Чтение 55–й страницы книги ~Осенние визиты~

Он чисто вымыл тарелку и прошел в комнату. Растянулся на тахте. Что
же делать с боеприпасами? Харин, сука, на контакт больше не пойдет...

Впрочем, когда гора не идет к Магомету, у Магомета остается запасной
вариант... Покосившись на часы, Илья с кряхтением поднялся.

Электричка через девять минут, он успеет.

На станции Смоленская Илья вышел около восьми. Сколько было ментов -
не поддавалось описанию. Словно всю московскую милицию, усилив омоном и
прочими спецчастями, загнали под землю.

Реакция, конечно, восхитительная. Как у жирафа. Неужели кто-то
н_а_в_е_р_х_у_ полагает, что теперь все перестрелки перенесут с улиц в
метрополитен?

Илья прошел мимо патрулей, улыбаясь напряженным лицам ментов. Вот я,
вот. Это в моих руках было оружие, оно и сейчас при мне, в дипломате, с
последними патронами в последней обойме.

Конечно, никто его не остановил. Сила... ее слишком много не бывает.

Харин выбрал для своей норки неплохое место. Более чем неплохое. Илья
не то чтобы завидовал этому торгашу - в конце-концов, у него самого есть
дом в Испании и квартира в Женеве. Нормальная предосторожность, мало ли
что случится на Родине. Но вот почему торговец оружием способен купить
квартиру в центре Москвы, а он остерегается это сделать? В чем разница-то
между ними?

Карамазов прошел по переулку Воеводина, быстро прокручивая в мозгу
беседу. Удастся ли обойтись словами?

- _Н_е_т_, - шепнула тьма. Она больше не боялась света, она пряталась
в нем. Хорошо иметь настоящего друга.

Что ж, на месте разберемся...

Илья свернул в Старопесковский, прошел через маленький дворик, где
носились с мячом дети. Мяч отскочил к нему, он машинально отбил его,
вколотив между столбиками "ворот". Пацаны восхищенно загалдели. Илья
усмехнулся, подходя к подъезду. Быстро набрал код.

Проклятье. Три дня прошло, как ему сообщали номер, а он уже
изменился.

Он включил домофон.

- Да? - нервно и быстро, из стальной решетки, прикрывающей динамик.

- Харин, это я. Надо поговорить.

- Кто - я?

- Корректор.

- Не понимаю, о чем вы говорите.

- Харин, я же все равно войду. Ты меня знаешь.

- Попробуй.

Илья покосился через плечо. Наугад предположил:

- Это не твой пацан в футбол играет во дворе?

Пауза, и щелчок открывающегося замка.

- Заходи, сука.

Карамазов засмеялся, входя. На каждую хитрую гайку есть свой болт...

Дверь открыли сразу, он даже позвонить не успел. Харинский охранник
стоял с пистолетом в руках, целясь от пояса ему в живот.

- Я без оружия, - сказал Илья, входя.

Охранник отступил, выдерживая дистанцию. Так, под дулом, Илья и
прошел в гостиную. Харин стоял у окна, явно выискивая среди детей во дворе
своего сына. Повернулся, смерил Илью злым взглядом.

- Что творишь, Корректор?

- О чем ты?

- Метро! Там использовали "Кедр"!

- Хороший автомат, - признал Илья.

- Депутат - это тоже ты?

Карамазов кивнул.

- Н-да. "Акела промахнулся", - Харин забарабанил пальцами по стеклу.
- Надо было мне, идиоту, понять - если ты просишь не обычный "ПМ", значит
задумал что-то... грандиозное.

- Я и в метро промахнулся, - признал Илья, покосился на охранника - у
того дернулась щека, и уселся в кресло. - Харин, я и не думал, что у тебя
такой прекрасный вкус. Чья мебель?

- Голландия... Корректор, у меня к тебе одно-единственное
предложение. Проваливать к дьяволу. Учти, завтра я буду уже не здесь.

- Харин, успокойся. Мы и в Женеве будем соседями, если на то пошло.
Три километра по берегу озера, будем на чаек ходить друг к другу.

- С-скотина, - Харин дернулся как от удара. - Психопат. Убирайся.

- Хоть бы с женой познакомил.

- Она у себя в комнате, и выходить не будет. Нечего ей видеть твое
лицо.

- Логично. Мне нужны патроны, Харин. Потом я уйду.

- У меня не оружейная лавка, должен понимать. Ты заказываешь, я
достаю. Здесь ничего не мелькает.

- Тогда скажи, где достать. Дай мне всю цепочку. Или задержись сам на
денек.

- Илья, ты переходишь грань.

- Вчера вечером перешел. Харин, давай по-хорошему.

- По-хорошему уже не получится, - Харин быстро посмотрел на
охранника.

Карамазов завалился на бок, опрокидывая массивное кресло, заслоняясь
им, и два выстрела завязли в дереве. В следующее мгновение он уже был
перед охранником. Отбил руку с пистолетом, вывернул в потолок - выстрел
разнес хрустальную люстру звенящим водопадом осколков. Охранник выпустил
пистолет, оттолкнул, тот полетел на пол - видимо, понял, что не удержит
оружие. Ударил Илью коленом в пах. Тот не почувствовал боли. Сила была в
нем, сила была вокруг, невидимый щит, смертоносный меч. Он зажал шею
охранника, скользнул вбок, выворачивая руку, заглянул в раскрывшиеся от
боли зрачки и поймал на их дне одобрительную улыбку тьмы.

Хрустнули позвонки, и тело обмякло, превратилось в тяжелый манекен,
куклу из мокрой ваты. Илья выпустил охранника, нагнулся, подбирая
пистолет. Посмотрел на Харина. Тот замер, окаменел, лишь пальцы нервной
дробью стучали по стеклу.

- Я достану патроны, Корректор...

- Нет, Харин, - Илья нагнулся, ощупал запястье охранника. Пульса не
было. А это что? Ведь обещал сыну подарок сделать... Нигде нет правды.
Илья расстегнул браслет своих часов, стянул их с мертвой руки. - Ты отдашь
мне поставщиков.

- Корректор, я тебе много раз помогал...

- Это будет последний. Извини.

- Корректор... - Харин облизнул губы. - Жену не трогай. Она ничего не
видела. Тебе не стоит ее опасаться.

Карамазов пожал плечами.

- Имена, Харин. Все имена.

Визирь умел париться. Для человека восточной национальности он делал
это даже подчеркнуто вкусно. Шедченко он обрабатывал вениками с таким
азартом, словно это и было его подлинное призвание.

- Сейчас дубовыми пройдусь, - приложив его последний раз, сообщил он.
- Терпишь, полковник?

Лежащий на полке Шедченко пробурчал что-то неразборчивое.

- Ладно. Перерыв... - Визирь присел, похлопал себя по волосатой
груди. - Коля, мог ты подумать, когда улетал из Киева, что через пару дней
российский депутат узбекского происхождения станет тебе задницу веничком
полировать?

- Знаешь, Рашид, лучше бы я в Киеве в баню сходил.

Визирь засмеялся.

- Кто ж спорит. Все перемены в мире - к худшему. Тут и сомнений
никаких нет. Но в критической ситуации ты сделал лучший выбор, поверь.

- Чему учили... - Шедченко поднялся, перелез на полок повыше. -
Рашид, не думай, что я тебя хоть немного идеализирую. Ты продажен, как и
все остальные. На твоей совести много чего лежит.

- Честный ты человек... - Визирь потер щеки. - О, сейчас третий пот
пойдет...

- Рашид, почему ты убил своего прототипа?

Визирь вздохнул.

- Власть не делят, дорогой. Сила лишь растет, знания умножаются, но
Власть - не делят на двоих. Слабейший должен был уйти. Он ушел.

- Тебе не жалко его, Рашид? Ведь он - это ты.

- Вот именно. Рашид Хайретдинов продолжен во мне. Его мечты - мои. Я
люблю его детей и забочусь о его жене. Никто и никогда не увидит отличий.

- Ты веришь в Бога?

- Ну, прямо интервью... - Хайретдинов завозил по телу ладонями,
словно помогая порам открыться. - Рашид - верил. Я нет. Понимаешь, Коля,
когда живешь в сотый раз, то трудно принять постулаты религий. Христос...
он был славный парень. Я ему симпатизировал, и не моя вина все же, что так
вышло. Как он нас всех...

Хайретдинов засмеялся.

- Нет, это было прекрасно. Обратить свое поражение в победу...
Преклоняюсь. Это была великолепная победа, чистейшая... - он покосился на
Шедченко: - Только вот больше у него прийти не получается. Когда люди
хотели добра и милосердия, когда не было никаких оснований - он вспыхнул.
А теперь... у того, что мы назовем Светом, просто не получается вступить в
игру вновь. Нет оснований. Нет прототипов. Зато для Тьмы кандидаты