Чтение 55–й страницы книги ~Овернский клирик~

- Мир вам, святой отец! - Анжела - Анжела?! - сбросила с головы капюшон и
тоже присела на камень. - Какое странное место!

- Мир вам, брат Октавий, - кивнул я. - Место действительно странное. А
теперь рассказывайте.

- Я нашел брата Педро, - зачастил разбойник. - Но он напал на меня, он
связал...

Ручища нормандца бесцеремонно схватила народного героя за воротник, и тот
испуганно умолк.

- Отец Гильом! Я молить, чтобы вы нашлись. Я искать вас. Меня ловить, но я
все равно искать. Вы должны сказать, что мне делать.

- Они схватили Ансельма, - тихо проговорила девушка. - Завтра его хотят
казнить.

- Что?!

Еще не веря, я опустился на холодный камень. Нет, не может быть! Почему-то
казалось, что Ансельм им не по зубам...

- Когда вас схватить, мы с братом Ансельмом уходить, как вы и велеть. Потом
огонь гореть... горел, мы видеть... брат Ансельм меня не слушать, он близко
подходить к де Лозу. Он подходить к его дому...

- Сегодня в Памье объявлено, что Ансельм признался, будто он - пособник
демонов, - добавила Анжела. - Завтра в полдень его должны сжечь на рыночной
площади. Это у вас, кажется, называется Акт Веры...

"У вас" прозвучало недвусмысленно, но не время выяснять нюансы. Вот,
значит, что задумал де Лоз! Вот почему меня не убили сразу. Они ждали,
признается ли Ансельм!

- Его пытали, - совсем тихо сказала девушка. - Его очень сильно пытали,
отец Гильом. Поэтому он и признался.

- Да, конечно...

Парень не выдержал - как и любой на его месте. Утром де Лоз узнал об этом и
велел прикончить меня. Непонятно лишь, почему им нужен именно Ансельм. Хотя со
мной Его Преосвященству пришлось бы повозиться, а он спешит. Наверное, половина
Памье надела траур. Нужна жертва, нужен козел отпущения.

- Брата Ансельма много людей охранять, - вздохнул нормандец. - Мне их не
побить. Брат Ансельм мне грамоту важную передавать, но чего с ней делать, я не
знать... не знаю.

Я тоже не знал. Свиток, полученный от Орсини, сейчас бесполезен. В том-то и
затея - объявить посланцев кардинала слугами Врага. Де Лоз хитер...

- Развяжите меня, святые отцы! - воззвал забытый всеми де Гарай. - Отец
Гильом, мы так с вами не договаривались!

- А ну молчать, душегуб! - цыкнул Пьер, и защитник сирот немедленно умолк.

- Развяжите его, брат Петр, - велел я. - Он не убежит.

Разбойник долго растирал руки, жалуясь, что узел слишком тугой. Я терпеливо
ждал. Кажется, де Гарай вполне созрел.

- Сын мой, вы честно выполнили обещанное. Вам положена награда.

- А?! - народный заступник дернулся, затем облегченно вздохнул: - Да-да! Я
все сделал, как велели.

- Здесь, - я достал из рукава доверенность, - золото. Очень много золота. Я
могу получить сто ливров. Или тысячу. Или больше.

Рот де Гарая открылся, глаза с вожделением глядели на пергамент.

- Кое-что из этого перепадет вам, сын мой, ибо поистине вы печальник за
народ, заступник за вдов и сирот, друг всех угнетенных...

- Да мошенник, он есть! - не выдержал простая душа Пьер. - Его пороть на
площади надо!

Де Гарай дернулся, вероятно, вспомнив внушение, полученное не без помощи
свежих прутьев, но глаза его по-прежнему глядели на пергамент.

- Завтра, за час до полудня, вы, сын мой, приведете своих храбрых доумков
на рыночную площадь. С оружием. Смешаетесь с толпой. Я тоже буду там, и вы, сын
мой, меня найдете. Это ясно?

Разбойник сглотнул, затем покосился на Пьера.

- Да, конечно... Но... Отец Гильом, там будут стражники. У них тоже оружие!

Трудно говорить с народными героями! Трудно - но все же возможно. Если
разгадать их героическую душу.

- Золото, - я пошевелил пергаментом. - Очень много золота!

- Я не наемник! - запоздало пискнул де Гарай. - Я - защитник народа!

- И весь народ будет слагать песни о вольном стрелке Роберто де Гарае и его
отважных парнях, которые спасли невинного человека от костра и покарали жадного
и жестокого епископа... А чья-то дочка получит приданое.

- Гм-м... - разбойник вновь покосился на Пьера и встал. - Вы правы, отец
Гильом! Мы защитим невинного. Мы покараем врага трудового народа де Лоза. Мы
всех попов и дворян перережем!

- Последнее можно и отложить, - успокоил я его. - Чтобы не надрываться. Ну,
что вы стоите, сын мой? Бегите, и быстро!

Бежать де Гарай не стал, но удалился все же с немалой скоростью. Мы
проводили его взглядом, затем Пьер вздохнул:

- Я ему не верить... не верю. Больно на золото жадный. Такой за золото чего
угодно сделать.

- На это и надеюсь, брат Петр. Хотя ты не совсем прав, он не только жадный,
у него еще идеи имеются.

- Как всех попов и господ перебить, - хмыкнул нормандец. - К нам в деревню
такие заходить. Мяса требовать... требовали масла, хлеба. Говорили, что они за
народ всех грабят.

- И вы их выдали властям? - резко бросила Анжела.

- Зачем? - искренне удивился парень. - Мы им штаны снимать, мало-немного
разуму учить. Потом в деготь окунать, перьями украшать, праздник устраивать...
Они очень благодарить!

Я представил себе это зрелище, и мне стало жаль неведомых борцов за
народное дело. Впрочем, сейчас не до них.

- Нужно переодеться. Мне и тебе, брат Петр. Ризы снимать не будем, нужны
длинные плащи с капюшонами, как...

Я покосился на девушку.

- Как у брата Октавия.

Нормандец удивленно моргнул и задумался.

- А-а-а! Вы это шутить, отец Гильом! Я не всегда понимаю, когда вы
шутить... Плащи такие есть. Они на рынке есть. Их пастухи носят. Утром купить
можно.

- Ах ты! - Я вспомнил о золоте, которое отдал разбойнику. - Деньги нужны,
брат Петр!

- Деньги? - удивился тот. - Деньги у нас есть. Они у меня есть много. Я
ваши деньги у разбойника забрать...

- И он очень благодарить, - вставила девушка.

Ах вот оно что! То-то у народного героя такой пришибленный вид!

- Пошли! - я встал. - Поговорим дорогой... Об Ансельме я старался не
думать. Потом. Мы не дадим де Лозу сжечь парня! Как - я еще точно не знал.
Ничего, как говаривал граф Лодовико Карачиолли;

"Ввяжемся в бой - будет видно!"

Воспользовавшись тем, что быстроногий нормандец оказался впереди, я
повернулся к девушке.

- Почему вы здесь, дочь моя? Почему не...

- С сеньором Домиником? А как вы думаете, святой отец?

- Из-за брата Ансельма?

- Из-за отца Ансельма.

Слово "отец" прозвучало с неповторимым сарказмом, но я сделал вид, что не
заметил. У итальянца сейчас появились куда более серьезные проблемы, чем
отношения с этой странной девушкой. А вот с ней самой не мешает поговорить -
хотя бы о Тино-жонглере. Но начал я с иного.

- Дочь моя, вы знали, что д'Эконсбефы могут вызывать огонь? Настоящий?

Девушка ответила не сразу. Казалось, ее больше занимает тропа, по которой
мы шли. Наконец она дернула плечами.

- Наверное, знала. Мне говорили, я не верила... Но я не жалею тех
мерзавцев, что убили Филиппа и сеньора Гуго! Жаль, не сгорел де Лоз! Вот его бы
я...

- Не надо. Те, кто погиб, не ведали, что творили.

- Не ведали? - девушка резко остановилась; даже в темноте я заметил, как
блеснули ее глаза. - Не ведали? Вы, попы, сначала обманываете народ, ведете его
на бойню, а потом начинаете жалеть! Все вы такие!

- И брат Петр? - Я старался говорить спокойно. - И брат Ансельм?

- Отец Пьетро...

- А? - послышался голос нормандца. - Вы чего стоять? Идти надо!

- Сейчас! - девушка нетерпеливо махнула рукой, но заговорила тише: - Отца
Пьетро мне жаль. Он еще не такой. Но станет, увы. Ансельм же... Вы же помните,
как он обещал мне костер?

- И ты хочешь его спасти? - поразился я.

- А это уже мое дело! - в ее голосе звенел вызов. - Поспешим, отец Гильом.

Я кивнул, и мы пошли дальше. Тропа вывела на знакомую пригородную дорогу, а
я все еще не знал, стоит ли расспрашивать девушку о Тино Миланце. Наверное, нет.
Не сейчас. Внезапно вспомнилось то, что я не успел спросить у отца Эльфрика.
Может, наша странная спутница знает?

- Дочь моя, - осторожно начал я. - Дэрги... Логры умеют вызывать вещие сны?

- Что? - теперь в ее голосе слышалось удивление. - Как - вызывать?

Ответить было нелегко, но я попытался:

- Ну, представим, что логрский кудесник, их называют гармэ...

- Гармэ? - она удивилась еще больше. - Сеньор Гуго говорил, что в
Королевстве Французском не осталось больше гармэ. Он очень удивлялся, откуда у
вас на груди Знак Власти. Последний гармэ ушел в монастырь много лет назад.

- Но все же представим себе. Логрский кудесник пообещал кому-то, что тот
увидит сон. Вещий сон.

- Это может любой дэрг, - подумав, ответила девушка. - Есть очень простое
заклинание...

Она не стала продолжать, но я и не настаивал. Значит, отец Эльфрик не зря
посоветовал мне запомнить сон! Но почему мне снится Имадеддин? Почему снюсь я
сам? Что означает странное видение в пещере?