Разглядел в глубине койку и умывальник с раздельными кранами. К спинке
кровати были прислонены карты в кожаных футлярах. Как будто только сейчас
осознав, что в корабле, старшина увидел и позывные флажки, и хронометр
старый, с затейливой гравировкой, стоявший в большом ящике под оранжевым
стеклом. Красива была медная переговорная труба, похожая на охотничий рог. А
также рулевое колесо, занимавшее треть помещения, с широкой накладкой из
латуни. Одно дерево и цветной металл. Все реальное, настоящее.
ноги, пытался высвободиться от Гриши, ухватившего его за рубашку. Похоже,
мальчик не сознавал, что его кто-то держит, и думал, что зацепился. Став на
помост, притянул его за рыжую голову, которая прямо искрилась. Даже сейчас
мальчик не высказал страха, заинтересованный грузами, за которые тут же
ухватился. Грузы, стянутые ремнями, не поддавались, и от усилия мальчик
задыхался, втягивая воздух короткими глотками, захлебываясь им, как молоком.
Рубашка на нем от дерганий расстегнулась, стали видны худые ключицы. Он был
весь иссохший, но плотный, тело отзывалось как живое, все в чешуйках
осыпавшейся кожи. Нет, это была не птица, не рыба, сливавшаяся холодом крови
с водой, разграничивавшая жизнь на промежутки более долгого и более
короткого сна. Это был ребенок, дышащий, живой...
этим воздухом дышать?
целебная мазь! Сразу вся боль угасла... Мальчик, оставив грузы, теперь
смотрел на лицо водолаза, открытое в шлеме. Словно желая что-то проверить,
он сунул в отверстие руки, проведя ладошкой по лицу водолаза. Потом начал
засовывать руку все глубже, глубже. Выражение сделалось такое, что,
казалось, сейчас заплачет, и старшина с каким-то изумлением на это смотрел,
словно видел нечто необыкновенное...
рассчитывал на что-то, надеялся в прошлый раз? Течение возвращалось, в нем
всплыла Маша. Почему для него это невозможно?
том, что думал до этого. С поста Юрка не подавал голос: молчал, догадываясь,
что происходит. Посмотрел на Гришу, еще колеблясь, как поступить, и увидел,
что тот засовывает под ремень запасной костюм.
15
водолазные костюмы. Костюмы раскачивались за барокамерой, скребя подошвами
по палубе, похожие сейчас на своих хозяев, которые еле волочили ноги. Ветер
так устал, что боксировал со сном. Не лучше был Ковшеваров - ходил,
придерживаясь за стенки. Но хуже всех выглядел Ильин. Было заметно, что
Ильин приложился к рюмке, нарушив неписаное правило товарищества. Спиртное
на него сильно действовало, как на непьющего. Все это было чревато
извержением слов, невыносимой болтливостью, которой Юрка отличался в
подпитии. Тем не менее традиционное застолье, из-за которого старшина вышел,
не было отсрочено. И ничто не могло погасить какого-то удовлетворения, что
работа закончилась именно так, а не иначе.
выпили в прошлый раз. "Волна", хоть и обеспечила подъем, для тоста не
годилась. А что оставалось еще?
видя, что на него продолжают смотреть, сказал, усмехнувшись:
ордена получают, за сон. А нас, думаете, похвалят? Но я не такой, что меня
можно так... Придем - расчет в две недели! Меня Лазарыч давно приглашает,
старшина речников. Они на Каме электростанцию обслуживают. Лазарыч сказал:
"Когда перестану с бабами гулять, приезжай! Отдам тебе старшинство".
только начинаются после шестидесяти. А у старух зубы вырастают. Так что тебе
старшинства на Каме еще лет двадцать ждать.
неряшливо выпил, разлив спиртное. - Не говори "муж", не говори, но о
здоровье сынульки могла сообщить! - перенесся он на жену. - Я вообще самый
молчаливый, - плел он, - но не немой. И я не могу молчать, когда нет письма,
письма...
Такому, как ты, только картошку в погребе перебирать... Сказать, чего тебя
старшина взял?
Ведь мальчика как раз оставил Ковшеваров, а не Ильин. А если б полез Юрка?
Вряд ли сейчас он бы распускал слюни насчет сынульки... Даже Ветер,
прощавший Ильину все, с осуждением отвернулся.
себя в грудь. - А ты хоть слово... - голос его прервался, - хоть слово
ласковое сказал?
благодарить?
так вы знаете, кто я! Но если мне говорят: уйди! - то я, конечно, уйду,
уйду...
было для него неоспоримо. Ковшеваров спокоен, надежен. Но эта его надежность
на пределе сил больше объяснялась человеческими, чем профессиональными
качествами. А теперь море изменилось, и в той прорве, где опять лежал
"Шторм", у Суденко был первый товарищ вот этот - Ильин.
водолазов: им предлагали следовать домой, отправив в поселок самолетом
Ильина и отчет о работе.
Команду благодарят за работу. Никаких претензий нет.
зачислен в команду "Кристалла". Полетят еще двое: боцман и Вовян. - Кокорин
посмотрел на Суденко: - Ты успеешь сделать отчет к Хейса?
сидишь, выпиваешь и говоришь, что... Отчет необходимо выслать, пойми!
островами. Да и Полынья, разделявшая их, не представляла идеальное место для
прогулки. Но чем лучше бесславный уход, который им предлагали взамен?
могу просто так, с бухты-барахты.
том случае, если полетит Ветер.
захотелось к девчонке, и не мог помешать Кутузову настигнуть "Агат".
Гибели судна! - Кокорин ударом кулака погнул оцинковку на столе.
давление? Команда не задохнется?
мы.
при сильной магнитной аномалии. Тут опасность, конечно, была - и не только в
Конан-Дойль Артур
Доценко Виктор
Пехов Алексей
Мороз Александра
Афанасьев Роман
Шилова Юлия