выть, и когда Саня затих, он тоже притаился и в сумбурных видениях поплыл в
сон.
Исчезновение Одинца
Карташову снился прекрасный сон. Как будто он парит над зеленой, ярко
освещенной солнцем и отрадно ностальгической землей. Возможно, снился Крым,
где он не был с давней юности и это было его возвращение во времени.
Песчаная дорога под ним, при прежнем великолепии природы, пошла полого вниз,
и он подумал, что это начался спуск в Ялту, где пахнет лавандой, морем и
сгоревшим бензином. У него замерло сердце и он ощутил острое чувство
утраты...
... Когда открыл глаза, его ослепила ярко горящая над ним люстра. Он
обвел помещение взглядом и понял, что в комнате он один. На диване, где спал
Одинец, лежала скомканная простынь и сползшее на пол одеяло. Вроде бы ничего
особенного, но от всего несло отчуждением...
Карташов наскоро оделся и вышел в коридор. Открыл одну дверь, вторую,
но Одинца нигде не было. Не было его и в холле. Сергей направился во двор: у
забора стоял Брод и разговаривал с новым охранником.
- Веня, - обратился Карташов к Броду, - ты, случайно, не знаешь, где
Одинец?
На Вениамине - махровый халат, поверх которого накинута куртка с
капюшоном.
- Сане стало плохо...Спускался по лестнице и потерял сознание.
Кольнуло нехорошее предчувствие.
- Где он? - едва сдерживаясь, еще раз спросил Карташов.
- Николай отвез его в клинику к Блузману. Вы же с ним вчера от души
порезвились, а это с непривычки всегда кончается плохо.
- Ключи! - Карташов протянул к Броду руку.
- Да иди ты, Мцыри, умойся холодной водой, все с твоим корешем будет в
порядке.
- Веня, гони ключи от машины! Я за себя не отвечаю и ты в этом сейчас
убедишься, - Карташов извлек из-под полы пистолет.
Брод развернулся и пошел к гаражу. Открыл ворота.
- Вы хотя бы, свинтусы, вытащили бидоны с краской, - сказал он. -
Засрали всю машину...
Однако слова Брода не доходили до его сознания. У него перед глазами
стоял секционный стол, который он однажды видел на Ткацкой улице. А на том
столе представил распростертое тело своего друга, над которым колдуют
мордовороты в зеленых халатах. Над столом блестят прожектора, скальпели
пускают зайчики, тошнотворно пахнет формалином.
Когда он уже был в кабине "шевроле", и собирался выезжать из гаража,
Брод крикнул ему:
- Ты хотя бы причесался, а то как с дикого бодуна...Слышь, Мцыри,
прежде чем ты там начнешь буянить, подумай о вечности.
Карташов сунул в рот сигарету и сразу же почувствовал тошноту. Открыв
дверцу, сплюнул и, не глядя на Брода, бросил:
- Если кто-то намерен с Саней сыграть злую шутку, я тому не завидую.
Кровь будет бить Бахчисарайским фонтаном...
- Да брось ты свои ментовские штучки, а то ведь я тоже могу
рассердиться.
Хлопнула дверца, "шевроле" выехал из гаража и уперся фарами в закрытые
ворота. Обычно их распахивали дежурившие на территории охранники, сейчас же
они застыли столбами у калитки и делали вид, что это их не касается.
Карташов вылез из машины и сам отворил железные ворота. Он выехал на дорогу
и погнал по просыпающимся улицам Москвы.
Его мысли были короткие и недолговечные. Скорее обрывочные,
черно-белые. Однако езда немного успокоила его и сигарета, свисающая с губ,
больше не казалась отравой.
Когда он прибыл на Ткацкую, его встретили глухие ворота и абсолютно
безжизненный корпус клиники. Он не стал стучать в ворота, а подтянувшись на
руках, перелез через высокий забор и прыгнул в кусты рододендронов. Вдоль
ограды направился в сторону крыльца. Однако двери были заперты. Он обошел
строение и на другой его стороне обнаружил тускло светящееся подвальное
окно. Присев на корточки, он заглянул через забранный решеткой оконный проем
и ужаснулся. На кровати он увидел лежащего человека под капельницей. Его
руки и ноги стягивали широкие ремни, голова откинута назад, глаза
закрыты...Неяркий свет скрадывал черты лица, однако Карташов не сомневался,
что перед ним Одинец.
Все нижние окна были в решетках и он воспользовался старинным, из
чистой меди, водостоком - по нему добрался до выступа, от которого рукой
подать до окна. Злость клокотала в нем и Карташов, не остерегаясь, ударом
ноги высадил стекло и повернул ручку на внутренней стороне рамы. Помещение,
куда он попал, было заставлено какой-то аппаратурой и он, лавируя между
столами, на ощупь вышел к двери.
Коридоры, по которым он бежал, освещались слабыми лампочками, - в конце
и начале - пол блестел, натертый мастикой, и Карташов на повороте едва не
упал.
Сбежав по лестнице вниз, он оказался в холодном подвале. Ему
показалось, что среди множества дверей, он узнал ту, откуда летом они с
Николаем выносили гроб. Он дернул за ручку, но дверь не поддалась. И все
остальные двери были закрыты.
Где-то послышались отчетливые шаги и Карташов затаился. Встал за
пожарный щит. Старался сдержать дыхание. Шаги приближались, они были
размеренны, успокаивающе однообразны. Сначала он увидел тусклую тень, затем
стал вырисовываться силуэт человека, в руках которого угадывался предмет,
похожий на пистолет. Когда шедший в его сторону поравнялся со щитом,
Карташов, схватив незнакомца за руку, резко рванул на себя и уложил на пол.
Пистолет, чугунно стукнувшись о цементный пол, отлетел в сторону. Надавив
коленом на лопатку поверженного человека, Карташов взял его на болевой
прием.
- В какой комнате находится тот, кого ты здесь охраняешь? Только, ради
Бога, не строй из себя крутого парня...
- Отпусти руку, сломаешь...
- Сломаю...Где Одинец? Ты ведь знаешь, о ком идет речь, поэтому не
валяй дурака.
- Пациент в третьем боксе...Ключи у меня в кармане.
Карташов ослабил сцепку, ногой подгреб к себе пистолет.
- Где живет Блузман?
- Где-то в районе Николиной горы...
- Точнее...И не дергайся, если не хочешь остаться на всю жизнь
контуженным.
- Его, пожалуй, сегодня нет дома, - сегодня у хозяина юбилей -
семидесятилетие, они все там...
Карташова эти слова удивили, он знал только одного хозяина - Таллера.
- О ком ты лопочешь? - он сильнее вдавил ствол пистолета в щеку
лежащего под ним человека. Локтем нажал на лопатку. - Только не тяни резину,
я устал на тебе лежать...
- Тарасовка, Гудзь...
- Строительная улица, 42? Человек с железными клыками?
- Гудзь...Федор Иванович...
Карташов поднялся, отошел к стене. В свете тусклого света, исходящего
из окна, его тень ломанным крючком застыла на стене.
- Вставай и отопри нужную дверь, - приказал Карташов.
Звякнула связка и охранник направился к последней в коридоре двери.
Когда они вошли в палату, в нос шибанули противные больничные запахи.
- Саня, - тихо позвал Карташов. - Одинец, черт возьми, хватит валяться,
пора домой! - Карташов охраннику: - Отключи систему и развяжи его.
Человек подошел к кровати и довольно уверенно вытащил из локтевой вены
Одинца иголку капельницы.
- Что с ним? - кивнул в сторону бездвижно лежащего Одинца.
- Я всего лишь фельдшер, а не врач, но, насколько мне известно, у него
психопатический шок. Синдром легионеров, дали о себе знать накопившиеся
стрессы...Но основная причина - вчерашняя контузия...Очевидно, после
какой-то разборки...
...Не менее получаса ушло на то, чтобы найти носилки, отворить
подвальные двери, а затем - ворота и отнести Одинца в машину. Карташов
чертыхнулся, когда открыв "шевроле", на него едва не свалился бидон с
краской.
Когда Карташов уже сидел в кабине, они с фельдшером выкурили "трубку
мира". Затем Сергей, вынув из обоймы патроны, вернул парню его пистолет. Тот
вел себя корректно, с пониманием ситуации. На прощанье он сказал:
- Если вздумаешь податься в Тарасовку, не забывай, что этот Гудзь почти
полста лет провел за решеткой. Такие же у него и гости...
- Боюсь, приедем на шапочный разбор, - Карташов взглянул на часы.
- Там сейчас самый разгар...Шестидесяпятитилетие Гудзь отмечал до шести
утра...
- Спасибо за предупреждение, и если это так, поговорим с дядей Федей по
душам...
Фельдшер нервно закурил.
- Если можешь, обо мне не надо... Иначе - он чиркнул себя по горлу, -
мне каюк...А сейчас свяжи меня и брось как полено где-нибудь под лестницей.
Они вернулись в корпус и Карташов сорванным со стены электропроводом
завязал руки и ноги фельдшера. И уложил его возле теплой, обмотанной
изоляцией, трубы...
Выйдя на улицу, Сергей вдруг ощутил страшную пустоту. Темные кусты
рододендронов, высокий забор, тянувшийся вдоль запорошенных опавшими
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Свержин Владимир
Каргалов Вадим
Пехов Алексей
Лукьяненко Сергей