психической ненормальности и лесбиянской привязанности к Вырубовой; он делал
ставку на императрицу старую - на Гневную. А на его столе неустанно трещали
телефоны.
трубку. - Это, знаете, зачем звонят? Проверяют - сижу ли я на месте или меня
уже сковырнули в яму?
до того, что уже не понимает, где лево, где право, хоть привязывай к его
лаптям сено-солому.
экспериментальной медицины, попал в синодскую кастрюлю, как неосторожный
петух. Он был приятелем и ставленником Столыпина, которому, естественно, во
всем и повиновался.
поддерживает какой-то Гришка Распутин?
прискорбию, я должен заметить, что возле престола зародилась новая нечистая
сила. И если мы сейчас не свернем Гришке шею на сторону, тогда он свернет
шею всем нам! - Премьер извлек из стола досье. - Вот бочка с грязью, в
которой собраны богатейшие материалы об этом псевдонародном витязе. Это я
затребовал в департаменте полиции, и там покривились, но дело дали...
Грязный мужик позорит монарха на всех углах, а сам монарх, наш
инфанттерибль, этого не понимает. Посему мы, здравые люди, должны открыть
государю глаза!
Извольский, который не расставался с моноклем, но не умел его носить, и
потому лицо министра постоянно искажала гримаса тщательного напряжения
лицевых мускулов. Боснийский кризис решил отставку Извольского, и Столыпин
для заведования иностранными делами уже готовил своего родственника -
Сазонова... Берлин исподволь бужировал войну, а германский генштаб решил
"создать в России орган печати, политически и экономически обслуживающий
германские интересы". Для этого совсем не обязательно создавать в Петербурге
новый печатный орган - еще удобнее перекупить старую газету, авторитетную
средь читателей.
Сегодня мне позвонил профессор Пиленко, старый суворинский холуй. Он сказал,
что немцы действуют через Манасевича-Мануйлова, а денег не жалеют... Беседа
с Пиленко прервалась, ибо ко мне вдруг явился сам германский посол - граф
Пурталес. Пурталес был явно смущен и грыз зубами трость... "Разговор между
нами, - сказал он, - пусть и останется между нами. Но я попал в очень
неловкое положение. Берлин перевел в мое распоряжение восемьсот тысяч рублей
для подкупа вашей русской прессы".
потому, что он, мудрый дипломат, боится войны Германии с нами. Он понимает,
как далеко заведет нас эта война. А что касается Манасевича-Мануйлова, то...
я вам покажу!
происках Манасевича-Мануйлова, украшенное резолюцией премьера: "ПОРА
СОКРАТИТЬ МЕРЗАВЦА. СТОЛЫПИН".
прощание:
но в эту осень царь не позвал - ни меня, ни вас, ни Лукьянова... Отчего так,
как вы думаете?
****
пьяную голову царю взбрело одеться в солдатскую форму при полной выкладке -
со скаткой шинели, с брякающим котелком и с винтовкой, взятой "на плечо". В
таком виде, сильно шатаясь, он продефилировал по Ялте, и в пьяном солдате
все узнали царя. В дождливом Петербурге Столыпин, прослышав об этом казусе,
был вне себя: "Какой позор! Теперь надо спасать этого комика..." Премьер
срочно выехал в Крым, проведя в душном вагоне 39 часов долгого пути; в вагон
к нему забрался журналист из влиятельной газеты "Волга", и ночью Столыпин,
блуждая вдоль ковровой дорожки, крепко сколачивал фразы интервью.
покоя, запятая, и наши дети уже не узнают темной отсталой России,
восклицание. Абзац. Вполне мирным путем, запятая или тире, как вам удобнее,
одним только русским хлебом мы способны раздавить всю Европу...
обмундирование. Он, как бурлак в ярмо, просунул голову в шинельную скатку,
вскинул винтовку "на плечо". Столыпин царя не щадил" в ранец ему заложили
сто двадцать боевых патронов, а сбоку пояса привесили шанцевый инструмент и
баклагу с водой.
объективы фотоаппаратов. Для ликвидации скандала всему делу придали вид
преднамеренности - будто бы царь-батюшка, в неизреченной заботе о нуждах
солдатских, решил на себе испытать, какова солдатская лямка. Этим повторным
маневром (проделанным уже в трезвом состоянии) хотели возбудить
патриотический восторг армии. Однако русский солдат царю не поверил.
чудятся зеленые змии, пауки и другие гады!"
Низкие темные тучи проносило над Невою.
в прессе антираспутинскую кампанию. Распоряжение негласно. Пусть газеты не
стесняются. Правда, тут есть опасность, что, задевая Гришку, невольно
заденут и честь царской фамилии. Не спорю, кое-кто заплатит мне штрафы за
оскорбление его величества, но это дело уже десятое...
уголовника. Не так давно - за расстрел демонстрации в Минске - под ноги ему
швырнули бомбу-самоделку, но Курлов остался цел. Сейчас жандарм обхаживал
графиню Армфельдт, успешно отбивая ее от своего подчиненного Вилламова, а
перед свадьбой Курлов торопливо залечивал в клинике Джамсарана Бадмаева
какую-то слишком подозрительную язву на ляжке.
билет до Саратова или до Царицына.
Илиодор перетягивает к себе Гришку Распутина...
Ольга Борисовна спросила:
бог помощничком! Такой не остановится, чтобы придушить в темном коридоре.
Мало того, еще и пуговицы с моего фрака срежет и пришьет их на свою
шинелюгу... Я чувствую, - признался он жене, - что тучи собираются.
полиции я должен оградить себя от роковых случайностей...
просторы, и, пьяный, он никому не давал спать в дымном И тесном купе. Стуча
кулаком, все грозился:
верно, очень больно, страшно и противно!
7. ИЗГНАНИЕ БЛУДНОГО БЕСА
прошлого с похвалой отмечали, что город разлегся по косогору, отчего вся
грязь самотеком сливается по улицам в Волгу, не застаиваясь на проезжей
части. По дну глубокого оврага текла речка Царица, делившая город на две
части. Первая была ограждена руинами древней насыпи, служившей защитой от
татар; здесь скособочились ветхие церквушки, дремали в пыли сонные куры;
пощелкивая семечки, в дверях лавчонок тошно зевали одурелые от тоски
приказчики в рубахах навыпуск, подвергая злачной обструкции каждого
прохожего. Зато в новой части города уже кричат паровозы, слышны гудки
пароходов, вовсю куховарят дешевые харчевни, возле гостиниц полно пролеток,
а в кабаках на пристани посиживают горьковские челкаши, бароны и сатины...
Пахнет тут разно - водкой и дегтем, овсом и хлебом, рыбой и кислой
верблюжьей шерстью. По булыжным мостовым ветерок перегоняет клочья
утерянного с возов сена, под ногами маститых купцов жалобно пищат арбузные
корки. Арбузы здесь славные, так и назывались - царицынские, вся Россия их
тогда ела...
все живое разбегается перед нею:
Афанасьев Роман
Махров Алексей
Василенко Иван
Акунин Борис
Володихин Дмитрий
Василенко Иван