пирс. Экипаж яхты помаленьку наводил марафет на своем судне - кто палубу
драил, кто копался в механизмах. Словом, ребята были заняты делом, но тем не
менее, когда я проходил мимо, все принимали вертикальное положение и
приветствовали:
ли Марсела набрала себе в экипаж совершенно новую публику, которая никогда в
жизни не видела Брауна-Атвуда, то ли все эти ребята тоже были
загипнотизированы. Короче, видели перед собой не меня, а прежнего босса.
служить, лишь бы зарплату платили вовремя. И уж тем более их мало волновало,
какого хахаля завела на сей раз хозяюшка.
метров двести. Я бы с удовольствием прошелся пешком по лестницам через
балюстрады с фонтанчиками, но, должно быть, охрана получила указание таких
прогулок не допускать. Может быть, опасались, что в воздухе появятся
дельталеты Куракина. Поэтому сопровождающий подвел меня к закрытому и,
по-моему, бронированному лимузину, в котором зевали еще два бойца в
униформе, с кобурами на поясе и столь же крупный по размерам темнокожий
шофер в белой рубашке с коротким рукавом, в белой фуражке и при галстуке.
по-русски говоря, "членовоза" и, когда я устроился на заднем сиденье,
быстренько попрыгали на свои места согласно боевому расписанию. Шофер
прокатил нас по S-образной дорожке длиной километра в полтора - на
автомобиле, как известно, и семь верст не крюк.
должное впечатление замеченные мною охраннички, прогуливавшиеся по округе с
собачками и рациями. В одном месте, на травянистом откосе у поворота дороги,
мое внимание привлек весьма малозаметный бугорок. Ручаться за то, что там не
пряталась скрытая огневая точка для снайпера, пулеметчика или
гранатометчика, я бы не стал. Похожую хреновину я усмотрел и поблизости от
другого изгиба дороги, только нацелена она была, должно быть, в
противоположную сторону. Марсела, видимо, всерьез готовилась к обороне, и
думается, что ее беспокоили не хилые гран-кальмарские рэкетиры, а кто-то
посерьезнее.
гаража, которые перед ним предупредительно открыли, и, заехав внутрь,
подкатил к лифту. Основной сопровождающий отворил дверцу, выпустил меня из
машины. У лифта дежурила смугленькая цыпочка, изобразившая самую
обворожительную улыбку, которую могла позволить себе за здешнее жалованье.
Прочая охрана осталась у лимузина, а основной поехал со мной и цыпочкой на
лифте.
небось опасался, что супостат может поджидать в холле. Цыпочка что-то
пролепетала вслед, но я не разобрал, что именно.
Все-таки Сергей Сергеевич был советским уроженцем и от этого маленько
утилитаристом. В смысле того, что шибко большую роскошь допускал только там,
куда ходили посторонние люди. Была у него в центральном подъезде "зона
приемов", куда заезжали кое-какие отечественные и импортные граждане,
господа и бывшие товарищи. Там и мебеля стояли под антиквариат, и картины
висели, и бронзовые светильники имелись. Во всех прочих местах оборудование
было попроще, на средний класс, что называется, типовое. А излишества,
сказали нам, ежели хотите, сынули, можете ставить за свой счет. Само собой,
что брательник делал кое-какие потуги, ежели не получал пендалей от Зинки, а
я даже и не порывался. Конечно, иногда Хрюшка о чем-нибудь эдаком мечтала,
но едва я начинал думать, что это в принципе можно купить, как она тут же
наступала на горло собственной песне и запрещала мне думать о приобретении
"всякой ерунды".
больше. Пока я со своим "выводным" топал по анфиладам, увешанным, возможно,
даже подлинниками разных известных художников, форматами иной раз 3х4 метра,
с багетами, на которые по полкило позолоты ушло, мне все время приходили в
голову разные мысли насчет справедливости большевистских идей об
экспроприации экспроприаторов. Конечно, надеяться на то, что
гран-кальмарские пролетариат и крестьянство всерьез возьмутся за это дело, я
не мог. Да и вообще, у самого себя, если так можно выразиться, воровать
как-то западло. Но все-таки где-то внутри организма сидела вполне достойная
для экс-комсомольца Короткова идея о том, что надо бы тут музей открыть или
картинную галерею. Чтобы гран-кальмарский пролетариат в свободное от
курортного обслуживания гостей острова и розлива кока-колы из концентратов,
поставляемых разными там "джикеями", время мог приобщиться к достижениям
мировой художественной культуры. Я толком не знал, чем здешнее крестьянство
занимается, но, наверно, и ему не мешало бы поглядеть, хотя бы для общего
развития.
представители угнетенного класса, то бишь уборщицы, горничные и полотеры,
которые вовсю вкалывали, поддерживая порядочек, наводя всюду шик, блеск и
глянец. Публика была молодая, не старше тридцати пяти, самое большее -
сорока лет. Конечно, будь я на самом деле мистером Брауном, давно бы дал ряд
ценных указаний, поставил конкретные задачи и сделал замечания по поводу
отдельных недостатков. Тем более что интенсивность работы трудящихся при
моем приближении резко возрастала, а затем заметно снижалась. Наверно, если
бы я тоном бывалого миллионера, примерно таким, как два года назад на
переговорах с президентом Соррильей, задумчиво произнес, что размышляю
относительно сокращения численности обслуживающего персонала, то трудовые
массы запыхтели бы быстрее. Насчет объявления забастовки, а также иного
обострения классовой борьбы у них была кишка тонка. Эксплуатируй сколько
хошь.
Марселы есть лишние бабки, чтобы содержать всю эту шатию-братию, пусть
содержит. В конце концов, создает рабочие места, облегчает положение наемных
работников.
для принятия пищи в узком семейном кругу. Я оказался в гордом одиночестве за
столом, рассчитанным на двенадцать человек. Все остальные давным-давно
позавтракали.
реактивной скоростью начали выставлять на стол снедь, которую, по их мнению,
я мог сожрать за завтраком. В принципе на отсутствие аппетита мне жаловаться
не стоило. Как-никак я вчера успел съесть только ленч, а на обед и ужин меня
не будили. Видать, сердобольная Марсела решила дать мне отоспаться и
сегодня. Поэтому вакуум, образовавшийся в желудке после девятнадцати часов
сна, нуждался в заполнении.
Пришлось проявить волю и выдержку, упорство и настойчивость в достижении
поставленной цели. Они поставят - а я съем, они поставят - а я съем! В конце
концов, порции были маленькие, поэтому надорваться и лопнуть я не успел, но
отяжелел изрядно. Молодцы тоже припотели, возможно, даже по полкило в весе
потеряли. Но победа все-таки осталась за мной. Я даже позволил себе маленько
поиздеваться. Припомнил, как Соледад обучала меня крутым нравам, и мрачно
произнес:
панический ужас: "Достукались! Уволит без выходного пособия! И на бирже
труда местов нет..." Я даже пожалел эксплуатируемых и лениво зевнул, не
дожидаясь, пока кто-нибудь из них успеет собраться с мыслями и сказать
что-нибудь вроде: "Не извольте беспокоиться, ваше степенство, мы мигом-с!"
пошагал к выходу из столовой. Конвоир, который скромно дожидался меня у
двери, сидя на диванчике, тут же вскочил и доложил:
сэр.
домище, я, конечно, не знал. Правда, у меня не имелось четкого убеждения в
том, что я очень нуждаюсь в этой встрече. Я даже не знал, о чем мне с ней
говорить.
содержимое брюха. Пошли.
нечто вроде сквера с аккуратно подстриженной растительностью, большими
деревьями, которые обеспечивали необходимую тень, и с бассейном, куда можно
было при желании нырнуть. Тут же имелись два небольших фонтанчика,
создававших приятную прохладу, но при этом не повышавших и без того высокий
уровень влажности.
лейб-медикессы-конфидентки Сильвии, в шезлонгах обнаружились
благотворительница Лаура Вальдес и... мадемуазель Элен Шевалье, нацепившая
на нос темные очки и смотревшая на всех так, будто ей каждая из близлежащих
дам была должна минимум по миллиону долларов, а счетчик уже вовсю капал. Из
мужиков, разумеется, присутствовали Харамильо Ховельянос, капитан "Дороти"
Джек и вертолетчик Гил. Фамилий последних двух товарищей я не знал и
спрашивать не собирался, но скромно предполагал, что они тут представляют
"силовые структуры" Марселиной конторы.
всяком случае, моряк и летчик ощущали большую скуку от великосветской
беседы. Харамильо, напротив, был очень рад потрепаться. По-моему, его ужас
как заинтриговало наличие сразу двух жен мистера-сеньора-господина
Брауна-Родригеса-Баринова в одной и той же географической точке земного
Сертаков Виталий
Круз Андрей
Андреев Николай
Панов Вадим
Буркатовский Сергей
Шилова Юлия