузеппе Бальзаме,
тот самый, о котором говорили, что он погиб при пожаре! Джузеппе
Бальзамо...

- Да, ваше высокопреосвященство, живой граф Феникс <Под именем графа
Феникса Калиостро приехал в Петербург (1780). Феникс в египетской
мифологии - птица, сгоравшая при приближении смерти и возрождавшаяся из
собственного пепла; символ вечного обновления.>, живее, чем когда бы то
ни было.

- А под каким же именем вы являетесь сейчас? - И почему вы не
сохранили свое прежнее имя?

- Именно потому, ваше высокопреосвященство, что оно старое и что оно
вызывает прежде всего у меня, а потом и у других, слишком много грустных
или же тягостных воспоминаний. Я говорю только о вас, ваше
высокопреосвященство. Скажите, разве вы не закрыли бы дверь перед
Джузеппе Бальзамо?

- Я? О, нет, нет!

Ошеломленный кардинал до сих пор не предложил Калиостро сесть.

- Это от того, - продолжал тот, - что у вашего высокопреосвященства
лучше память и больше честности, чем у всех прочих, взятых вместе.

- Когда-то вы оказали мне такую услугу...

- Я знаю; мы с вами оба уже не те... Полноте, ваше
высокопреосвященство, я уже не мудрец, но зато я ученый. А вы уже не
прекрасный молодой человек, но зато вы прекрасный принц. Помните ли вы,
ваше высокопреосвященство, тот день, когда у меня в кабинете,
обновленном в ту пору благодаря стенным коврам, я обещал вам любовь
некоей женщины, а моя ясновидящая сказала, что это будет блондинка?

Кардинал побледнел, потом внезапно покраснел. И ужас, и радость
возникали в зависимости от чередующихся сокращений и расширений сердца.

- Помню, - произнес он, - но смутно.

- Посмотрим, - с улыбкой сказал Калиостро, - посмотрим, гожусь ли я
еще в чародеи. Подождите. Сейчас я сосредоточусь на определенной мысли.

Он задумался.

- Где эта белокурая девочка ваших любовных грез? - помолчав, спросил
он. - Что она делает?.. Ах, черт возьми! Я ее вижу.., да.., да, вы тоже
сегодня ее видели. Более того: сегодня вы у нее побывали.

Кардинал положил ледяную руку на сильно бьющееся сердце.

- Бога ради, - произнес он так тихо, что Калиостро едва расслышал
его.

- Вы хотите, чтобы мы поговорили о другом? - учтиво спросил
прорицатель. - Что ж, я всецело в вашем распоряжении, ваше
высокопреосвященство! Располагайте Мною, прошу вас!

И он довольно свободно расположился на софе, - указать ему на нее
кардинал забыл в самом начале этого любопытного разговора.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Глава 1

ДОЛЖНИК И КРЕДИТОР

Кардинал смотрел на своего гостя с видом человека, почти
одурманенного.

- Что ж, - произнес гость, - теперь, когда мы с вами, ваше
высокопреосвященство, возобновили знакомство, побеседуем, с вашего
разрешения.

- Да, - мало-помалу приходя в себя, отвечал прелат, - да, поговорим о
получении долга.., о котором.., о котором...

- О котором я упомянул в письме, не так ли? Вы, ваше
высокопреосвященство, хотите поскорее узнать...

- О, это был только предлог! Во всяком случае, так мне кажется.

- Нет, ваше высокопреосвященство, ни в малой мере, это была
действительная причина, и притом, уверяю вас, весьма серьезная. Уплата
долга вполне заслуживает того, чтобы ее совершили, принимая во внимание,
что речь идет о пятистах тысячах ливров и что пятьсот тысяч ливров - это
сумма.

- И притом сумма, которую вы столь любезно мне одолжили! - воскликнул
прелат, лицо которого покрыла легкая бледность.

- Да, ваше высокопреосвященство, я вам ее одолжил, - подтвердил
Бальзамо, - и я с радостью вижу, что такая высокая особа, как вы,
обладает превосходной памятью.

Для кардинала это был удар; он почувствовал, что капли холодного пота
покрыли его лоб.

- Было мгновение, когда я подумал, - силясь улыбнуться, произнес он,
- что Джузеппе Бальзамо, существо сверхъестественное, унес свое доверие
в могилу, так же как бросил в огонь мою расписку.

- Ваше высокопреосвященство! - совершенно серьезно отвечал граф. -
Жизнь Джузеппе Бальзамо неуничтожима, как неуничтожим и этот листок
бумаги, которого, как вы полагали, уже не существует. Смерть бессильна
против жизненного эликсира; огонь бессилен против асбеста.

И он протянул сложенную бумагу принцу - тот, даже не развернув ее,
воскликнул:

- Моя расписка!

- Да, ваше высокопреосвященство, это ваша расписка, - отвечал
Калиостро с легкой улыбкой, казавшейся еще более суровой благодаря
холодному поклону.

- Итак, вы требуете ваши деньги обратно?

- Да, ваше высокопреосвященство.

- Сегодня же?

- Да, пожалуйста.

Кардинал, трепеща от отчаяния, некоторое время безмолвствовал.

- Граф! - изменившимся голосом наконец заговорил ОН. - Несчастные
принцы мира сего не обретают состояния так быстро, как вы, волшебники,
повелевающие духами тьмы и света.

- О, ваше высокопреосвященство, - возразил Калиостро, - я не стал бы
просить у вас этой суммы, если бы не знал заранее, что вы располагаете
ею!

- Я?! Я располагаю пятьюстами тысячами ливров? - воскликнул кардинал.

-Тридцать тысяч ливров - золотом, десять тысяч - серебром, остальные
- банкнотами... Кардинал побледнел.

- ..которые находятся в этом шкафу работы Буля, - продолжал
Калиостро.

- Ах, вам это известно?

- Да, ваше высокопреосвященство, и мне известны также все жертвы,
которые вам пришлось принести, чтобы собрать эту сумму.

- Вы догадываетесь обо всем! - воскликнул кардинал. - Вы, человек,
который читает в глубине сердец и даже в глубине шкафов, что порой
бывает гораздо хуже, вы, вероятно, не знаете, почему мне так необходимы
эти деньги и какое таинственное, священное употребление я им
предназначил?

- Вы ошибаетесь, ваше высокопреосвященство, - ледяным тоном произнес
Калиостро.

Кардинал, пораженный в самое сердце, не теряя больше ни одной
секунды, направился к шкафу, о котором упомянул Калиостро, вытащил
оттуда пачку чеков на кассу лесного ведомства, затем указал пальцем на
несколько мешочков с серебром и выдвинул ящик, наполненный золотом.

- Граф! Вот ваши пятьсот тысяч ливров, - сказал он.

Глава 2

ДОМАШНИЕ СЧЕТЫ

Это произошло за два дня до первого взноса, указанного королевой.
Господин де Калон еще не выполнил своих обещаний. Его счета до сих пор
не были подписаны королем.

Дело в том, что у министра была уйма дел. Он позабыл о королеве. А
она не подумала, что ради ее королевского достоинства следовало бы
освежить память инспектора финансов. Получив его обещание, она ждала.
Однако уже начинала беспокоиться, расспрашивать, изыскивать способы
поговорить с г-ном де Каленом, не компрометируя себя как королеву, и
вдруг к ней пришла записка от министра:

"Сегодня вечером дело, которое Вы, Ваше величество, соблаговолили
поручить мне, будет подписано в совете, и фонды будут у королевы завтра
утром".

К Марии-Антуанетте вернулась прежняя веселость. Она не думала больше
ни о чем, даже о тяжелом завтрашнем дне.

Она еще прогуливалась с принцессой де Ламбаль и с присоединившимся к
ним графом д'Артуа, когда король, отобедав, явился в совет.

Король был не в духе. Из России пришли плохие известия. В Лионском
заливе затонул корабль. Несколько провинций отказались платить налог.
Превосходная карта полушарий, которую король собственноручно отполировал
и покрыл лаком, треснула от жары, так что Европа оказалась разрезанной
на две части на 30ё широты и 55ё долготы. Его величество сердился на
всех, даже на г-на де Калона.

Де Калон представил ему ведомость, составленную из пенсионов,
вознаграждений, поощрительных выдач, даров и жалований.

Список был краткий, но подробный. Король, листая страницы, пробежал
его и дошел до итоговой суммы.

- Миллион сто тысяч ливров для столь краткого списка? Как же это
получилось? И он отложил перо.