Даже не знаю, откуда у него враги нашлись. Если бы я знала, что его
могут убить, Одинец, я бы его не отпустила. Понимаешь?
такому же? Я проглотила остаток слез. Слезы были жгуче-горькими,
невкусными. Как тогда, в день смерти Унди.
оставалось всего два дня, и айетотский люд готовился к торжествам. В
доме Беша тоже было оживленно. Бешевы ребята собирались успеть на
празднике все сразу - и подраться в свое удовольствие, и по девкам
пройтись, и самогона выпить, и побольше денег отъять у гуляющих
горожан в свою пользу.
разнежившихся котов, и лениво наблюдала за суетой во дворе. Мне было
наплевать на праздник урожая. Я тогда еще не пила вина, не гуляла с
парнями... и даже Карса, не говоря уж обо мне, еще не убила ни одного
человека. Я была глупой девчонкой, и мне было наплевать на все то, что
составляет содержание взрослой жизни. И я не знала, что последний день
моей счастливой беззаботности уже настал.
глаза заметила движение на улице, у наших ворот. Я еще успела подумать
- странно, улица только что была пуста, откуда же взялся человек перед
воротами? Даже если бы он с неба свалился, я бы со своей крыши
заметила.
катилась кубарем по чердачной лестнице.
земле, и пыль под его головой медленно чернела, напитываясь кровью.
Красная кровь текла у него из-под опущенных век, а над нашими головами
безжалостно пылало жаркое небо четтанского дня.
приподнимая его голову. - Как же ты, Унди? Ну ничего, я сейчас...
Унди? Ты меня слышишь? Унди!!!
Глотая жгуче-горькие слезы, я склонилась к единственному человеку,
который был мне дорог под солнцами.
добавил: - Гор.
расслабились, рот приоткрылся, и лицо Унди вдруг стало чужим до
неузнаваемости. Я вздрогнула. Струйка крови сбежала по щеке Унди и
обожгла мне запястье.
что происходит, и почему так тихо. И сразу стало громко. Несколько
самых расторопных бросились в разные концы улицы - нагнать убийцу,
который посмел напасть на человека Беша у самого бешевского логова. Я
понимала, что смерть Унди их не слишком огорчила, что они рванулись
разыскивать убийцу не столько из-за Унди, сколько потому, что тот
нарушил территорию шайки - и все равно чуть не побежала вместе с ними.
перекрестка. Умирающий Унди появился словно бы ниоткуда у самых ворот.
А его убийца не появлялся вовсе. И это было странно, чудовищно,
непонятно - но мне было слишком больно, чтобы я могла еще и
удивляться. Или пугаться. Или пытаться понять.
сторону. Меня отодвинули с дороги, как неживой предмет. Бездыханное
тело Унди затащили во двор, прибежала старая повариха Фонья и
заголосила над телом, на ее вопли откликнулись собаки - и наши, и
соседские...
этого не видеть. Все случилось так быстро - так быстро, так непонятно
и так непоправимо. Я не могла поверить, что Унди больше нет. Я шла,
спотыкалась, оборачивалась, смотрела на неровную цепочку своих следов
в пыли и бессмысленно повторяла "Как же так? Ну как же так?" Мне
хотелось идти, не останавливаясь, пока хватит сил - чтобы моя
безнадежная боль устала брести следом и осталась позади. Мне хотелось
не думать, не чувствовать, не существовать в этом глупом и
несправедливом мире, где можно вот так запросто потерять человека.
безразлично, что старый пьяница Мышатник больше не увидит его...
значат. "Иль" и "гор"... Или это было одно слово? "Ильгор"? Что хотел
сказать мне Унди, умирая? Что?
покойника Чистые братья - все торопились покончить с неприятным делом
до праздника урожая. А я была рада, что похороны моего учителя
пришлись на синий, меарский день, и мне не надо быть вместе со всеми
на кладбище. Ну, а Карсу туда, понятное дело, брать не стали.
думать об Унди так, словно он когда-нибудь вернется? Глупо, конечно.
Но... ведь я не видела своими глазами, как засыпают землей его тело.
успела обернуться, откуда-то у меня из-под коленки прозвучал скрипучий
голосок:
сучковатый пенек. Маленькие черные глазки-ягодки воровато поблескивали
в трещинах коры.
Ты откуда?
было интересно взглянуть, как лесной пенек будет расправляться с
гусем. Но еще интереснее мне было узнать, как он оказался в Сунарре.
ты за нами увязался?
туда гусиную ногу, захлопнул дупло и несколько мгновений напряженно
таращился прямо перед собой. Потом встряхнулся - только сучья
затрещали! - и снова открыл дупло со словами:
второй гусиной ногой. Однако в последний момент спохватилась и
предложила мясо вулху. Вулх мгновенно захрустел косточками, а Корняга
скрипуче вздохнул.
привычку исчезать на полуслове. Так как ты здесь оказался?
гуся.
здоровенных лбов. Больше всего они мне напомнили разбойников, с
которыми по милости Корняги нам пришлось свести знакомство в первый же
день скитаний по Диким землям. То ли из соседней шайки лесные братцы,
то ли остатки той самой, с которой мы разобрались у озера.
кружку и молча протянула ему. Корняга так же молча принял кружку и
вылил ее содержимое темной струйкой себе в дупло.
записала? Пивом пою, мясом угощаю... А он мне, между прочим, врал без
зазрения совести неоднократно.
сказал, что ничего не знаешь, - зловещим тоном произнесла я. - А
какого джерха вы с дружками здесь делаете? Куда это вы шли, что в
Сунарру попали?
кривую ветку. - То есть за вами.
от остывшей тушки гуся и отдала корневику. Шли, значит, по нашим
следам четыре дуболома и пень корявый. Да так умело шли, что мы-люди
их не заметили, а мы-звери не учуяли. И красным днем шли, и синим - не
зная ни сна, ни отдыха. И след наш запутанный за семь - то есть за
семь и семь, всего четырнадцать - дней не потеряли. Ушлые ребятки.
Непростые. Что за люди эти четверо? И люди ли они вообще? И зачем они,
интересно, нас выслеживали?
- То есть ножны.
натравил? Магические ножны я никому не отдам! Мне вдруг расхотелось
задавать Корняге дальнейшие вопросы. До Сунарры лесная компания вслед
за нами дошла - ну и демон с ними, все равно их теперь можно в расчет