Поедем домой. Пес с ним, со всем... Поедем в Каваррен. Я и лошадь тебе
привел... Кобыла - чудо, - взгляд отца несколько оживился, - вороная,
злюка... Дочь нашего Тика... Ты любил Тика, помнишь?
что прежде... но тут уж постарался бы. И были бы дома через недельку...
Да, Эгерт?
произнести эти слова. - Не могу я... Как же я вернусь... таким? - рука его
коснулась шрама.
равно... какой ты?..
сломается, не выдержит, порвется внутри. К счастью, она встретилась ему
прямо на ступеньках - уж не его ли ждала?
прятал глаза и бормотал уверения в скором своем приезде.
разбирая дороги, они брели улицами и переулками, и Эгерт говорил без
умолку.
заклятие? Как можно приползти к отчему порогу, имея в душе ту трусливую
тварь, которая в любую минуту готова сравнять его с распоследним подлецом?
Он же дал клятву себе, он дал клятву Тории... Может быть, он не прав?
Может быть, ради спокойствия матери следует хлебнуть нового позора,
вернуться побежденным, трусом? Принести к ее ногам тень, отяготить новым
горем?
них, как неумелый рыболов в собственной сети - а старик не мог понять его,
и Эгерт, измучившись, сказал ему наконец: я болен. Я должен исцелиться, и
тогда... Отец молчал; впервые на памяти сына вечно прямая спина его устало
сгорбилась.
горели фонари, все до одного ставни были плотно закрыты - казалось, что
дома упрямо закрывают глаза на вечер, на грязь, на непогоду... В какой-то
момент Тории показалось, что за ними следуют на расстоянии некие смутные
тени - однако Эгерт не замечал ничего, он говорил и говорил, и призывал
Торию в свидетели: неужели он действительно не прав?!
дворе, пустынном и захламленном; кухарка, шествующая из кладовой, бросила
в их сторону в меру неприветливый, а больше равнодушный взгляд. Хлопнула
дверь, безжалостно придавив клубы пара, выбившиеся было изнутри; фонарь
тускло освещал табличку у двери - "Козье молоко". Здесь же, в узком
загончике под навесом, маялись две или три неухоженные козы.
ветер, и сырость:
доводы - но замолчал. В тусклом свете фонаря перед ним высился, как мокрый
призрак, лейтенант Карвер Отт.
мундир его значительно поизносился, а кошелек порядком отощал. Не лучший
вид имели и стоящие за его спиной Бонифор и усатый Дирк - походившие
теперь скорее на разбойников, нежели на господ гуардов, оба одинаково
держали ладони на эфесах.
их с Эгертом выследили обыкновенные грабители. Не дожидаясь требования
отдать кошелек, она с презрительной улыбкой хотела было заговорить первая
- однако Карвер опередил ее. Он-то узнал Торию даже в мутном свете
качающегося фонаря - и не смог удержать глаза в орбитах:
- Ай-яй-яй...
своего... И что же, госпожа моя, - обратился он к Тории с отменно вежливой
миной, - вы так легко простили ему подлое убийство вашего ученого жениха?
нотки в ее голосе заставили Дирка и Бонифора слегка отшатнуться, однако
Карвер не смутился ничуть:
Каваррена, послан с особым поручением - доставить в полк дезертира
Солля... Это мои боевые товарищи, в высшей степени достойные молодые
люди... Вот, госпожа, кто мы такие - а вовсе не ночные разбойники, как вы
изволили было подумать! А теперь позвольте спросить вас - кто таков этот
человек, который сейчас прячется за вашей спиной?
тоской ощущая, как поднимается в груди липкая волна его верного спутника,
животного страха. Слова Карвера стегнули его, как кнут.
защитой университета и моего отца, декана Луаяна... А господин Луаян маг,
как вы, должно быть, слышали. А теперь будьте любезны освободить дорогу -
мы уйдем.
притворном. - Я не могу поверить, вы же благородная особа, что вас
связывает... с этим?.. - губы лейтенанта непроизвольно сложились в гримасу
отвращения, когда он взглянул на Эгерта. - Он, повторяю, убил вашего
жениха... Я думаю, уже тогда он в глубине души был тем, кем стал чуть
позже... Знаете, кем?!
посторонился:
прекрасной дочери декана, господина мага... Однако этот человек,
госпожа... Вам интересно узнать, кто он на самом деле, Эгерт Солль?
пожалуй, нечто пострашнее отравленного стилета Фагирры - случилось самое
страшное, и он, Солль, будет пить чашу до дна.
ножен шпагу. В свете фонаря Эгерт увидел серебряную ленту клинка - и
колени его подогнулись.
может остаться... Во втором случае она увидит, наконец, подлинное лицо
своего, гм, друга, - и кончик невообразимо длинной Карверовой шпаги поддел
Солля под подбородок.
сквозь плеск мельничного колеса - то шумела в ушах его собственная кровь.
Тщетно пытаясь превозмочь ужас, он вспомнил вдруг когда-то и кем-то
сказанные слова: "попадешь в безвыходную ситуацию и победишь... путь будет
пройден до конца... разве Скиталец... не об этом?"
Жестокая судьба столкнула вас с человеком, мягко говоря, не вполне
достойным... На колени, Солль!
ситуацию и победишь"... Небо, как можно победить несущийся с горы камень,
оползень, обвал? Внутри Соллевой души выл, метался, тысячи раз умирал
жалкий трус - и Эгерт знал, что спустя секунду мерзкое животное подчинит
его полностью.
подогнулись сами, и теперь перед глазами у него оказались потертый
Карверов пояс и лоснящиеся кавалерийские штаны.
Спросите его теперь, спросите о чем угодно - он ответит...
напряжение, и гнев, и растерянность - и надежду.
преодолеть силу наложенного Скитальцем заклятия. Никогда.
светлого зимнего дня, где вечнозеленое дерево на могиле Первого
Прорицателя.
удовлетворенно хмыкнул:
Притихшие было Дирк с Бонифором залились радостным хохотом.
точно-таки мужеложец, мы застали его с дружком в одном кабачке... А вы не
Флинт Эрик
Конан-Дойль Артур
Орлов Алекс
Трубников Александр
Муркок Майкл
Сапковский Анджей