президент, - объяснил он. - Мою вывеску хорошо знают в городе, и мне
приходилось часто иметь дело с офицерами этих парадных частей из Майера.
соединить его с квартирой Кейси.
поговорить с Джигсом?
грызла зубами трубку, а когда я назвал себя, она поперхнулась, а затем
таким сладеньким голоском ответила: "Пожалуйста, сэр".
гауптвахту Форт-Майера майор и сержант. Нет ли у вас там знакомых, у кого
бы узнать... Хорошо, так пойдет, я думаю. Да, пожалуйста. И сразу же
позвоните мне.
Лимен, указав Корвину на добавочный телефон.
сержанту на гауптвахте в Майере и спросил, держат ли они еще под арестом
полковника Уильяма Гендерсона. Он ответил утвердительно. Тогда я сказал,
что меня назначили его защитником, и спросил, в чем его обвиняют. Дежурный
ответил, что еще не знает, но майор, который привел арестованного, сказал,
что тот ударил сержанта и самовольно отлучился из гарнизона. Полковник
взят под арест по устному распоряжению своего командира по фамилии
Бродерик.
где он находится. Наверно, его не удастся освободить без скандала?
кое-какие срочные меры.
Мне нужно знать, где он побывает сегодня днем. В любом случае звоните
Эстер примерно через каждые полчаса. Вы можете срочно понадобиться.
третий этаж. Кларк спал в одной из комнат для гостей под самой крышей.
Президент тихо постучал в дверь.
слышишь? Дело принимает серьезный оборот. Я буду в кабинете.
президента рубашка с крошечными инициалами "Дж.Л.", вышитыми синими
нитками на кармашке, придавала ему сравнительно свежий вид.
президента был невеселый, но, по крайней мере, подумал Кларк, у него
появился аппетит. Довольный Триммер лежал свернувшись на своем коврике.
на тарелку с сандвичами. - Только немного кофе.
гауптвахте в Форт-Майере. Его похитили из вашего дома около девяти часов и
посадили по приказанию Бродерика. Джигс считает, что с ним там ничего не
случится, да мы все равно сейчас мало чем можем ему помочь.
паниковать. Не очень-то умно было захватывать Гендерсона таким образом, а
тем более сажать туда, где его первым делом будут искать.
съязвил Тодд, и Кейси заерзал на стуле. Министр отвесил в его сторону
легкий поклон: - О присутствующих, конечно, не говорят.
участвуют в тайном заговоре. Это дилетанты. - Он чиркнул спичкой и зажег
трубку. - Слава богу хоть за эту маленькую милость. Должно быть, мы
застигли их врасплох и им приходится импровизировать.
сейчас, господин президент.
нельзя.
чтобы приступить к его осуществлению сегодня же вечером. Но необходимо
тщательнейшим образом обдумать каждый шаг и рассмотреть все возможные
последствия любого нашего хода. Я убежден, что один ложный шаг может
погубить все дело. Должен сказать, что я серьезно сомневаюсь в успехе,
какие бы меры мы ни предприняли.
Тодд, но вдруг зазвонил телефон. Лимен взял трубку и тут же ответил:
Барни Рутковский из Колорадо-Спрингс.
ПЯТНИЦА, ЧАС ТРИДЦАТЬ ДНЯ
по туннелю. Его коротенькое, полное тело раскачивалось на ходу, круглые
щеки разгорелись от ходьбы. Начищенные до блеска пуговицы и серебряная
мишура на козырьке сверкали в ярком свете подвешенных к потолку ламп.
местному колорадскому. Но здесь, в туннеле, на полмили врезавшемся в толщу
горы Чейен, можно было с тем же успехом сказать, что теперь полночь.
Генерал Рутковский совершал свой ежедневный визит в оперативный центр
объединенного командования противовоздушной обороны североамериканского
континента. В качестве командующего Рутковский не пропускал ни одного дня,
чтобы не проверить работу центра - сердца противовоздушной обороны страны,
но старался каждый раз менять время своих посещений, чтобы держать личный
состав в постоянной готовности.
широкому, как шоссе, который вел к основному поперечному туннелю. Здесь он
выскочил из "джипа" и остальной путь до трехэтажного стального блокгауза,
где помещался оперативный центр, проделал пешком.
резко взмахнув рукой, что, казалось, послышался свист рассекаемого
воздуха. Приветствуемый часовыми, Рутковский быстро шел к длинному,
похожему на театральный зал двухъярусному помещению, где человек сорок
постоянно следили за движением каждой ракеты, спутника и самолета над
территорией Северной Америки.
столом, вокруг которого располагались циферблаты, телефоны, переключатели
и кнопки. Дежурный контролер полковник Фрэнсис О'Мэлли вскочил со стула и
замер по стойке "смирно".
сегодня?
генералом. Перед ними был огромный экран, на котором отображалось, все,
что движется в воздухе над континентом. Электронная вычислительная машина,
которую питали данными телеграф, телефон и телетайп с сотен аэропортов и
военных баз, меняла знаки на экране через каждые несколько секунд.
горячка, когда с базы Ванденберг выпустили пару больших ракет, даже не
потрудившись предупредить нас о точном времени пуска. Прежде чем мы
узнали, чертовы штуки уже вылетели из пусковых шахт.
контролеру из Ванденберга небо показалось с овчинку.
военно-воздушной академии начинали выдвигаться на ответственные посты, и
Рутковский оценивал их в общем гораздо выше, чем офицеров своего
поколения, которых сначала учили в Вест-Пойнте, а потом уже переводили в
авиацию. Эта молодежь, думал он, целиком принадлежит авиации. Их
натаскивали с первых дней, когда они были еще бритоголовыми
первокурсниками. В академии не щадили усилий, чтобы отсеять тех, кто
впоследствии мог бы отказаться от военной карьеры. Курсантов гоняли и
муштровали, пока у них не вырабатывался инстинкт механического послушания
и не появлялось сознание ответственности, стремление проявить себя. Это
были блестящие, подтянутые офицеры, любившие службу. Рутковский не мог
требовать большего от офицеров авиации.
знак головой. Полковник извинился, отошел к столу и, взяв протянутый
майором клочок бумаги, отнес ее генералу.
думал, удастся освободиться от них, но дело принимает серьезный оборот.
желтой телеграфной ленты.