прикрывая отступление своего партнера. - Просто скандал, что столько
хороших людей погибло напрасно! Я считаю, что те, кто в этом виноват,
должны быть наказаны по заслугам.
его воля, а к нему иска не предъявишь, - во всяком случае этот иск не
будет удовлетворен.
его Гордон. - Придержите язык, ведь то, что вы говорите, - чистейшее
богохульство!
я не обидел ни всемогущего, ни вас, ни всей компании, - ухмыляясь,
возразил Грирсон.
но мэр продолжал:
никогда ни души.
попробует с ними тягаться, - заметил Пакстон с некоторым сочувствием. -
Они, видно, решили сперва его доконать, а потом уж гнаться за барышами.
Похоже на то, что Броуди окончательно разорится.
многозначительным видом человека, который мог бы, если бы захотел, дать на
этот счет самую подробную и свежую информацию.
деньгами - деньги текут у него сквозь пальцы, как вода. Покупает все, чего
только душа пожелает, и все самое лучшее, да еще делает вид, что это для
него недостаточно хорошо. Посмотрите, как он одевается, какая у него
чудная новая булавка и перстень с печаткой, и, наконец, - говоривший
осторожно осмотрелся кругом, раньше чем продолжать, - посмотрите, какой
великолепный замок он выстроил себе за городом!
взглядами, усиленно подавляя веселье.
нарядные платья и шикарный вид, - возразил Грирсон. - Поинтересуйтесь его
счетом в банке - его дочка Несси в эту четверть внесла плату за учение в
школе с опозданием на целых две недели. Заметьте, какое выражение на его
надменном лице, когда он думает, что за ним никто не наблюдает. Поверьте
мне, этот великий человек - таким ведь он себя воображает - начинает уже
немножечко беспокоиться насчет положения своих дел. - И, сильно напирая на
каждое слово, Грирсон добавил: - Может быть, я и ошибаюсь, но, по моему
скромному мнению. Джемс Броуди переживает сейчас самое худшее время своей
жизни. И если он вовремя не спохватится, то очутится там, куда не раз уже
сталкивал других людей, - в канаве!
о канаве: вы мне напомнили один случай. - Пакстон несколько раз
сосредоточенно затянулся. - В прошлую субботу я проходил вечером мимо
лавки Броуди, и меня остановил какой-то шум. - Пакстон опять попыхтел
трубкой. - Гляжу, в лавке перед Броуди стоит здоровенный детина, метельщик
улиц, пьяный, как стелька, держит в руках пачку ассигнаций - должно быть,
всю свою недельную получку - и собирается, как видно, выбросить всю ее на
ветер. Стоит перед Броуди, качаясь на ногах, и требует парочку шляп, да
парочку фуражек, да то, да другое - сам не знает, что еще. Он готов был
закупить всю лавку, честное слово, и за все тут же уплатить. А Броуди
(хотя он, наверное, здорово теперь нуждается в деньгах) так и сверкает на
него злыми, налитыми кровью глазами... - Дойдя до кульминационного пункта
рассказа, Пакстон бесконечно долго сосал свою трубку, но, наконец, вынул
ее изо рта и, выразительно размахивая ею, продолжал: - Броуди посмотрел на
него да как зарычит: "Если вы не можете сказать "пожалуйста, сэр", когда
обращаетесь ко мне, так вы ровно ничего здесь не получите. В других
местах, может быть, и терпят такое невежество. Ступайте туда, если хотите,
а раз вы пришли ко мне, так либо ведите себя прилично, либо убирайтесь
вон". Я не слышал, что ему ответил рабочий, но, должно быть, ответ его
страшно взбесил Броуди, потому что он выскочил из-за прилавка, схватил
парня за горло, и не успел я ахнуть, как он вышвырнул его из лавки прямо в
сточную канаву, - и пьяный лежал уже в грязи у моих ног, ошеломленный
падением.
и гордец он ужасный. Эта гордость - его худший враг. И в последние годы ей
просто удержу нет. Он горд, как сам сатана.
таки распирает тщеславие. Оно у него превратилось в настоящую манию.
смешно, - сказал Пакстон, из осторожности понизив голос. - Я готов
поклясться, что он воображает себя чуть не герцогом. Странно и то, что он
тешится этим про себя, а на людях никогда не хвастает.
фамилия, пускай он похож на Уинтонов, да что толку в фамилии и сходстве? -
сказал первый игрок. - У него нет ни малейших доказательств.
саркастически заметил Грирсон. - Потому что, если он когда-то в давние
времена и породнился с Уинтонами, так случилось это, конечно, незаконным
порядком. Вот почему наш приятель и предпочитает не болтать об этом
родстве.
Гордон. - Нет, нет, болезнь зашла гораздо дальше. Не хотелось бы,
собственно, говорить об этом, да я и сам не вполне уверен... Но я имен
называть не буду, а вы обещайте никому не рассказывать. Я слышал это от
человека, который разговаривал с Джемсом Броуди, когда тот был мертвецки
пьян. Не много есть людей, которые видели его в таком состоянии. Броуди в
этих делах очень скрытен. Но в тот вечер виски развязало ему язык, и он...
темноты в ярко освещенную комнату, угрюмый, мучимый горьким подозрением,
что о нем здесь только что злословили. Его суровое лицо в этот вечер было
бледно и пасмурно. Он окинул взглядом присутствующих, нескольким молча
кивнул головой, но эти кивки походили скорее на вызов, чем на приветствие.
интересовались, идет ли уже дождь. Ведь он собирался весь день.
глух, утратил свою прежнюю звучность, он, как и замкнутая маска лица, не
выражал ничего, кроме стоического терпения. Он вытащил трубку и принялся
ее набивать. Старик, исполнявший в клубе самые разнообразные обязанности и
облеченный поэтому в зеленый байковый фартук, сунул голову в дверь, и в
ответ на его безмолвный вопрос Броуди сказал коротко: "Обычную!"
неся большой стакан виски для Броуди, и снова ушел. Только тогда мэр счел
своим долгом прервать неловкое молчание и, глядя на Броуди, сказал
приветливо, невольно тронутый мертвенной бледностью его лица:
могу пожаловаться. - Упрямо притворное безучастие его тона было почти
трагично и никого не обманывало, но Гордон подхватил с нарочитой
веселостью:
что увидим в лавке Манджо опущенные шторы.
последовавший со стороны остальной компании, не с тем удовлетворением,
какое они вызвали бы в нем полгода тому назад, а с полным равнодушием, - и
это не укрылось от его собеседников. Они могли за глаза, не стесняясь,
судачить на его счет, критиковать его, осуждать, даже поносить, но в его
присутствии чувства, которые они только что так смело высказывали, заметно
поостыли, и они вынуждены были, часто против воли, подавать всякие
льстивые реплики, говорить то, чего они не думали и не собирались сказать.
лучше расположить его в свою пользу, безопаснее поддакивать ему, чем
злить. Но сегодня, видя его мрачное настроение, наблюдая исподтишка его
застывшее лицо, они решили, что, видимо, железная воля уже начинает ему
изменять.
всему обществу в целом:
да... Они не собираются закрывать свой магазин, - во всяком случае, они
еще чуточку повременят... самую чуточку, - тянул Грирсон.
выпятив губы, соединив вместе кончики пальцев и сладко улыбаясь всем, а
больше всего Броуди, с видом благосклонным и таинственным. Броуди быстро
глянул на него из-под кустистых бровей. Он боялся не этого человека, а его
хитрых, слащавых речей, которые, как он знал по опыту, прикрывали
расчетливую и ядовитую злобу.
разглашать свои "частные сведения" и продолжал хитро ухмыляться, мучая
всех неизвестностью, дразня их, как Тантала в аду, плодом, который не
желал срываться с его губ, пока не станет сочным и спелым.
Суворов Виктор
Орловский Гай Юлий
Посняков Андрей
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Каменистый Артем