целуют. И в перед. Это не настоящий костел, а антикостел.
церкви!
черти или ангелы. И то и другое из новой гадостной веры, я бы их всех,
чертей и ангелов, связал спина к спине и бросил в самое глубокое место
Марианской впадины... Есть такое местечко, недавно там такое выловил...
заскрипел, Томас отступил на шаг. Целая стена отодвинулась, дальше было
помещение, сплошь заставленное узкогорлыми кувшинами.
разбросали изнутри. Олег удовлетворенно кивнул, словно получил
подтверждение некой глубокой мысли, к неудовольствию Томаса пошел бить
кувшины дальше. Рассыпались с хрустящим треском, калика бил беззлобно, не
пропуская ни одного. Томас уже раскрыл было рот, собираясь остановить
глупое занятие, как вдруг среди обломков мелькнул синий пузырек. Калика
довольно хмыкнул, пошел колотить оставшиеся. В последнем отыскался пузырек
еще и оранжевого цвета.
видел, как мигом лицо порозовело, желтизна ушла, калика на глазах ожил,
наполнился силой. Томас все же с некоторым колебанием открыл свой пузырек,
понюхал, осторожно лизнул. Язык защипало, вкус был бодрящим. Он выпил
легкую жидкость, все еще сомневаясь, все же нечестивое колдовство, но
доспехи показались легче, он чувствовал, что снова готов в любой бой,
способен без отдыха пробежать хоть милю.
душой... Но ты откуда знаешь?.. Это христианский мир... хоть и чертячий,
ты здесь не бывал!
что христианский, что халдейский или хохловский миры, все воруют.
воруют? Друг у друга?
грязному и заляпанному потеками глины, прошел мимо, не глядя, а Томас с
удивлением остановился:
растопыренными крыльями. Ее неживые глаза смотрели в пространство.
Но совсем немного. Только разлетаешься, а тут заклятие кончится, задницей
в горящую лаву...
будет озеро кипящей лавы.
пояс и поспешил за Олегом к выходу. На пороге Томас с проклятием
отшатнулся, рука метнулась к мечу. Навстречу бежали трое широченных в
плечах воинов варварского облика -- обнаженных до поясов, с чудовищными
мышцами, у каждого в руке по топору на длинной рукояти. Томас оторопел не
сколько от развитых фигур, у него тоже развитая, а от того, что на плечах
у каждого по две головы, тесно прижатых одна к другой.
послышался треск, что слился в сплошное щелканье, тем временем Томас
пришел в себя, с боевым кличем рванул меч из ножен, перед ним шатался,
оглушенный двухголовый, и меч рыцаря красиво и страшно разрубил его до
середины груди.
ступенях. Олег переступил, глазами указал верх и влево. Там метались и
отвратительно каркали огромные летучие мыши, красные, с горящими глазами.
было, как хлопало в створки, словно бросали комья мокрой глины, на металле
расплылись темно багровые пятна, повеяло жаром. Томаса тоже бросило в жар,
словно доспехи уже плавились от таких плевков.
серебряный ключ в потайном алькове, простучал все каменные плиты, а когда
подошли к противоположной стене, недолго шарил по глыбам, наконец
затрещало, посыпалась щебенка, открылся невысокий проход.
услышал яростный вскрик Олега. Шипело, словно на раскаленную сковороду
лили масло, слышался треск, удары, хрип, а когда в глазах чуть очистилось,
увидел, как Олег сражается с тремя странными монахами в зеленых рясах.
Монахи висели в воздухе на высоте человеческого роста. Из вытянутых рук
срывались зеленые молнии, но калика каким-то чудом успевал уворачиваться,
рывками приближался то к одному, то к другому, наконец исхитрился достать
концом посоха.
медленно падающего на пол зеленого плаща. Томас с боевым кличем бросился
вперед, монахи разом повернулись в его сторону, Олег пронзил еще одного
острым, как стилет, концом посоха, а третий, отпрыгнув в воздухе, попал
под богатырский удар двуручного меча.
плиту под ногами. По обе стороны опустились рассеченные половинки зеленого
плаща. В глазах еще плавали цветные мухи, когда ненавистно правильный
голос калики сказал за спиной:
идти.
плащи, что как зеленая тина лежали грязными комьями на ровном чистом
полу.-- Все?
твой ад, тебе знать.
появлялись, и он признался, чувствуя, как все еще вздрагивает голос:
ходы, замки, костелы...
кусочки рая.
руке, блестки ползают по рукавам, как растревоженные светлячки. Олег
видел, как рыцарь нерешительно набросил плащ на плечи, огляделся по
сторонам, словно искал зеркало.
монаха как-никак сняли!
настолько близко, что Томас рассмотрел в светящемся столбе согнутого
человека: колени прижаты к груди, руками обхватил ноги и опустил голову,
преодолевая чудовищное сопротивление встречного ветра. Светящийся шар,
оставляя разреженный светящийся хвост, исчез в сотне шагов за грядой
камней. Донесся удар, земля качнулась, затем с опозданием прогремел мощный
грохот. За камнями возникло трепетное нездоровое сияние.
ли на демона, то ли на высеченного из старого камня древнего бога. Томасу
стало жутковато. Он спросил шепотом:
пискляво.