все же проработал в ВЧК-ГПУ - НКВД почти полных два десятка лет и в
своем деле кое-что понимал. А Ежов...
маршальские звезды Генерального комиссара, развернулся на славу. Что бы
там ни говорили, а всего лишь за год практически уничтожить годами
складывавшуюся систему госбезопасности и создать на развалинах абсолютно
новую, не менее эффективную тайную полицию, пусть и иначе
ориентированную - это надо уметь!
уровень вновь принятых сотрудников центрального аппарата вырос почти
вдвое в сравнении с 1936 годом. И поставленные перед ним задачи, какими
бы они ни были, возрожденный НКВД решал более чем успешно. Примитивному
дураку и алкоголику (каким Ежов тоже был) сие вряд ли под силу.
Фриновского. Ввел его в курс дела.
долбанного Шестакова?
панику - всю жизнь проходил по лезвию, рискуя головой едва ли не
ежедневно, вопрос:
Пройдись по всей цепочке. Кто первый узнал, почему лично мне сразу не
доложили, что сейчас делается и по чьему распоряжению. Тут ведь целое
гнездо недобитков просматривается. Нас с тобой топят. И вот еще узнать
бы, что за военюрист у Хозяина сидел. Наверняка он на меня настучал,
паскуда! Из чьего ведомства - Ульриха, Вышинского? Все узнай и мне
доложи. А я пока немного отдохну.
действия связки Шадрин - Заковский труда не составило. На то в
распоряжении Фриновского было целых два мощных подразделения:
секретно-политическнйи 6-й (чекработа в органах внутренних дел) отделы.
Заковского. - Немедленно его сюда!
разведчик, Заковский знал себе цену, с первых же слов наркома все понял
и перешел в контратаку.
собственным каналам, И что мне оставалось делать? Вдруг это грандиозная
провокация троцкистов, гестапо, я знак", чья еще? Контрразредка - мой
участок. Руководство не в курсе, опергруппа уничтожена, непосредственный
начальник, майор Шадрин, ничего не знает, начальник отделения, который и
послал группу, застрелился или ему помогли, концы рубят. Я принял
решение и начал действовать!
доложил немедленно? Кто нарком - ты или я? Под меня, сука, роешь! Сам
узнал, сам раскрыл, сам доложил, а я в говне?! Может, и Сталину ты
настучал?
сейчас выгодно было перевести дело в план бытовой склоки. - Я в разведке
с двадцатого года работаю" лучше вас своих дело знаю. Нечего было среди
своих тень на плетень наводить. Прикажи мне лично с самого начала, я бы
такого облома не допустил, на работе бы его взял, тепленького.
вытащит, или всем конец. Только ему - раньше.
утих. - Но почему все-таки не доложил сразу, ни мне, ни Михаилу?
дел невпроворот. Я и взял на себя, потому что увидел - день прошел, и
никто не поинтересовался в тюрьме, привезли Шестакова или нет. Так и
подумал - не сверху инициатива идет, сбоку откуда-то. А это уж чисто моя
епархия.
Михаилу. Он закончит. А Шадрина придется арестовать. Он ближе всех
стоит. Не заговор, так преступная халатность. Разберемся.
вытянуть. По крайней мере - сейчас. И правильнее всего будет озаботиться
собственным спасением если успеет.
действительно исходя из профессиональных соображений, ну и, само собой,
из желания подсидеть Ежова, о подлинной же подоплеке понятия не имел. В
противном случае не отступил бы так легко.
событий его огорчил. В том смысле, что теперь поиск Шестакова
значительно осложнялся. Придут новые люди, к которым у него нет
подходов. Да и профессионализма снова будет на порядок меньше.
самим фактом своего существования мешал Лихареву. Это хорошо, но
Шестаков сейчас важнее.
накормили...
этот же день. После ареста Шадрина начали рваться и тщательно
выстроенные им, и замкнутые только на него цепочки взаимодействия разных
служб наркомата. Так, например, бесследно ушло в песок сообщение
транспортного сержанта о появлении в поезде подозрительных людей с
документами чекистов. И сам Лихарев, занятый кремлевскими делами и
наблюдением за Ежовым, прозевал долгий, почти трех часовой, пеленг, в
новь пойманный "шаром", когда Шестаков оказался в зоне его досягаемости.
предположив, что нарком никуда не делся, скрывается в ближнем
Подмосковье. Совсем недавно Шестаков находился не дальше тридцати
километров от центра города, и - снова исчез. Но теперь уже вряд ли
надолго.
чего. Сыщик ведь просто инструмент. В руках Ежова он способен работать
ничуть не хуже, чем по поручению Шадрина. Наместо Ежова следовало бы,
наоборот, пригласить его на беседу, еще раз подчеркнуть важность дела,
намекнуть на возможное поощрение и повышение по службе. Нет, "осел
останется ослом" хоть ты осыпь его звездами". Даже - зв°здами
Генерального комиссара госбезопасности.
застенков, пока он еще не потерял там свои деловые качества.
провернулся ключ в замке.
усмехнулся внезапному каламбуру. Горела спина, трудно было вздохнуть, но
ребра, кажется, целы. Постанывая и матерясь сквозь зубы, сыщик кое-как
устроится на жестком топчане. Полез в карман. Один из ударов дубинки
пришелся как раз по коробке папирос. Это совсем его расстроило.
оторванной от другой. Осторожно раскурил.
добивались? Чтобы выдал, где прячется беглый нарком. А где ж его взять?
Неужели в ГБ такие кретины, что всерьез надеялись добыть истину с
помощью резиновой палки? Признания, что Буданцев сообщник наркома и
знает, где он прячется, добиться можно. Завтра или через три дня. Можно
и сегодня, если опять потащат на допрос и возьмутся за дело "настоящим
образом". Ну и что это им даст?
убеждены, будто он, Буданцев, - знает?! Или - узнает вот-вот. Настолько
убеждены, что другие версии им рассматривать уже не нужно. Кто-то, на
самом деле заинтересованный, чтобы у Шестакова оказалось побольше
времени для бегства (тут следователь, вольно или невольно, сказал нечто
близкое к истине), направил ГБ по ложному следу. Ценой его, Буданцева,
свободы. А возможно, и жизни.
немножко отдохнуть от пыток, станет нести всякую ерунду, ее будут
тщательно проверять, потом снова бить.
покровителей.
Значит, была хоть доля правды в его высказанной Лихареву версии, что не
сам по себе действовал нарком, что были у него сообщники.
отчаяние, то вновь начиная мучительно выискивать пути спасения. В
положенное время принесли обед, но есть он не мог. Хотелось курить,
однако четыре последние изломанные папиросы надо было поберечь,
неизвестно, что дальше будет. Он не знал, позволят ему на отобранные у
него деньги купить в тюремном ларьке папирос или следователь пожелает
еще и таким путем усилить его мучения.
стал по вечернему меркнуть (пятый час, значит), замок снова загремел.
вещами.
Ларссон Стиг
Конюшевский Владислав
Акунин Борис
Фазиль Искандер
Никитин Юрий
Суворов Виктор