- "Хорошо там, где нас нет" - это великая фраза! - Эмиль Владиславович
осушил бокал пива. - Где нет людей - там и хорошо!
- И тут ты прав! - Крикуха тоже допил пиво. - В сущности, человечество
развивалось только потому, что ему было плохо. Было тепло, хорошо, жратва
под ногами валялась - а люди были обезьянами. Потом началось великое
оледенение, стало хреново - пришлось для выживания становиться людьми.
Огонь добывать, сдирать шкуры с братьев-млекопитающих, выгонять из пещер
медведей и саблезубых тигров. Они вымерли, а мы нет. Ну и в течение всей
дальнейшей истории было примерно то же самое. Развивали технику, драли с
других столько шкур, сколько совесть позволяла, выгоняли друг друга с
обжитых территорий, и в результате одни выживали, а другие вымирали. И так
продолжается до сих пор.
- То-то и оно, - мрачно заметил Вредлинский, - боюсь, что теперь наша
очередь вымирать настала. Россия почти на миллион человек в год
сокращается. При том, что большая часть родившихся - мусульмане. Так что
наши внуки, Жора, будут, возможно, в исламской стране жить.
- Значит, на то была воля божья! - фаталистически заметил Крикуха. - Хотя у
меня лично внуков нет и не будет. А у тебя, я слышал, дочка вообще в Канаду
собралась - стало быть, и внуки там проживать будут. Вадим-то не прикинул
еще, куда перебираться будет?
- Нет, ему пока и здесь неплохо, - буркнул Вредлинский.
- А нам плохо? - прищурился Крикуха. - Живем, кряхтим, болячками маемся, но
все-таки живы и даже, с позволения сказать, при деле. Чего нам сейчас
думать насчет внуков? Сами себе жизнь устроят как-нибудь. Ну, будут они там
Ибрагимами и Ахмедами или вообще китайцами какими-нибудь - значит, захотели
этого. Тем более что всем известно: отскреби с русского тонкий слой
цивилизации - и увидишь дикого татарина! "Да, скифы мы! Да, азиаты мы, с
раскосыми и жадными глазами!"... Ах, как же ты хорошо придумал насчет
упавшего бюста! Ведь Петр I - он не просто символ империи. Он еще и символ
европеизации России! И вот росчерк пера на роковом документе, нечаянное
движение локтем царя-тяжеловеса - гипсовый бюст падает, раскалывается с
треском и грохотом. Судьба определена! Запущен механизм чудовищной бомбы!
- По-моему, Жора, ты увлекся! - заметил Эмиль Владиславович. - Все-таки
отклонение прошения Марии Ульяновой-старшей - это лишь частный эпизод. Ну,
а представь себе, что император удовлетворил бы ее ходатайство. Заменил бы
повешение, допустим, десятью годами каторги. Что, от этого Володя не
подался бы в революционеры? Боюсь, что нет. Более того, я думаю, что даже
вернувшийся с каторги эдак в 1897 году Александр Ульянов не смог бы
отговорить его от этого.
- Это из разряда "если бы да кабы"! - проворчал Крикуха. - Я не хочу
заставлять зрителя думать над тем, что было бы, если бы Александр
удовлетворил ходатайство. Но он должен поверить в то, что именно та роковая
виза на прошении - превышение меры отмщения стало мистической причиной
гибели и династии, и империи. Ибо так было на самом деле, а история, как ты
знаешь, сослагательного наклонения не терпит.
Вредлинский, конечно, не собирался оставаться в долгу и хотел было
выступить с возражениями, но тут на веранду вышла Василиса и чинно
доложила:
- Вас к телефону просят, Эмиль Владиславович!
ЗВОНОК ОТ БАРИНОВА
- Прости, Жорик, - развел руками Вредлинский, - я быстренько! Василисушка,
проследи, чтоб у Жоры пиво не кончилось...
Вообще-то на даче у Вредлинских имелся телефон с радиофицированной трубкой,
которую Василиса вполне могла принести на веранду. Но, поскольку Эмилю
Владиславовичу звонили самые разные люди, в том числе и те, которые на дух
не переносили Крикуху, Вредлинский предпочел отправиться в кабинет и
разговаривать оттуда. Ему не хотелось бы после разговора с "нежелательным"
абонентом услышать гневную тираду старого приятеля: "Господи, Милька! До
чего же ты неразборчив в людях! С кем ты общаешься?! Это же не человек, а
куча дерьма!" А уж если бы этот "абонент" по ходу разговора
поинтересовался, не трудно ли Вредлинскому работать с этим "неизлечимым
алкашом", то есть с Крикухой, Эмиль Владиславович вообще почувствовал бы
себя ужасно неловко. Тем более что Крикуха имел свойство по одному
выражению лица догадываться, что в данный момент говорят Вредлинскому из
трубки. В прошлом бывали случаи, когда Жора, определив по смущенной физии
Эмиля, что ему говорят гадости о Крикухе, вырывал трубку и поливал
"абонента" трехэтажным матом. Иногда это было даже неплохо, например, если
речь шла о людях, которые нуждались в дружбе с Вредлинским больше, чем он в
дружбе с ними. Однако бывали случаи, когда несвоевременное вмешательство
Жоры могло очень помешать нужным контактам. А Вредлинский старался иметь
поменьше врагов.
Когда-то, еще в студенческие годы, покойный отец представил своего сына
одному театральному критику. С этим типом Вредлинский-старший весело болтал
весь вечер и рассыпал ему комплименты. Однако потом, когда гость ушел,
просветил тогдашнего Милю: "Запомни! Этот тип - жуткая сволочь, но с ним
надо дружить". Впоследствии, уже после смерти старшего Вредлинского,
"жуткая сволочь" написал отличную рецензию на самую первую пьесу Эмиля. И,
с благодарностью помянув родителя за мудрый совет, молодой Вредлинский
продолжал дружеские контакты с критиком - он, между прочим, на своем веку
"затоптал" немало "молодых-талантливых"! Даже пришел на похороны этого
злодея, куда большинство театральной и литературной общественности явиться
не пожелало. И сын критика - врач по профессии, наивный и добрый парень,
как ни странно! - долго жал руку Вредлинскому: "Истинные друзья познаются в
беде!" Пригодился потом и этот парень. Когда у дочери Вредлинского, тогда
еще совсем маленькой, обнаружили признаки опасного заболевания крови, этот
доктор - уже не юный, а весьма маститый, к которому было весьма не просто
попасть на прием! - по первому же звонку Эмиля Владиславовича устроил
девочку в свою клинику. И вот она, Лариса, - веселая, здоровая, вышла замуж
за франкоканадца и уже ждет ребенка. В июле у ее Жака отпуск, и они полетят
за океан. Скорее всего уже на постоянное жительство. Так что Крикуха прав -
внуки у Вредлинского будут канадцами. Возможно, и Вадим с невесткой Оксаной
окажутся там же. А что было бы, если бы Вредлинский не пошел на похороны
"жуткой сволочи"? Даже думать не хочется... Истинно говорят: "Не плюй в
колодец, пригодится воды напиться!"
Итак, Вредлинский направился в кабинет, плотно прикрыл за собой дверь,
чтобы даже обрывки разговора случайно не долетели до ушей Крикухи, и, взяв
трубку, бодро прокозлетонил:
- Але, слушаю вас!
- Эмиль Владиславович, рад вас слышать, - пророкотал из трубки приятный
бас. - Я вас не разбудил случайно?
- Что вы, что вы, Сергей Сергеевич! - воскликнул Вредлинский. - Ни в коем
разе! Я вообще редко сплю по ночам.
Бас принадлежал профессору Баринову, одному из основных спонсоров того
кинопроекта, над которым трудились Крикуха и Вредлинский. Кроме того,
профессор взял на себя нечто вроде предварительной рекламной кампании для
того, чтобы привлечь внимание публики к еще не законченному фильму. Это был
человек интеллигентный, приятный во всех отношениях, но самое главное - с
большими связями и средствами, поэтому в разговоре с ним Вредлинский
проявлял особую вежливость и почтительность.
- Я тут пытался до Георгия Петровича дозвониться, - сообщил профессор. - Но
телефон что-то не отвечает. Он не у вас в гостях случайно?
- У меня, конечно, у меня! - радостно сообщил Вредлинский. - Мы тут как раз
обсуждали некоторые эпизоды, вызывающие затруднения с режиссерской точки
зрения. Позвать его к телефону?
- Нет-нет, это вовсе не обязательно, - успокоил его Бари-нов. - Дело в том,
что у меня есть небольшое, но приятное сообщение для вас обоих. Как вы
относитесь к тому, чтобы на пару недель слетать в район Карибского
бассейна?
- А это не слишком дорого? - осторожно спросил Вредлинский, хотя ему ужас
как хотелось слетать именно в этот район земного шара. Лет двадцать назад
он, правда, был включен в состав писательской делегации, направлявшейся на
Кубу. Однако это был как раз тот период, когда Вредлинский подвергался
гонениям, и из списка его вычеркнули. В прошлом году Эмилю Владиславовичу
удалось совершить поездку в Штаты, но он побывал лишь в нескольких
университетских городах да немного погостил на вилле своего однокашника по
ВГИКу Пашки Манулова в Калифорнии. А вот до Карибского моря, до Майами-Бич
так и не добрался... И вот такое предложение! Даже ушам не поверил. Насчет
"дорого" - это Вредлинский спросил просто так. Он уже догадывался, что ему
Лукьяненко Сергей
Мичурин Артем
Конюшевский Владислав
Сертаков Виталий
Роллинс Джеймс
Шилова Юлия