ее в гардеробную. Или, может, чаю выпьешь?
плечами. Майка на этот раз была белой, и плечи казались еще шире.
собственные грязные следы и знала, что теперь-то уж точно все, все
пропало!.. Навсегда.
прощения за беспокойство! Я бы позвонила, но у меня нет номера вашего
телефона. Если я нарушила ваши планы, еще раз извините меня, пожалуйста!..
всего.
стеклами очков.
Варвара отшатнулась и закрыла глаза.
компресс, и отек спал, только синяк остался.
поцеловал.
выставит ее, как только охранник сообщил, что пришла Лаптева. Он даже быстро
придумал достойный и исполненный безукоризненной вежливости план, как именно
он ее выставит.
секунду, как он ей об этом сказал. Первый раз в жизни ему до смерти
захотелось влюбиться, как в молодости, вот просто взять и влюбиться, именно
в эту, с ее нежной кожей, коротким ежиком волос, гладким и соблазнительным
телом.
неизменно называла ?цацами?. ?Опять цаца!? - жалостливо восклицала она,
когда смотрела какие-нибудь официальные фотографии. Невозможно было
влюбиться в ?цацу?, и он не влюблялся, и некогда ему было, и сложностей не
хотелось, и где ее возьмешь, такую, о которой нельзя сказать ?цаца?!
нее нежные и круглые колени, не давала ему покоя. Он видел эти колени, когда
она выбралась из-под его машины, и потом рассматривала их, и судорожно
прикрывала полами старушечьего пальто. В бассейне он увидел ее, мокрую и
разгоряченную водой, в плотном черном купальнике, и еще в сауне, без всякого
купальника, и даже с некоторой насмешливой жалостью к себе пробежал потом
пять километров по парку - вверх и вниз.
нравилось, что она даже не пытается с ним кокетничать.
воробьям и шикала на толстых голубей, а потом ни с того ни с сего рассказала
историю о том, что ее отец подобрал на дороге бездомную собаку - щенка, - а
собака выросла и оказалась волкодавом. Теперь волкодав от отца ни на шаг не
отходит, смотрит в глаза и вообще ведет себя, как будто он не волкодав, а
хомяк.
когда уснул, ему снились потрясающе непристойные сны, как будто последние
три года он прослужил матросом на корабле, а корабль ни разу не заходил в
порт!
она сбежала.
что не даст ей сказать ни слова - иначе он потом с ней не разберется!
майку и обняла за шею, он понял - правильно, что не дал ей говорить.
никак нельзя и даже некоторым образом опасно для здоровья.
достаточно плохо, и можно попробовать завлечь ее в спальню.
стискивала ладошки. Он разжал ее ладошку и поцеловал.
душа моя!
спальни и вытряхнул из нелепых одежек. Без них она оказалась так хороша - он
и забыл, как она хороша! - что пришлось некоторое время постоять,
старательно контролируя каждый вдох и выдох. Она немедленно прикрылась
покрывалом, стащив его с кровати, и хорошо, что прикрылась, он смог
перевести дух.
хотелось, как он давно мечтал, как ему снилось в непристойных снах, после
которых он чувствовал себя разбитым и думать ни о чем не мог, только о том,
как все будет.
панике прикрылась покрывалом и стояла возле постели, крепко зажмурившись,
как будто это была не постель, а эшафот? И поначалу у него даже получалось
не спешить, и он с удовольствием и первобытной радостью гладил и узнавал ее,
но потом.., потом оказалось, что никакие уговоры не помогают.
только одно - если он сейчас же, сию же минуту не получит ее, всю целиком, с
ее зажмуренными глазами, шелковой кожей, крепкой грудью и даже синяком на
скуле, вместе со всеми ее мыслями, и страхами, и попытками убежать, от него
ничего не останется, кроме кучки холодного перегоревшего пепла.
что он принадлежит этой секунде и этой женщине, и это самое лучшее, что
могло случиться с ним, и оно случилось, и еще чуть-чуть, совсем чуть-чуть, и
тянуть уже нет сил, но он же должен был не спешить!..
больно, и он был рад, что она так стискивает его, что он станет падать не
один, и она упадет рядом с ним.
оказался совсем мокрым. Он вытер его о подушку и некоторое время полежал,
стараясь не слишком сопеть. Не сопеть было невозможно.
нее, чтобы убедиться, что она жива и на месте.
смотрит.
которая как будто исходила струйками чистого золота, и оно стекало, и
капало, и пропадало, и Иван понял, что начал засыпать.
своему боку. Она прижалась и задышала ему в подмышку. Было щекотно, но он
терпел.
к ним я или не к ним, то есть к вам...
этом доме. Моих родственников среди них нет.
Варвара. Ему показалось, что теперь она начала засыпать, и не хотелось,
чтобы она засыпала.
захочется, он сможет трогать ее, гладить, целовать, тормошить и делать с ней
все, что заблагорассудится Вот до чего дошло. А он было решил, что ничего не
выйдет, так проворно она тогда от него сбежала.
тебе сказать, чтобы ты не тряслась от страха.
тряслась от страха из-за тебя! Пять минут назад мне было наплевать, женат ты
или нет.
Варах?
своих намерений, но не мог же он сказать об этом прямо!