любит Локвуда. Пусть выходит замуж, уезжает и потом народит ему внуков.
Внуки - дело хорошее. Они забавны, эти карапузы.
просить руки Лали. Гарвей Фенстермахер старался быть покладистым, старался
как только мог, но Локвуд погладил его против шерсти.
студента-старшекурсника и манеры какие-то искусственные. Вроде одного из
тех приезжих адвокатов, что выступают в суде Гарвея Фенстермахера по делам
Железорудной компании. Все у них слишком хорошо продумано, ведут они себя
вызывающе вежливо, и, если суд решает не в их пользу, обязательно подают
апелляционную жалобу. Для них суд Фенстермахера - нечто вроде
промежуточной станции железной дороги "Форт-Пени, Рихтервилл, Лантененго",
а сам Фенстермахер - не судья, а адвокат на суде или истец по собственному
делу. Да, Джордж Локвуд погладил Гарвея Фенстермахера против шерсти, и
ссора с ним из-за Дэвида и его членства в принстонском клубе была
неизбежна. Однако ссора могла произойти и по любому другому поводу, и
Гарвей, честно признавшись себе в этом, встревожился.
жалким человеком. Если можно найти оправдание тому, что он собрался
сделать, то он этим оправданием воспользуется; но и при отсутствии
такового он твердо решил помешать Локвуду жениться на Лали.
Гарвея Фенстермахера были уже все нужные оправдательные доводы, а сладость
победы над Бесси придала доводам еще больше убедительности. Бесси, сама
того не сознавая, дала ему в руки оружие - оно оказалось тут, в Лебаноне.
где находилась кондитерская и кафе-мороженое Вика Хоффнера. Иногда он
заворачивал туда купить брикет мороженого или коробку конфет. Торговля
Вика шла хорошо, он считался добрым масоном и богобоязненным прихожанином
протестантской церкви, хотя в доме Фенстермахера и не бывал.
раньше сегодня. В воскресенье гости?
беседовать с глазу на глаз о масонских и церковных делах. Они прошли в
глубь лавки и уселись в плетеные кресла.
Лантененго? - спросил Фенстермахер.
виду. Этот парень приходил сюда с Лали. Его мать - из рихтервиллских
Хоффнеров. Аделаидой зовут. Ее отец и я - двоюродные братья. Муж ее -
Авраам Локвуд. Я был на их свадьбе. Они поженились, точно не помню, лет
двадцать пять назад.
шестеро детей, и он был человек состоятельный. Не помню, чтобы он очень
радовался, когда Аделаида выходила за Локвуда замуж, как бы тот ни был
богат. Ну что еще... Ах, да! Отец Авраама Локвуда был родом... точно не
помню откуда. Знал, но забыл. Одним словом, отец Авраама Локвуда убил
какого-то парня. Средь бела дня.
материалы. Ведь в Гиббсвилле - вся администрация округа Лантененго, так?
называют ирландскими Молли Мэгвайерсами.
человека. Хотя нет! Все наоборот. Когда он убил первого, этого не могли
доказать. Кажется, Леви так рассказывал. А после второго убийства его
потащили в суд. Но он сумел выкрутиться.
знала. Дай немного подумать... Ну да! Сам-то Авраам Локвуд - ничего, а вот
его мать была вроде ненормальной. И сестры тоже. От сестер им пришлось
избавиться. Ну да! Теперь вспомнил. Одну из сестер отправили в сумасшедший
дом, а другую держали дома, пока не сыграли свадьбу.
только, что она была малость того. Это говорят так, когда у человека с
головой не в порядке.
заходил.
материалы, требовалось много времени. К тому же Гарвею Фенстермахеру не
очень-то и хотелось посылать своего доверенного юриста за сведениями о
человеке, который собирался стать его зятем. Да и зачем? Официальные
документы ему не нужны. Достаточно и того, что ему сообщил Вик Хоффнер.
Цель уже достигнута. Он сел в поезд, доехал до Рединга, а оттуда
отправился в Шведскую Гавань.
здании в деловой части Шведской Гавани. На парадной двери висела медная
табличка, окна были занавешены темно-зелеными шторами на кольцах, которые
свободно передвигались по медным карнизам, скрывая от взоров пешеходов
внутренность помещения. Надпись на табличке гласила: "Локвуд и Кь". Осн. в
1835 году". Вход выглядел весьма внушительно. Посетители, открыв дверь,
оказывались перед загородкой из полированного орехового дерева,
напоминавшей о том, что без доклада входить не полагается.
визитная карточка.
клеенчатых нарукавниках прочла: "Судья Гарвей Фенстермахер, Лебанон.
Пенсильвания".
мужчину, который взял карточку, взглянул на нее и поднялся навстречу
гостю, приглашая его войти.
обычного покроя, но светло-серого цвета и с отворотами, отделанными
шелком, широкий галстук скрепляла золотая булавка в виде вопросительного
знака, а к борту был приколот значок студенческого общества в виде
греческой буквы. Локвуд, все еще продолжая держаться за дверную ручку,
указал Фенстермахеру на стул. То ли случайно, то ли нарочно он не протянул
ему руки.
Он заметил, что Локвуд, перед тем как сесть, откинул полу сюртука.
сына Джорджа.
разворачиваются довольно быстро. Позавчера миссис Локвуд получила от
Джорджа письмо.
смелее берется решать свою судьбу, чем мы когда-то.
приучал его быть самостоятельным, и он ведет себя соответственно. В
некотором смысле это облегчает мое положение: когда я натягиваю вожжи, он
уже знает, что не шучу, поэтому не перечит. Мне не часто приходится дважды
повторять ему одно и то же.
приучена подчиняться, но мы добились этого не таким способом, как вы. Мы
постоянно указывали ей, что надо делать.
Локвуд вдруг наклонился к собеседнику. - Вопрос в том, судья, что вы имели
в виду, когда говорили, что все может обойтись без осложнений.
на праздные визиты к бизнесмену, живущему в шестидесяти милях от него.
Догадлив? Да, мой отец наделил меня здравомыслием.
нечего. Стало быть, я догадлив. Вы хотите поломать этот брак, потому что
Буджолд Лоис
Лондон Джек
Гуревич Георгий
Шилова Юлия
Ильин Андрей
Херберт Фрэнк