ремни, веревку и лыко. Мрак упал, его руки дергались, пальцы впивались в
землю. Таргитай быстро опутал ему ноги, затянул потуже, выдохнул с
облегчением:
Мрака, боролся, пытаясь завернуть ее за спину оборотня.-- Побыстрее!
перепоясали веревками грудь и живот Мрака. Тот открыл глаза, в них была
невыносимая боль, прохрипел:
пришелся на яблочко, за которым живет душа. Таргитаю бросил, задыхаясь:
толще.
пока далекий, затем рев пошел со всех сторон. Приближалось нечто тяжелое,
земля подрагивала, с треском лопалась зеленая шкура мха, выпуская толстые
белые корни. На поляну пахнуло смрадом, а огонь все не разгорался. И
сухого мха нащипал, и бересту изодрал в тонкие ленточки...
глаза да резко разжал кулаки, как делал Боромир, сырые поленья вспыхнули
бы жарким пламенем! А тут уже в затылок сопит нечисть, слюни роняет, тянет
из-за деревьев мертвецкие лапы...
обмерев, повалился лицом вниз, а Олег двумя ударами выбил огонь, дунул,
береста вспыхнула, поляна озарилась радостным светом.
приложить!
огонь действует, как на нечисть, что во-о-он выглядывает?
расхрабрился. То дрожишь, как заячий хвост, то на рожон прешь. Заболел?
ослепительно яркими, а за поляной сгустилась жуткая могильная тьма. Там
двигались сгущения мрака, слышался хруст, топот. Запахи нечистот и
гниющего болота усилились, доносилось тяжелое надсадное дыхание. Что-то
шлепалось, словно брюхо огромной жабы поднималось и падало оземь при
дыхании.
огонь охапку хвороста.-- Нечисть, вылезай! Угостим.
выхватить, швырнуть. Олег жмурился, отодвигался под натиском жара.
трещал, гудел, даже рычал, почти заглушая нечисть. Яркое пламя держало ее
за деревьями. Вой, писк и кваканье были слышны, но жуткой мощи не
чувствовал даже Олег.
не было даже богов, а эта нечисть уже была, как всегда были мухи, пауки,
жабы, упыри... Да-да, пауки и мухи раньше жили в Болоте, уже потом
выбрались на берег, чтобы вредить людям. Болото дряхлело, островки твердой
земли ширились, пока не слились в один огромный Лес... А от Великого
Всемирного Болота остались лишь маленькие лужи, которые мы называем
Болотами.
чудища, швырнул на россыпь углей вязанку. Огонь взметнулся с торжествующим
ревом. Мокрые чудища, топча друг друга, шарахнулись обратно, сослепу
натыкаясь на деревья.
смерть, но глаз не отводил, упорно смотрел в исчезающие слизистые спины.--
Они глупее жаб... Глупее мух. Они самые древние, а древним боги ума не
дали. Впрочем, книги говорят, что тогда богов еще не было... Так вот,
Степь пришла после Леса. Хищные люди рубили деревья, расчищая и даже
выжигая места для жилья, обороны, пашен. Так на теле Леса появились
болезненные проплешины. Начала расползаться Степь...
запоминая. Бросив новую охапку хвороста, проследил за убегающей
нечистью.-- Значит ли, что и умнее?
неуверенно:
мудрее нашего Боромира. Киммеры тоже умеют и знают больше. Железное
оружие, кони, повозки... Да мало ли еще чего! Но значит ли, будто они
лучше?.. Не знаю. Может быть, умнее, но зато -- подлее, злее, вероломнее.
скрипел зубами. Олег быстро свернул вчетверо толстый лоскут кожи, вбил
Мраку в рот.
волхвом, выхватил горящую головню, сделал два быстрых шага к деревьям,
ткнул в пасть зеленого чудовища. Вместо зубов у зверя белели толстые
роговые пластинки, похожие на ребра, а язык дергался длинный, с
раздвоенным концом.
Чудовище продолжало жевать, потом нижняя челюсть отвалилась, из пасти
пошел дым и пар, запахло горелым мясом. Чудовище взвыло, Таргитай отпрянул
к спасительному костру.
липкие следы, страшно ревел, совал короткие лапы в широко распахнутую
пасть, где дергался скрючившийся язык. В красной пасти почернело, из
трещин текла желтая сукровица.
страхи и муки.
схватили зверя и поволокли во тьму. Между деревьями застряло, но тянули,
не догадываясь повернуть, дерево тряслось, наконец с треском обломился
толстый слой коры, и зеленое чудище исчезло. За ним тянулся след желтой
слизи, трава на глазах жухла, чернела и расплывалась в грязь.
посинели, вспухли. Таргитай торопливо сказал, захлебываясь от жалости к
беспомощному Мраку:
пережали...
уже волчья.
даже лицо вытянулось, челюсти выдвинулись, обнажая клыки. Глаза остались
прежние, лишь налились кровью, но зубы уже были как ножи, а клыки -- как
киммерийские акинаки. Мрак рычал, верхняя губа подрагивала, красные блики
костра прыгали по клыкам.
оборотня. Казалось, у него даже руки начали вспухать от невидимых веревок.
черного папоротника на краю поляны. Там двигались тени, узорные листья
шевелились в потоке теплого воздуха, что накатывал волнами от костра.
Сколько Трагитай ни всматривался, созревающих бутонов не видел.
не умолкал злобный вой, рычание. Но даже рычание было не звериное, а...
дозвериное, что ли? Как если бы жаба стала с лося ростом, а ящерка доросла
до бера. Рычание какое-то болотное, подземное!
отступала, яркое пламя высвечивало стволы деревьев. Голоса стали глуше.
Наконец Таргитай прислушался, сказал торопливо:
руки пусть связаны. И горло!.. В самом деле светает.
прежде. Зато менялись голоса нечисти, слышались нотки злости,
разочарования. Перетянутые ремнями ноги Мрака распухли безобразно. Чуть не
плача, Олег с трудом распустил узлы, сбросил ремни -- Чур бы их побрал! --
начал оттирать ноги, щипать, шлепать, разгоняя застоявшуюся кровь. Опухшие
места приняли синюшный оттенок. Еще немного, подумал Олег в страхе, Мрак
остался бы без ног!
Земляной Андрей
Маккефри Энн
Шилова Юлия
Каргалов Вадим
Русанов Владислав
Посняков Андрей