Чтение 55–й страницы книги ~Вернусь не я~

нежданной серебристой зарей блеснула вечная плоть Седого Океана.

Идоменей-критянин хочет умереть Миносом. А чего хочу я?

АНТИСТРОФА-1

- Горе! Ибо пришли дни последние, и станут они первых хуже, ежели не
покаетесь вы, аласийцы, народ жесто-ковыйный!..

Я протиснулся поближе. Все такой же пророк - голосистый, истовый. Разве
что седины в бороде прибавилось.

-- Покайтесь! Ибо настал час, явился в наш мир Ахве-Единый, ступил пятой
Своей на землю грешную нашу. Ведет Он народ Свой по пустыне Синайской, и столп
огненный путь народу Его указует!..

Пророк все такой же, да вот народец на базаре славного города Аласии иным
стал. Уже не вяжут крикуна, не тащат воду в кожаных ведрах. Слушают.

- И построит в дни недальние народ Господа державу Его, и поставит Скинию
Его в Храме, и разнесется слово Ахве-Господа по всем мирам, так что и мертвые
услышат слово Его в своих гробах!

Кивают аласийцы, переглядываются. Видать, обломал их пророк за эти годы.
Обтесал! Да только недоволен седобородый. Крутнулся волчком, палец худой вперед
выставил:

- А вы, аласийцы, народ жестоковыйный! Слышите вы - но не внемлете.
Обступили меня тельцы тучные во множестве своем, годные лишь для заклания!
Простелите пути Господу! Покайтесь! Отвернитесь от богов своих, ибо они лишь
камень и дерево. Ибо Он - Господь ревнивый, немилосердный! Пошлет Он на вас,
грешников закоренелых, и мор, и голод, и земли трясения, и страшного
Даме-да-ванаку, о котором вы напрасно забыли!..

В Аласию мы тихо пробрались, без шума. Да и к чему шуметь, в трубы дуть, в
щиты медные бить? Был Дамед-ванака - да весь вышел.

И надо же, еще помнят!

- Отцов ваших Дамед наказывал плетьми, вас же станет карать
"скорпионами"!..

- Эй-эй, почтенный! - не выдержал я, про "скорпионы" услыхав. - Зачем
людей пугать-то?

Дернулась седая борода. Темным огнем загорелись безумные глаза.

-Ты?!

Вздохнул я, руками развел. Я и есть.

Тряхнул косматой гривой пророк, шагнул ближе.

- Почему ты здесь, Дамед, владыка жестокий? Разве было тебе повеление
губить людей этих? Разве не дано им время покаяться? Уйди в ад, откуда ты
вышел, уйди!..

Терпеливей стали аласийцы, добрей. Но тут уж и они не выдержали. Охнул
пророк, за руки схваченный. А вот и веревку несут! Вот и ведро с водой...

- Не обижайся, уважаемый гость. Вечно этому бедняге Дамед-ванака
мерещится!..

Это уже мне. Не узнали, видать! И хорошо, что не узнали! Повернулся, начал
сквозь толпу пробираться.

- Дамед! Дамед! Слушай меня, владыка жестокий!

Даже оборачиваться не стал. Что взять с безумца?

- Слушай, что говорит тебе Элохи-пастырь!.. Замер. Не поверил.
Почудилось!..

...Пастушье царство Ездралеон, камень Гилгал, лепешка, переломленная над
ночным костром...

- Элохи-пастырь велит тебе основать город великий возле желтой реки, и в
том городе расцветет слава Ахве-Господа, и вырастет вокруг него новый мир - мир
Божий, и прогремит имя Его по всем иным мирам...

Вздохнул я, головой покачал. Все-таки бредит! Донесся до безумца слух о
хранителе Гилгала, в уши влез, из уст выкатился.

...Желтая река - проклятый Скамандр. Трою мне, что ли, отстраивать? Бред!
Но почему-то вспомнилось: "Оракул сказал, что ты сокрушишь один мир, спасешь
другой и построишь третий".

Сговорились они, что ли?

Подслушивать нехорошо. А уж подглядывать - тем паче. Но что делать?

- Чего они там, дядя Диомед? - в левое ухо, шепотом.

- Уже начали? - в правое, тоже шепотом.

Тайная дверца, хитрая, с маленьким незаметным окошком. Сиди на скамеечке
резной, подглядывай, подслушивай вволю...

- Ну, дядя-я-я!!!

Это мне окошко досталось. А Киантиппу с Алкмеонидом приходится лишь
догадки строить да меня спрашивать.

- Начали, начали! - смилостивился я. - Вон стоят, глядите! Да только лбами
не толкайтесь, орлы!

Аласия. Палаты богоравного басилея Амфилоха Амфиараида, прозываемого среди
людей Щербатым. Тронный зал. И мы за дверцей - вроде как в засаде.

Прямо с порога сюда и попал. Вначале меня даже не хотели к Амфилоху
пускать. Мол, не до тебя, гость почтенный, занят басилей, да не просто занят -
всеконечно. Потoм присмотрелись. Потом на колени брякнулись...

...А вот это уже не я. Не ползали на коленях перед Дамедом-ванакой, хоть и
был он владыкой жестоким. Ох, Амфилох, Амфилох!

Увидел меня Щербатый - только головой покрутил.

Мол, погоди, Диомед-призрак, дела у меня, вечером крови жертвенной тебе
плесну. Потом глаза протер, ручищи свои огромные раскинул...

Ой!!!

А затем прямо сюда и потащил - в зал тронный, в тайник за стеной.
Отбивался я, за косяки дверные цеплялся. Да только не отпустил Амфилох,
дотащил-таки. А как поведал, в чем закавыка, отчего во дворце все вверх дном,
так я и сам принялся затылок чесать. Вовремя Диомеда-изгнанника ветром на
Медный остров занесло!

Ну и орлы за мной увязались - в засаду.

- А чего они в одних хитонах, дядя? - вопросил любопытный Киантипп,
оттесняя от дверцы не менее любознательного Амфилоха-младшего. - Фаросы, что
ли. не могли надеть?

- Да это не хитоны! - вздохнул я. - Это и есть фаросы, только хеттийские.
Видишь, серебром шиты?

- Ага... А мы их что, резать будем?

Хотел я дать подзатыльник басилею Киантиппу Эгиа-лиду - пожалел. Взял за
ухо, от дверцы отодвинул.

- Цыть!

Да, вовремя я приехал! Вовремя - и не зря. Иногда, как угадаешь, - и
колесницы в нужный миг выкатятся, и стрелки точно за вражьи спины зайдут.

Хеттийское посольство. Да непростое!

- ...тому рада, и всяческого здравия тебе, басилей Амфилох, сын Амфиарая
желает. А еще царевна Цулияс, дочь Великого Солнца Суппилулиумаса,
правительница Царства Хеттийского, велит сказать тебе, басилей, что ждать она
более не станет, и желает, чтобы мир между державами нашими был в сей же час
заключен...

Старается посол, ахейские слова из пуза толстого выдавливает. Да только не
на него я смотрю (было бы на что!). На того, что рядом стоит, гляжу. Такой же
фарос, серебром тканный, повязка цветастая на голове...

...И не узнать тебя, Курос, верховный дамат!

- ...Знай также и то, басилей, что войска наши уже заняли землю
Киццувадна, называемую вами Киликией, и в землю Мукиш вступили...

Да, плохи дела Щербатого! Хотя и не так, как хотелось бы этому
толстопузому...

...И тебе, Курос, верховный дамат! Рядом обиженно сопят мои орлы. Сопят -
не понимают. Чего ждет дядя Диомед? Взять наглеца-посла за ворот его фароса да
в море искупать, чтобы болтал меньше!

- А условия мира такими будут. Приедешь ты, басилей Амфилох, в город
Хаттусу, в логовище Золотых Львиц, и склонишься перед государыней нашей
царевной Цулияс, дочерью Великого Солнца Суппилулиумаса, и жертвы искупительные
принесешь за гибель столицы нашей, сожженной нечестивым Диомедом-ванактом, и
станешь платить дань тяжкую...

Усмехнулся Курос, верховный дамат. Знай, мол, наших, "ахиява"! Вот тебе,
Диомед, враг мой! Сокрушу царство твое, как сосуд горшечника!

Губастая решила мстить по-царски. Цари не посылают убийц, они посылают
воинов.

А рядом уже не шепот - рычание. Не орлы - волчата!

Не хотел я в это во все вмешиваться. Но понял - надо. Много долгов у
нечестивого Дамеда-ванаки, и незачем их на чужие плечи перекладывать. Ведь не с
Амфилохом решила посчитаться дочь Великого Солнца Суппилулиумаса - со мною.
Значит, мне и платить.

По-царски!

И не в войне даже дело, мало ли мне воевать приходилось? Цулияс здесь,
совсем рядом... Видать, ТЫ и вправду решила со мной помириться, Пеннорожденная?

- Остров же Аласия, называемый вами Кипром, останется в пожизненном
владении твоем, басилей Амфилох Амфиараид, но не получат его потомки твои без
воли Великого Солнца, ванакта Царства Хеттийского...

И вновь кривит пухлые губы Курос-дамат. Доволен! Сладка царская месть!

Поглядел я на орлов, перья распушивших...

- Пошли?

Хорошо дверь подвесили - и не скрипнула!

- И условия эти должен принять ты, басилей, пока стоим мы в зале этом и
пока солнце еще не зашло...

Осекся толстяк - меня.увидел. Да только не стал я его рожей любоваться...

Узнал меня, Курос-дамат?

А в зале тишь могильная, словно не дворец - толос. Но вот охнуло, зашумело
прибоем морским:

- Дамед... Дамед... Дамед-ванака... Вернулся...

Хабирру уверяют, что гордыня - смертный грех. Не знаю, не знаю... Прошелся
я по залу, ни на кого не глядя, словно вокруг не люди, колонны каменные, к
трону подошел...

...Привстал Щербатый, да только подмигнул я ему: сиди, не ерзай, мол. И