какой стати?
самой машине, - осторожно сказал он. - Знаешь, такие ссадины остаются от
удара в лобовое стекло во время резкого торможения...
объяснить, каким чувством он улавливает оттенок фальши в невозмути-
мо-спокойном голосе. Да ему и не хотелось ничего объяснять и ни о чем
задумываться. Сомнение шевельнулось и исчезло.
они никогда не проводили столько времени вместе, не гуляли просто так,
не разговаривали на мелкие житейские темы, которые, оказывается, тоже
могут быть важными и интересными. И никогда он не хотел так заботиться о
- Марии, никогда не скучал по ней и не стремился увидеться, никогда не
дарил ей цветов.
Если бы я отнесся к ней тогда по-другому, все было бы иначе. Она бы, ко-
нечно, не связалась с этим ничтожеством Спирькой, дорвала бы с Астаховым
и была бы гораздо счастливее, чем сейчас... Каким же я был дураком!"
возвращалась, а Элефантов смотрел вслед, лаская взглядом легкую фигурку
до тех пор, пока она не скрывалась из глаз. Каждый раз он ожидал, что
она обернется, помашет рукой, улыбнется на прощание, и будет понятно,
что между ними протянулась какая-то ниточка, пусть пока еще тонкая... Но
Мария никогда не оборачивалась, и это его обижало, хотя обида оставалась
глубоко-глубоко внутри, а в голову одна за другой приходили тягостные
мысли.
водила с ним время, но он чувствовал, что она рассматривает его просто
как хорошего знакомого, отвлекающего от однообразия больничной жизни. И
не больше. Наверное, так же, а может быть, еще радостнее она встречала и
Спирьку, который тоже часто приходил сюда.
дни, и тот тоже очень суетился, собираясь к ней. После беседы у пивной
Элефантов почти перестал с ним разговаривать, но по отдельным репликам,
которые предназначались специально для него, понял, что к Марии ходит
кто-то еще. Присутствие этого третьего иногда давало о себе знать:
как-то Мария, позвонив, отменила Спирькин визит, и тот, отвернувшись к
окну, переживал, нервно глотая сигаретный дым. А однажды соседка по па-
лате, которая завидовала небольничному виду Марии, частым посещениям и
обилию цветов, улучив момент, как бы невзначай сообщила Элефантову:
обеда!
сплетницы? Или так отрекомендовала Мария? Недалекие, примитивные бабы
всегда выдают любовников либо сожителей за законных супругов, чтобы под-
черкнуть свою добропорядочность. Но Мария не станет прибегать к столь
жалким уловкам.
ряженно замолчал. Нежинская неопределенно пожала плечами.
го ответа тоже дохнуло неискренностью. Почти неуловимо. Но достаточно
для того, чтобы на душе заскребли кошки.
положения. Ревности. Неотвязных тягостных мыслей.
ший троллейбус раньше обычного. Попросту говоря, выпроводила. Умело,
так, чтобы он этого не заметил. Зачем?
его не интересовало, не радовало и не огорчало. Ничто, кроме одного. Ма-
рия. Мария. Мария. Он стал хмурым, невнимательным и рассеянным. Работа
валилась из рук, исследования не продвигались ни на шаг, он с трудом от-
бывал урочные часы. И оживал, только когда шел к Марии. Нет, когда видел
ее одну и проходили опасения, что можно столкнуться с Ним и оказаться в
дурацком положении бедного родственника. Он ведь ужасно боялся дурацких
положений. И не терпел неопределенности.
физиономией, в обед выпил пива и опять захмелел. - Даже мне.
интеллект, он становился вычурным и велеречивым. - Можно ей помешать. У
нее ведь свои дела, о которых ты, как человек, бесспорно, неглупый, - он
сделал полупоклон, - безусловно, не можешь не догадываться. Она свобод-
ная женщина...
рождаться тихая ярость.
ня с ней особые отношения, в которые тебе лучше не лезть.
сделаю из тебя котлету! Но вдруг это правда? Нет, к черту, хватит! Спро-
шу у нее напрямую! Если она занята и я ей мешаю, значит, надо взять себя
в руки и кончать со всем этим! А если он пытается интриговать, то я оту-
чу его раз и навсегда!"
собирался.
вопросам к ней обращались тут каждый день.
когда раньше такого с ним не было.
волнуешься!
знать правду...
нервно.
отзывчивый. Но он не тот, кого я могла бы любить и находиться в близких
отношениях...
пальцами переносицу и запрокинула голову, но говорить не перестала.
му, но раз ты поставил вопрос...
его мыслей.
бить нельзя!
Такая реакция настолько не соответствовала ее обычной невозмутимости,
что у Элефантова мелькнула чудовищно нелепая мысль: Мария играет, причем
хорошо играет... Он даже не успел устыдиться: подозрение бесследно раст-
ворилось в нахлынувшей теплой волне. Она говорила искренне, она открыла
свою душу, которую обычно прятала за напускным равнодушием и рискованной
бесшабашностью, поэтому ее поведение и кажется необычным! Мария оказа-
лась такой, какой он ее видел, и от этой мысли Элефантову - захотелось
плясать!
их целовать. - Извини, что заставил тебя нервничать, ты хорошая, поря-
дочная женщина...
Мария, и Элефантов не понял, к чему относится эта горечь или сарказм.
ятельств, косвенно подтверждающих слова Спирьки, но он отмел их начисто.
Если верить человеку, то полностью и безоговорочно. Именно так он и по-
верил Марии. А всякие зацепки для подозрений... Мало ли какие бывают
совпадения, иной раз кажется, что факты бесспорны, а на самом деле за
ними ничего не стоит. Мария откровенна и правдива, а раз так...
чальной школы.
коилась. - Нашли яблоко раздора! Не вздумай этого делать!
меком еще раз бросит тень на Марию, он вобьет слова ему в глотку вместе
с обломками зубов.
перестали разговаривать, за исключением тех случаев, когда по условиям
работы без этого нельзя было обойтись.
нее, чем прежде. Раскрывшись с неожиданной стороны, она стала еще доро-