брызги, летящие с каждым новым буруном, делают напрасными все его усилия.
противоположном берегу. Если я хотел вернуться домой, не промокнув до нитки
и не простудив Цыганку, следовало поспешить, пока погода не стала еще хуже.
Вокруг никого не было видно, все попрятались по домам. Я вскочил в седло,
поднялся на холм, чтобы сократить путь, свернул к перепутью Четырех Дорог и
вскоре выехал на аллею, ведущую к дому. Здесь мы были более или менее укрыты
от ветра, но не успели преодолеть и сотни ярдов, как Цыганка вдруг
споткнулась и захромала. Из опасения лишних слухов я не заехал в сторожку,
чтобы извлечь камешек, застрявший между копытом и подковой, а спешился и
осторожно повел лошадь к дому.
застывшие в сонном покое, раскачивались из стороны в сторону, отрясая мелкие
капли дождя. Из болотистой долины поднималось белое облако тумана; я
задрожал и только теперь понял, что весь день, весь этот бесконечный день,
меня трясло от холода - и в церкви, пока я сидел там с Луизой, и в комнате
с погасшим камином в . Со вчерашнего дня мир изменился.
там, где мы собирали цветы, еще были видны наши следы. Пучки первоцвета,
грустные, поникшие, сиротливо лежали на мокром мху. Казалось, дороге не
будет конца. Цыганка заметно хромала, и я вел ее под уздцы. Моросящий дождь
попадал за воротник моей куртки и холодил спину.
поздоровавшись с Веллингтоном, молча бросил ему поводья и ушел, оставив его
смотреть мне вслед вытаращенными от удивления глазами. Видит Бог, после
вчерашнего вечера я не имел ни малейшего желания пить ничего, кроме воды, но
я слишком устал и промок и подумал, что глоток коньяка, пусть и
невыдержанного, может согреть меня. Когда я вошел в столовую, молодой Джон
накрывал стол к обеду. Он вышел в буфетную за рюмкой, и, ожидая его, я
заметил, что на столе стоят три прибора. Когда он вернулся, я показал на них
рукой:
навестить их утром, вскоре после того как вы ушли. Она привезла с собой мисс
Паско. Она приехала погостить.
преподает в воскресной школе. Все утро мы занимались тем, что готовили для
нее розовую комнату. Она сейчас с госпожой в будуаре.
буфет и поднялся к себе. На столе в моей комнате лежала записка, написанная
Рейчел. Я развернул ее. Обращения не было, только дата:
девицами Паско, особенно над не в меру болтливой Мэри, вечно занятой
вышиванием и посещением бедняков, которых лучше оставить в покое, Мэри -
наиболее дородным и примитивным изданием своей матери! Шутки ради - - да,
Рейчел могла бы пригласить ее шутки ради, но не больше чем на обед, чтобы с
противоположного конца стола наблюдать за угрюмым выражением моего лица;
однако записка была отнюдь не шутливой.
открыта. Никакой ошибки. В камине горел огонь, на стуле лежали туфли и
оберточная бумага, по всей комнате были разбросаны совершенно чужие
расчески, книги и разные мелочи, а дверь в комнаты Рейчел, обычно закрытая,
была широко распахнута. Я даже слышал приглушенные голоса, долетавшие из
будуара. Так вот оно, мое наказание! Вот она, моя опала! Мэри Паско
приглашена, чтобы служить барьером между Рейчел и мной, чтобы мы больше не
могли оставаться наедине, как она и писала в записке.
того, чтобы не войти в будуар, не схватить Мэри Паско за плечи, не велеть
немедленно собираться и тут же не отправить ее с Веллингтоном к себе домой.
Как Рейчел посмела пригласить ее в мой дом под предлогом, будто она больше
не может оставаться со мной вдвоем, предлогом надуманным, жалким,
оскорбительным? Неужели я обречен на общество Мэри Паско в столовой, Мэри
Паско в библиотеке и в гостиной, Мэри Паско в парке, в саду, Мэри Паско в
будуаре Рейчел, обречен всегда и везде слушать бесконечную женскую болтовню,
которую я терпел только на воскресных обедах, и то в силу давней привычки?
дверь будуара. Рейчел сидела в своем кресле, Мэри Паско - на скамеечке, и
они вместе разглядывали огромный том с гравюрами итальянских садов.
верховой прогулки! Когда я ехала к дому викария, экипаж чуть не сдуло с
дороги. Как видите, мы имеем удовольствие принимать Мэри у себя в гостях.
Она уже почти освоилась. Я очень рада.
кузина приехала забрать меня! Остальные позеленели от зависти. Мне просто не
верится, и все же я здесь. Как приятно и уютно сидеть в будуаре... Даже
приятней, чем внизу. Ваша кузина говорит, что вы всегда сидите здесь по
вечерам. Вы играете в крибидж? Я без ума от крибиджа. Если вы не умеете
играть, я с удовольствием научу вас обоих.
предпочитает сидеть и молча курить трубку. Мы будем играть с вами вдвоем,
Мэри.
ее серьезному взгляду я понял, что она все как следует обдумала.
спокойно говорить все что угодно.
нетрудно уйти в свою комнату.
- сказала Рейчел, не сводя с меня пристального враждебного взгляда.
меня, оставив все двери открытыми.
объяснила.
безумия. И меня тоже.
буду расположена к беседе, то не стану с ней разговаривать. Во всяком
случае, ее присутствие в доме позволит мне чувствовать себя в известной
безопасности. Кроме того, пришло время поступить так. По- старому
продолжаться не могло бы, особенно после вашей выходки за столом. Об этом
сказал мне и ваш крестный перед отъездом.
едва ли утихнут после ваших хвастливых заявлений о нашем браке. Не знаю, с
кем вы еще говорили о нем. Мэри Паско заставит замолчать досужих болтунов. Я
позабочусь об этом.
заявление, которое я позволил себе накануне вечером?
открытых дверях. Молю вас, выслушайте меня, позвольте мне поговорить с вами
наедине после обеда, когда Мэри Паско уйдет спать.
достаточно. Нам нечего обсуждать. А теперь можете уйти, если хотите. Или
оставайтесь играть в крибидж с Мэри Паско.
другого мне не оставалось. Вот оно, наказание за краткий миг, когда прошлым
вечером я сжал пальцами ее горло. Поступок, о котором я тут же пожалел, в
котором раскаялся, был непростителен. И вот она - расплата. Мой гнев угас
так же быстро, как вспыхнул, и на смену ему пришли тяжелое отупение и
отчаяние. О Боже, что я наделал?!
Ликование, с каким я встретил свой день рождения, прошло; я сам спугнул
волшебный сон, приоткрывший мне двери. Когда я сидел в холодной комнате
, мне казалось, что через несколько недель я, возможно, и
сумею добиться согласия Рейчел стать моей женой. Если не сейчас, то
впоследствии; если не впоследствии, то какое это имеет значение, пока мы
вместе, пока мы любим друг друга, как в утро моего дня рождения. Ей решать,
ей выбирать, но ведь она не откажет? Когда я вернулся домой, надежда еще
жила во мне. И вот посторонний, третье лицо, и все то же непонимание. Стоя в
своей комнате, я вскоре услышал приближение их голосов в коридоре, затем
шорох платьев по ступеням лестницы. Чуть позже я подумал, что они, наверное,
переоделись к обеду. Я знал, что сидеть с ними за столом свыше моих сил.
Пусть обедают одни. К тому же я не был голоден; я очень замерз, ноги и руки
одеревенели. Видимо, я простудился, и мне лучше остаться в своей комнате. Я
позвонил и велел молодому Джону передать мои извинения за то, что я не
спущусь к обеду, а сразу лягу в постель. Как я и опасался, внизу
забеспокоились, и ко мне поднялся Сиком. Лицо его было встревожено.
предложить горчичную ванну и горячий грог? Вот что значит выезжать верхом в