Сочинить прошение и одному-то глупому чиновнику нелегко, а шестистам умным
людям в шестьсот раз труднее. Но толпа, окружившая префектуру, запретила
этим людям расходиться, и они поклялись, что не разойдутся, пока не
напишут прошение. Они сидели всю ночь в возрастающем возбуждении, и то,
что они начали сочинять вечером, называлось прошением, а то, что они
сочинили утром, называлось конституцией.
назначать министров без Доброго Совета всей ойкумены а до его созыва - без
одобрения настоящего собрания.
совпадает с единогласным мнением десяти присяжных.
распространено на любой частный дом. Чиновники не имеют права входить в
дома без особого на то ордера.
собственностью есть первое условие свободы.
торжествующего добра!
распространяется на врагов конституции, но его провалили абсолютным
большинством.
снасти испорчены временем и жадными людьми, и что кто-то украл со стены
знаменитых серебряных гусей, и заменил их деревянными, крашеными
серебряной краской: куда было таким гусям поднять тревогу!
Затопило низины в государевом саду и лавки за наружной стеной. Многие
лавочники утонули, не желая расставаться со своим добром. После этого
Киссур приказал сжечь все, что выступало из воды. У жителей отобрали
кувшины и котлы, и Киссур велел смешивать в них особые зелья, секрет
которых передавался в его роду из поколения в поколение. В эти зелья
входила нефть, сера, селитра и еще некоторая толика различных трав,
приготовленных с надлежащими заклинаниями.
такую же сеть сбросили в воду. Чареника, узнав об этих приготовлениях,
сказал:
будто его осаждает стотысячное войско! Тот мятежник в душе, кто не верит в
силу государева слова!
он никогда не думал, что через три дня после его доклада дворец будет
осажден бунтовщиками. Известно, что народ восстает, когда богачи выпьют
его кровь и высосут мозг; зачем же восставать, если богачей обещали
искоренить? Киссур понимал, что тут - подкуп и козни богачей, а народ
обожает государя, тем более что так сказал сам государь. Но он понимал,
что внешней стены не удержать, и каким образом государь этого не видит?
видны повстанцы.
его дружинники не тявкали, а помнили, что убитый в спину становится
барсуком, а павший в бою пьет вместе с предками в хрустальных садах.
Городские стражники было большей частью пожилые люди с пятью детишками и
лавкой в слободе. Речь о барсуках и садах не особенно запала им в душу, и
Киссур велел накормить их хорошим мясом.
стали жечь благовония и ставить понтонный мост. Но мост строили скорее по
законам революционного энтузиазма, нежели по законам физики. От множества
людей он подломился и стал тонуть. Варвары захохотали, а Киссур поджег
серебряного гуся, и тот, к ужасу толпы, стал гореть. Гусь горел, люди
тонули, а потом Киссур спихнул пылающего гуся им на головы и закричал:
прежним командиром, министром полиции Андарзом. Андарз сказал им, что
варвары захватили в плен государя, и его надо освободить.
полководец империи, Андарз, бил и ласов в Аракке, и рогатых шапок за
Голубым Хребтом, и аломов он тоже бил, в их поганых горных гнездах.
Загремели барабаны и флейты, Андарз выехал вперед, к самому берегу канала.
На мятежном военачальнике был боевой кафтан, крытый синим шелком. На одной
стороне кафтана были вышиты единороги, на другой - драконы. Вслед за ним
несли знамя, украшенное узлами и языками пламени. Шлем свой Андарз снял и
отдал оруженосцу, а голову повязал красной парчовой повязкой. В руках у
него был зеленый шелковый свиток, намотанный на сандаловый валик -
городская петиция.
плаще, поверх которого сверкали на солнце рукояти двух секир, самца и
самочки.
пропустить петицию к государю!
петиции штаны, а то их у тебя двести штук, и все из кожи чахарских нищих!
разбогател, арестовывая людей, подозреваемых в богатстве, и отпуская за
взятки бунтовщиков.
дворец!
тебя не больше кисточки для письма! Поглядись в зеркало! С такой рожей,
как у тебя, не то что во дворец, и в рай не пускают!
неспособен, поменял тон и завопил:
приведу в него государя, как утку на поводке, и он подпишет конституцию.
множество лодок поехало вниз по течению. В лодках сидели парчовые куртки и
ловко пихались шестами.
сидишь за стеной, как вошь за шапкой?
серебряными пластинами, взял из колчана стрелу с гудящим хвостом, наложил
ее на тетиву и выстрелил. Стрела вошла в воду перед первой лодкой, и так и
осталась торчать из воды, а лодка налетела на стрелу и перевернулась. И
тут же другие лодки стали застревать и переворачиваться. "Это колдовство
Арфарры" - в ужасе закричали бунтовщики, а Андарз побагровел и воскликнул:
заостренные колья, на них-то и налетают наши лодки. И прибавил, обращаясь
к племяннику:
пригрозить варварам, что мы расправимся с их женами и лавками, и они
непременно бы сдались! Я всегда говорил, что недостаток гуманности вредит
лучшим предприятиям!
на берегу раздались крики:
канатов, тридцать больших лодок. Киссур некоторое время смотрел на этакое
чудо, а потом крикнул Алдону:
лодок есть колеса, а в возвышении сидят люди, которые вертят колеса
ногами!
саду и бросать все в воду, навстречу лодкам. Вскоре плети клематисов и
шелковые гобелены запутались в колесах кораблей, и течение стало сносить
их вниз.
ладить лестницы с борта. Долгое время штурм не удавался. Вдруг ветер
переменился, и цепь кораблей швырнуло к угловой башне. Люди выставили
лестницы и стали взбираться наверх. Киссур, однако, зря времени не терял.
За ночь в дворцовых мастерских было изготовлено много полезных машин, и
особенно много пользы причинила одна, поставленная слева от ворот. Камни с
нее в конце концов проломили палубу одного из кораблей. Но после этого
корабли, связанные цепью, вновь сомкнулись и уже не отходили от башни.
Огонь их не брал, так как Андарз обмазал палубы какой-то смесью глины с
уксусом и велел все время их смачивать.
на первый из кораблей. Там он принялся орудовать этими секирами с
необыкновенным проворством, не разбирая, что перед ним - человек или
корабельная балка.