но любовники нередко подвержены странным рецидивам, а потому я считаю, что
надо ускорить ход событий и с завтрашнего же дня выпустить на сцену Аурору
де Гусман.
отправился в боковушку, где помещалась моя постель.
следующее утро. Они начали день с поцелуев, которые Ауроре пришлось
принять и вернуть, чтобы сыграть как следует роль дона Фелиса. Затем они
отправились прогуляться по городу, а я сопровождал их вместе с Чилиндроном
(*90), камердинером дона Луиса. Мы остановились перед университетом, чтоб
взглянуть на объявления о книгах, только что вывешенные на дверях.
Несколько прохожих также забавлялись чтением этих афиш, и я заметил среди
них одного человека, высказывавшего свое мнение по поводу указанных там
произведений. Окружающие слушали его с большим вниманием, а сам он, как я
тут же установил, считал себя вполне достойным этого. Как большинство
таких людишек, он производил впечатление пустого болтуна, наделенного
большим апломбом.
здесь публике таким жирным шрифтом, сделан прозой одним старым
университетским педагогом. Эта книга в большом почете у студентов: они
расхватали целых четыре издания. Но порядочные люди не купили ни одного
экземпляра.
хулил их без всякого милосердия. Видимо, это был какой-то сочинитель
(*92). Я не прочь был послушать его мнение до конца, но пришлось
последовать за доном Пачеко и доном Фелисом, которые отошли от
университета, так как речи этого молодца заинтересовали их не больше, чем
критикуемые им книги.
Пачеко и искусно завела разговор о своей семье.
рода Мендоса; а моя мать - родная сестра доньи Химены де Гусман,
приехавшей несколько дней тому назад по важному делу в Саламанку, куда она
привезла также свою племянницу Аурору, единственную дочь дона Висенте де
Гусман, которого вы, быть может, знавали.
кузине Ауроре. Должен ли я верить тому, что мне сказывали об этой юной
особе? Уверяют, что никто не сравнится с ней по уму и красоте.
она даже довольно развитая девица. Но не могу сказать, чтоб она была
особенной красавицей; люди находят, что мы очень походим друг на друга.
репутацию! У вас правильные черты, прекрасный цвет лица: ваша кузина
должна быть очаровательна. Я хотел бы взглянуть на эту сеньору и
побеседовать с ней.
мнимый Мендоса. - После обеда мы отправимся к моей тетке.
безразличных вещах. После обеда, пока оба кавалера готовились навестить
донью Химену, я забежал зайцем вперед и предупредил дуэнью о предстоящем
визите. Затем я вернулся обратно, чтоб сопровождать дона Фелиса, который,
наконец, повел сеньора дона Пачеко к своей тетке. Но не успели мы зайти в
дом, как повстречали донью Химену, показавшую нам знаками, чтоб мы не
шумели.
Она со вчерашнего дня страдает ужасной мигренью, от которой только что
избавилась. Бедное дитя заснуло с четверть часа тому назад.
надеялся повидать кузину и обнадежил этим удовольствием моего друга
Пачеко.
его и на завтра.
Луис повел нас к одному приятелю, молодому дворянину, по имени Габриель де
Педрос. Мы провели там остаток дня, даже поужинали, а затем около двух
часов пополуночи отправились восвояси. Пройдя, должно быть, с полпути, мы
наткнулись посреди улицы на двух людей, валявшихся на земле. Решив, что
эти несчастные подверглись нападению, мы остановились, чтоб оказать им
помощь, если таковая еще не запоздала. Но, пока мы пытались при царившей
темноте определить, по возможности, состояние жертв, явился дозор.
Начальник сперва решил, что мы убийцы, и приказал своим людям окружить
нас, но, услыхав наши голоса и увидав при свете потайного фонаря лица
Мендосы и Пачеко, он возымел о нас лучшее мнение. Стражники осмотрели по
его приказу тех, кого мы сочли за покойников. Это был какой-то жирный
лиценциат со своим слугой; оба подвыпившие или, вернее, пьяные до
полусмерти.
толстяка-жуира. Ведь это же сеньор лиценциат Гюомар (*93), ректор нашего
университета! Хотя вы видите его в довольно жалком состоянии, однако же он
великий человек и выдающийся гений. Никакой философ не устоит против него
на диспуте; он так и сыплет словами. Жаль только, что он чересчур любит
вино, тяжбы и гризеток. Вероятно, он возвращался домой, отужинав у своей
Исабелы, где, по несчастью, его спутник нализался не меньше его. Теперь
оба очутились в канаве. Прежде чем наш добрый лиценциат стал ректором, это
с ним нередко случалось. Почести, как видите, не всегда изменяют нравы.
чтоб отнести их домой, а сами вернулись в гостиницу, где каждый поспешил
предаться покою.
прежде всего об Ауроре де Гусман.
спроси ее от моего имени, можем ли мы, сеньор Пачеко и я, повидать сегодня
мою кузину.
дуэньей о плане действий. Договорившись с ней о всех необходимых
мероприятиях, я вернулся к мнимому Мендосе.
Она поручила мне передать вам от себя, что вы весьма обяжете ее своим
посещением, а донья Химена приказала заверить сеньора Пачеко, что в
качестве вашего друга он всегда будет желанным гостем.
ускользнуло ни от меня, ни от моей госпожи, которая сочла это за доброе
предзнаменование. Перед самым обедом пришел лакей сеньоры Химены и сказал
дону Фелису:
для вас эту записку.
новости, то по получении сего явитесь немедля к "Вороному коню", что подле
университета".
обязательно должен удовлетворить свое любопытство. Не прощаюсь с вами,
Пачеко, - добавил он. - Если я не вернусь через два часа, то можете один
пойти к моей тетке: я загляну туда после обеда. Жиль Блас передал вам
приглашение доньи Химены и вы вправе ее навестить.
поспешили к дому, где жила Ортис. Прибыв туда, мы приготовились разыграть
свою пьесу: Аурора сняла русый парик, вымыла и вытерла брови, надела
женское платье и превратилась в прелестную брюнетку, каковой была на самом
деле. Действительно, костюмировка изменяла ее до такой степени, что Аурора
и дон Фелис казались разными личностями. К тому же она выглядела выше в
женском наряде, нежели в мужском, чему, впрочем, немало способствовали
чапины (*94), которые обычно были у нее очень высокие.
принялась поджидать дона Луиса с волнением, к которому примешивались страх
и надежда. То она полагалась на свой ум и красоту, то ей мерещилось, что
опыт кончится неудачей. Ортис, со своей стороны, всячески готовилась
поддержать свою госпожу. А что касается меня, то, пообедав, я тотчас же
удалился, так как Пачеко не должен был застать меня в этом доме и мне,
подобно актеру, выступающему только в последнем акте, предстояло явиться к
концу визита.
приняла его весьма учтиво, и он в течение двух или трех часов занимал
разговором Аурору, после чего я вошел в комнату, где они находились, и,
обратившись к кавалеру, сказал:
вас извинить его: с ним трое каких-то господ из Толедо, от которых он не
может избавиться.
закутил.
серьезных делах и поручил мне передать это как вам, так и донье Ауроре.
Самойлова Елена
Мацумото Сэйте
Маркеев Олег
Акунин Борис
Роллинс Джеймс
Суворов Виктор