АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
- Что за чертовщина здесь творится, Стюарт? - закричал Эл Банделл.
- Не знаю, - сказал Стью.
- СТЬЮ, ПОЖАЛУЙСТА, МЫ ДОЛЖНЫ УВЕСТИ НИКА ОТТУДА! - закричала Фрэн.
И в этот момент у них за спиной раздался взрыв.
Твердым и тихим голосом он произнес:
- Говорит Гарольд Эмери Лаудер. Я делаю это в соответствии со своей свободной волей.
У основания Флэгстаффа вырос столб огня. Спустя мгновение раздался приглушенный звук взрыва.
- Конец сообщения, - тихо проговорил Гарольд в трубку.
Надин вцепилась в него обеими руками.
- Мы должны убедиться, что они мертвы.
Гарольд посмотрел на нее, а потом жестом указал на расцветшую внизу розу уничтожения.
- Думаешь, после этого кто-нибудь мог остаться в живых?
- Я... я н-не зн... ааааю, Гарольд, я... - Надин отвернулась, схватилась за живот и начала блевать. Гарольд наблюдал за ней с легким презрением.
Наконец она вновь повернулась к нему, вытирая рот бумажной салфеткой.
- Что теперь?
- Теперь мы пойдем на запад, - сказал Гарольд. - Если, конечно, ты не собираешься спуститься вниз и разведать, как настроено общество.
Надин поежилась.
- Гарольд... - Она попыталась прикоснуться к нему, и он дернулся в сторону. Не глядя на нее, он стал собирать палатку.
Для Фрэн Голдсмит этот день закончился просто и безболезненно. Она почувствовала, как теплая волна воздуха подхватила ее сквозь ночь.
"Что за чертовщина?" - подумала она.
Она приземлилась, ударившись плечом. Удар был сильным, но боли по-прежнему не было. Она лежала в овраге, который шел с севера на юг на границе заднего двора Ральфа.
Рядом с ней приземлился стул - аккуратно, прямо на ножки. Сиденье его тлело и дымилось.
"Что за чертовщина?"
Что-то приземлилось на стул и упало вниз. Она увидела, что это была рука.
"Стью? Стью? Что происходит?"
Громкий, скрежещущий грохот заполнил ее уши, и повсюду стали падать предметы. Камни. Доски и бревна. Кирпичи. Разбитое стекло. Мотоциклетный шлем с пробитой в нем смертельной дырой.
До нее донеслись чьи-то крики. Скрежещущий грохот не ослабевал. Все вокруг было освещено пламенем. Доска с торчащим из нее шестидюймовым гвоздем упала у нее прямо перед носом.
...РЕБЕНОК!..
И сразу же вслед за этим в голове у нее возникла другая мысль - ответ на все ее предчувствия: "Гарольд сделал это. Гарольд сделал это, Гарольд..."
Что-то обрушилось ей на голову, на шею, на спину, и она потеряла сознание.
56
Птицы.
Она слышит, как поют птицы.
Фрэн лежала в темноте и слушала пение птиц. Она подумала о детстве. Субботнее утро, не надо идти в школу, не надо идти в церковь. День, когда можно спать, сколько душе угодно. Лежишь с закрытыми глазами и видишь перед собой только красную пульсирующую темноту. Слушаешь птиц, вдыхаешь соленый запах моря, потому что тебя зовут Фрэнсис Голдсмит, и тебе одиннадцать лет, и ты лежишь с закрытыми глазами субботним утром в Оганквите...
Птицы.
Она слышит, как поют птицы.
Но это не Оганквит, это
(Боулдер)
Она долго задумалась в красной темноте, и неожиданно ей вспомнился взрыв.
(? Взрыв?)
(!Стью!)
Глаза ее широко раскрылись. В них был внезапный ужас.
- Стью!
И Стью сидел рядом с ее постелью, одна рука его была аккуратно забинтована, по щеке пролегла глубокая царапина, а часть волос выгорело, но это был _С_т_ь_ю_, он был _ж_и_в_, и когда она открыла глаза, на лице у него появилось выражение огромного облегчения, и он сказал:
- Фрэнни. Слава Богу.
- Ребенок, - сказала она. Горло ее было сухим. Говорить она могла только шепотом.
- Ребенок, - повторила она, проталкивая слова сквозь свою покрытую наждаком гортань. - Я потеряла его?
Он неуклюже обнял ее обеими руками.
- Нет, Фрэнни, нет. Ты не потеряла ребенка.
Она расплакалась.
Позже она спросила его:
- Расскажи мне. Каковы последствия?
- Фрэн...
- Ник? - прошептала она. - Я видела чью-то оторванную руку.
- Давай отложим этот разговор.
- Нет, я должна знать.
- Семеро погибших, - сказал он низким хриплым голосом. - Нам еще повезло, по-моему. Все могло быть гораздо хуже.
- Кто, Стюарт?
Он неуклюже сжал ее руки.
- Ник - один из них. Там была стеклянная стена, и она... она... - Он запнулся на мгновение, посмотрел на свои руки, а потом снова поднял взгляд на нее. - Он... мы смогли опознать его по... некоторым шрамам... - Он отвернулся. Из груди Фрэн вырвался хриплый, сдавленный вздох.
Когда Стью немного овладел собой, он сказал:
- И Сью. Сью Стерн. Она оставалась в доме, когда произошел взрыв.
- Но... ведь это просто невозможно? - сказала Фрэн.
- Это правда.
- Кто еще?
- Чед Норрис, - сказал он, и из груди у нее снова вырвался этот хриплый вздох.
- Внутри оказалось только три человека. Это просто чудо. Бред говорит, что в шкафу было восемь-девять динамитных зарядов. А Ник... он ведь почти... когда я думаю о том, что он, наверное, уже взялся за эту коробку...
- Не надо, - сказала она. - Не думай об этом.
Перед приближением вечера третьего сентября люди стали медленно подходить к дому Ларри и Люси. Ларри наблюдал за ними из окна спальни. За его спиной на их кровати лежала без сознания Матушка Абагейл. Исходивший от ее тела сухой резкий запах заполнял его ноздри, и он ощущал позыв на рвоту - он ненавидел рвоту, - но не трогался с места. Это его кара за то, что Ник и Сюзан погибли, а он уцелел и даже не получил ни единой царапины.
Джордж ненадолго ушел в госпиталь проверить, как чувствуют себя остальные пациенты. Из двадцати пострадавших в больнице осталось только шестнадцать. Троих отпустили домой, а Тедди Вейзак умер.
Женщина на кровати была похожа на скелет, обтянутый тонкой пепельно-серой кожей. Она выглядела бесполой. Почти все ее волосы вылезли, груди исчезли, рот широко раскрылся, и из него вырывалось хриплое дыхание. Ларри подумал, что она похожа на виденные им изображения юкатанских мумий
- не разложившихся, но съежившихся, высохших, лишенных возраста.
Ларри вновь посмотрел в окно. Люди стояли и ждали. Жива ли она? Умерла ли? Умирает? Может быть, ее исцелил Бог? СКАЗАЛА ЛИ ОНА ЧТО-НИБУДЬ?
Около десяти часов вечера в толпе появились Стью Редман, Глен Бэйтмен и Ральф Брентнер и стали раздавать листовки. На них было написано:
МИТИНГ СВОБОДНОЙ ЗОНЫ
В АУДИТОРИИ МЮНЦИНГЕРА
4 СЕНТЯБРЯ В 20:00
Получив листовки, люди стали расходиться.
Когда на следующий вечер Стью открыл митинг, аудитория была переполнена, но все вели себя очень тихо. Позади Стью сидели Ларри, Ральф и Глен. Фрэн попыталась было подняться, но спина ее еще очень сильно болела. Невзирая на скверную иронию ситуации, Ральф подключил ее к митингу с помощью радиотелефона.
- Нам надо кое-что обсудить, - начал Стью и его тихий голос без труда разнесся по всему залу. - Я думаю, все в этом зале знают о взрыве и о возвращении Матушки Абагейл. Мы об этом поговорим, но сначала послушайте хорошие новости. Их вам сообщит Бред Китченер.
Бред подошел к кафедре, и на лице его не было заметно и следа того волнения, которое обуревало его вчера.
- Завтра мы подключим электроэнергию, - сказал он.
Раздались аплодисменты, продолжавшиеся около полуминуты. Позже Стью сказал Фрэнни, что если бы не вчерашние события, Бреда стащили бы со сцены и пронесли бы на руках вокруг зала.
- Следующий пункт повестки... - начал Стью.
- Пошел ты со своей повесткой! - исступленно завопила молодая женщина. - Давайте говорить о темном человеке! Давайте говорить о Ф_л_е_г_г_е_!
Зал зашумел. Стью так сильно застучал молотком по кафедре, что он разлетелся на части.
- Вы сможете поговорить обо всем, о чем хотите, но до тех пор, пока я веду этот митинг, я требую... чтобы был... хоть какой-нибудь... ПОРЯДОК!
Понемногу все затихли.
- Ну а теперь, - сказал Стью намеренно тихими спокойным голосом, - я расскажу вам о том, что произошло вечером второго сентября в доме Ральфа Зрентнера.
Он вкратце описал все события, умолчав лишь о предчувствии Фрэнни.
- Вчера утром мы с Бредом и Ральфом более трех часов копались в руинах и нашли остатки динамитной бомбы, прикрученной к радиотелефону. Похоже на то, что бомба была заложена в шкаф в гостиной. Билл Скэнлон и Тед Фрэмптон нашли еще один радиотелефон на амфитеатре Санрайз, и мы предполагаем, что бомба была взорвана оттуда...
- Предполагаем, так его в задницу! - закричал из третьего ряда Тед Фрэмптон. - Это был ублюдок Лаудер со своей трахнутой шлюхой!
Напряженный шепот прошел по залу.
- Если еще хоть один человек выкрикнет что-нибудь с места, я закрою митинг, и вы будете разговаривать друг с другом, - сказал Стью. Тед Фрэмптон сердито посмотрел на него, и Стью ответил на его взгляд. Через несколько секунд Тед опустил глаза.
- Мы подозреваем Гарольда Лаудера и Надин Кросс. У нас есть основания для серьезных подозрений, но пока против них нет бесспорных улик, и я надеюсь, что вы будете об этом помнить.
В зале раздался недовольный ропот.
- Я говорю это к тому, - продолжил Стью, - что если они забредут обратно в Зону, я хочу, чтобы вы привели их ко мне. Я посажу их в тюрьму, и Эл Банделл займется организацией судебного процесса. Мы... мы должны действовать по справедливости. Я надеюсь, вы знаете, где находятся те, кто действует иначе.
Он с надеждой посмотрел в зал и увидел на лицах только удивленное негодование. В него впились сотни глаз, и он чувствовал, какие мысли прятались за ними: "Что за дерьмо ты там несешь?? Они ушли. Ушли на запад. А ты ведешь себя так, словно они отправились в двухдневный поход, чтобы посмотреть на птичек."
- Кроме того, я хотел вам сказать, что мы должны избрать недостающих членов комитета. Мы не будем заниматься этим сегодня вечером, но вам надо подумать о том, кто... - В зале поднялась чья-то рука. - Говорите, - сказал Стью. - Только представьтесь сначала.
- Меня зовут Шелдон Джоунс, - сказал массивный человек в клетчатой шерстяной рубашке. - Зачем нам ждать? Почему мы не можем избрать новых членов комитета прямо сегодня? Я предлагаю Теда Фрэмптона.
- Эй, я поддерживаю! - завопил Билл Скэнлон. - Прекрасная идея!
Тед Фрэмптон потряс сжатыми над головой руками, и в зале раздались разрозненные аплодисменты. Стью почувствовал, как почва уходит у него из-под ног. Они хотят заменить Ника Андроса Тедом Фрэмптоном? Какая-то глупая шутка. Тед вступил в комитет по энергетике, но обнаружил, что это слишком напоминает работу. Он перешел в похоронный комитет, и это занятие, похоже, больше подошло ему, хотя Чед и говорил Стью, что Тед - это один из тех людей, которые способны растянуть перекур в обеденный перерыв, а обеденный перерыв - в полдневный отдых. Он с радостью вызвался участвовать во вчерашней погоне за Гарольдом и Надин, может быть, потому, что это предвещало развлечения. Чисто случайно он с Биллом Скэнлоном наткнулся на радиотелефон на Санрайзе и с тех пор приобрел важную походку, которая Стью была совсем не по душе.
Стью сказал:
- По-моему, надо дать людям возможность подумать. Давайте проголосуем. Пусть те, кто считает что довыборы в комитет надо произвести сегодня, скажут "да".
"Да" прокричало всего несколько голосов.
- Те, кто считает, что выборы надо отложить на неделю или около того, пусть скажут "нет".
"Нет" раздалось громче, но не намного. Большинство людей вообще не участвовали в голосовании, словно эта проблема их совсем не интересовала.
- О'кей, - сказал Стью. - Мы соберемся в этой же аудитории через неделю, одиннадцатого сентября.
Слово взял доктор Ричардсон. Когда он подошел к кафедре, ему громко зааплодировали. Он сообщил, что в результате взрыва на настоящий момент умерло уже девять человек, еще трое находятся в критическом состоянии, двое в серьезном и восемь в удовлетворительном.
- А теперь разрешите сказать несколько слов о Матушке Абагейл.
Люди в зале подались вперед.
- Я могу сообщить вам только одно: я ничем не могу ей помочь.
По толпе прошел ропот. Стью увидел на лицах скорбь, но ни для кого слова Джорджа не оказались неожиданными.
- Со слов жителей Зоны мне известно, что этой леди - сто восемь лет. Мне сказали, что она ушла две недели назад, и по моему предположению, за это время ей вообще не приходилось есть приготовленной пищи. Похоже, она питалась кореньями, травами и тому подобным. Сейчас она пребывает в коматозном состоянии. Думаю, что она умрет. Но, как и всем вам, она мне снилась... она и тот, другой.
Снова по залу пробежал тихий ропот, и Стью, почувствовал, как напряглись волоски у него на загривке.
- На этом я хотел бы закончить. Будут ли у вас ко мне вопросы?
Вопросов не было. Люди смотрели на него, и некоторые из них плакали в открытую.
- Спасибо, - сказал Джордж и вернулся на свое место в мертвом море молчания.
- Давай, - прошептал Стью Глену.
Глен подошел к кафедре.
- Мы обсудили все, кроме темного человека, - сказал он.
Снова этот ропот. Несколько людей в зале инстинктивно перекрестились.
- Нам придется противостоять ему. Мистицизм - это не моя специальность, но я должен сказать вам, что подобно тому, как Матушка Абагейл воплощает силы добра, Рэнделл Флегг воплощает силы зла. Я уверен в том, что та сила, которой служит Матушка Абагейл, объединила нас здесь. И мне не кажется, что она может нас оставить. Может быть, нам надо обсудить все это и впустить немного свежего воздуха в наши кошмары. Может быть, нам надо решить, что мы собираемся с ним делать. Но ясно одно, что мы не можем ему просто так позволить прийти следующей весной в Зону и взять нас голыми руками. А теперь я возвращаю слово Стью, и пусть он ведет обсуждение.
Обсуждение продолжалось три часа. Как и предчувствовал Ларри, оно оказалось абсолютно бесплодным.
Митинг закончился в половину второго ночи, и Глен ушел вместе со Стью, впервые после смерти Ника чувствуя себя в своей тарелке. Он радовался тому, что им удалось преодолеть первые трудные ступеньки лестницы, ведущей из их собственных душ к полю битвы, каким бы оно ни оказалось.
Он почувствовал надежду.
Кто-то тряс Стью за плечо, и ему понадобился долгий промежуток времени, чтобы всплыть на поверхность сна. Его разбудил Глен Бэйтмен, вырисовывавшийся смутным силуэтом в почти полной темноте.
- Тебя не добудишься, Восточный Техас, - сказал Глен. - Ты спишь, как фонарный столб.
- Ты хоть бы свет включил, чертов болван.
- О, Господи, я ведь совсем забыл, что у нас снова есть электричество!
Стью включил лампу, поморщился от неожиданно яркого света и уставился совиным взглядом на будильник. Было без четверти три.
- Что ты здесь делаешь, Глен? Ты знаешь, а я ведь спал. Говорю это на тот случай, если вдруг ты не обратил на это внимания.
Стью перевел глаза с будильника на лицо Глена. Оно было бледным, испуганным... и старым. По лицу его пролегли глубокие морщины, и он выглядел очень измученным.
- В чем дело?
- Матушка Абагейл.
- Умерла?
- Господи помилуй, мне почти хотелось бы, чтобы это было так. Она очнулась. И она ждет нас.
- Нас двоих?
- Нас пятерых. - Голос Глена стал более хриплым. - Она знает, что Сюзан и Ник мертвы, и что Фрэн лежит в больнице. Не знаю, откуда ей это известно, но это так.
- И она хочет встретиться с комитетом?
- С тем, что от него осталось. Она умирает и говорит, что ей надо кое-что нам сообщить. Не уверен, что мне очень хочется это слышать.
Они выбрались из джипа как раз в тот момент, когда из-за угла вынырнул свет фар. Это был старый грузовик Ральфа. Ральф вылез из кабины, и Стью быстро подошел к месту пассажира, где, прислонившись спиной к диванной подушке, сидела Фрэн.
- Привет, крошка, - сказал Стью нежно.
Она взяла его за руку. Лицо ее маячило в темноте белым круглым пятном.
- Сильно болит? - спросил Стью.
- Не так уж и сильно. Я приняла обезболивающее. Стью помог ей выбраться из кабины, и Ральф взял ее под другую руку. Оба они заметили, как она вздрогнула, сделав первый шаг.
- Хочешь, чтобы я тебя понес?
- Со мной все будет в порядке. Ты только поддерживай меня, хорошо?
- Разумеется.
- И пойдем помедленнее. Мы, старушки, не можем носиться сломя голову. Они пошли по направлению к дому. Стоявшие в дверях Глен и Ларри
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 [ 55 ] 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
|
|