Чтение 55–й страницы книги ~Одиссея~

По морю плавали мы, дожидаясь зари и готовя

Для Телемаха засаду, чтоб, взявши его, уничтожить.

370 Бог тем временем в пристань его проводил невредимо.

Будем думать теперь, как нам приготовить погибель

Здесь Телемаху, чтоб вновь ускользнуть он не мог.

Уж поверьте, Цели мы нашей, покуда он жив, никогда не достигнем!

Сам разумен он стал и в мыслях своих и в решеньях,

375 К нам же здешний народ благосклонности мало питает.

Действовать нужно скорей, пока он ахейцев на площадь

Не соберет. Я уверен, что долго он медлить не будет,

Злобы своей не откинет и, встав перед всеми, расскажет,

Как мы убить собирались его и в том не успели.

380 Нас не похвалит народ, об умысле нашем узнавши.

Может случиться беда: народ нас с земли нашей сгонит,

В страны чужие придется в изгнание нам отправляться.

Предупредим-ка его и захватим вне города в поле

Или в дороге. Сокровища все заберем и запасы,

385 Между собой без обиды его достоянье поделим,

Домом же этим пусть мать его с будущим мужем владеют.

Если мое предложенье не нравится вам и хотите

Жизнь вы ему сохранить, чтоб отцовским владел достояньем,

То перестанем пирами здесь радовать дух, собираясь

390 Вместе. И пусть ее из дому сватает каждый, дарами

Сердца ее домогаясь. Она ж за того пусть выходит,

Кто принесет ей всех больше и кто ей судьбою назначен".

Так говорил он. Молчанье глубокое все сохраняли.

С речью к ним Амфином обратился и стал говорить им, -

395 Ниса блистательный сын, потомок владыки Арета.

Был он вождем женихов, на Дулихии острове живших,

Многопшеничном, богатом лугами, - и был Пенелопе

Очень приятен речами. Имел он хорошее сердце.

Добрых намерений полный, он так к женихам обратился:

400 "Я бы, друзья, никогда не решился убить Телемаха.

Царского рода людей убивать - это страшное дело!

Раньше давайте-ка спросим богов - какая их воля?

Если вещание Зевса великого это одобрит,

Сам я убью Телемаха и вас призову всех к убийству.

405 Если ж бессмертные против решат, мой совет: воздержитесь!"

Так сказал Амфином. Понравилось всем предложенье.

Тотчас они поднялись и к дому пошли Одиссея.

В дом вошедши его, уселися в гладкие кресла.

Мысль в это время другая пришла Пенелопе разумной

410 Выйти в зал к женихам, безмерною наглостью полным.

Знала она уж, что гибель готовят ее они сыну.

Вестник Медонт ей сказал: решение их он подслушал.

В залу пошла она, взявши служительниц-женщин с собою.

В залу войдя к женихам, Пенелопа, богиня средь женщин, 415 Стала вблизи косяка ведущей в столовую двери,

Щеки закрывши себе покрывалом блестящим. С упреком

Речь обратила она к Антиною и вот что сказала:

"Наглый ты, Антиной, человек и коварный! В народе

Здесь говорят о тебе, что сверстников всех превосходишь 420 Разумом ты и речами. Но вправду совсем не таков ты!

Бешеный! Как моему Телемаху готовить ты можешь

Смерть и рок! О молящих не думаешь ты, у которых

Зевс - свидетель. Готовить друг другу беду - нечестиво!

Или не знаешь, как в дом наш отец прибежал твой в испуге

425 Перед народом, который охвачен был яростным гневом

Из-за того, что, примкнувши к тафосским пиратам, вреда он

Много феспротам принес, союзникам нашим давнишним.

Смерти его домогались предать, из груди его вырвать

Сердце, поесть его скот и все достоянье расхитить.

430 Но, хоть и очень рвались, Одиссей не пустил и сдержал их.

Ты ж теперь дом разоряешь, жену его сватаешь, сына

Смерти желаешь предать к моему бесконечному горю.

Требую я: перестань! Заставь и других отказаться!"

Сын Полиба тогда, Евримах, ей на это ответил: 435 "Старца Икария дочь, разумная Пенелопея!

Не беспокойся и мыслью такой не тревожь себе сердца.

Нет человека такого, не будет, такой не родится,

Кто бы на сына посмел твоего покуситься, покуда

Жив я еще на земле и покуда глаза мои смотрят!

440 Вот что тебе я скажу, и это исполнено будет:

Черная кровь его вмиг по копью. моему заструится!

Также и мне Одиссей, городов разрушитель, нередко,

Взяв на колени к себе, заботливо вкладывал в руки

Вкусный жаркого кусок и вино к губам подносил мне.

445 Бот почему Телемах мне дороже, чем кто бы то ни был.

Нечего вовсе ему, уверяю я, смерти бояться

От женихов. Но от бога, конечно, ее не избегнешь".

Так успокаивал он. А сам ему гибель готовил.

Наверх, в покой свой блестящий, ушла Пенелопа и долго

450 Об Одиссее, любимом супруге, рыдала, покуда

Век ее сладостным сном не покрыла богиня Афина.

Смерклось, когда свинопас к Одиссею и к сыну вернулся.

Оба они, заколовши свинью годовалую, ужин

Только что стали готовить. Богиня Паллада Афина

455 Близко меж тем подошла к Одиссею, Лаэртову сыну,

Снова, ударив жезлом, его в старика превратила,

Тело в рвань облекла, чтоб, в лицо увидав Одиссея,

Вдруг его свинопас не узнал, к Пенелопе разумной

Не побежал бы с известьем, не в силах укрыть его в сердце.

460 Первым к нему Телемах с таким обратился вопросом.

"Ты уж вернулся, Евмей? Какие там в городе слухи?

Храбрые к нам женихи из засады вернулись ли в город

Или сидят еще там, моего дожидаясь возвратами"

Ты, Евмей свинопас, в ответ Телемаху промолвил:

465 "Разузнавать и расспрашивать я не сбирался об этом,

В город отсюда спускаясь. Все время о том лишь я думал,

Чтоб, порученье исполнив, домой поскорее вернуться.

Быстрый мне встретился там от товарищей наших посланник,

Вестник, - уж раньше меня обо всем твою мать известил он,

470 Знаю я нечто другое, что видел своими глазами:

Город внизу я оставил и там уже шел, где Гермесов

Высится холм, как внезапно увидел я в гавань входящий

Быстрый корабль. В корабле том немало мужей находилось.

Множество также щитов там сверкало и копьев двуострых.

475 Уж не они ль это, думалось мне. Но знать не могу я".

И улыбнулась тогда Телемаха священная сила,

Бросивши взгляд на отца незаметно для глаз свинопаса.

Кончив работу, они приступили к богатому пиру.

Все пировали, и не было в равном пиру обделенных.

480 После того как питьем и едой утолили желанье,

Вспомнили все о постелях и сна насладились дарами.

Гомер. Одиссея. Песнь семнадцатая.

ПЕСНЬ СЕМНАДЦАТАЯ.

Рано рожденная вышла из тьмы розоперстая Эос.

Встал Телемах, Одиссеем божественным на свет рожденный,

Быстро к ногам привязал прекрасного вида подошвы,

Взял копье, какое ему по руке приходилось,

5 И, собираяся в город, сказал своему свинопасу:

"В город я отправляюсь, отец, чтоб меня увидала

Мать моя там. Ведь, наверно, не раньше она перестанет

Горькие слезы по мне проливать и вздыхать непрерывно,

Чем на глаза ее сам я явлюсь. Ты же сделаешь вот что:

10 Этого странника в город сведи, чтобы там подаяньем

Мог он себя прокормить. Вина иль ячменного хлеба

Даст ему, кто пожелает. А я совершенно не в силах

Всех людей принимать. Забот и своих мне довольно.

Если ж на это обидится гость - самому ему будет

15 Хуже. А я говорить люблю только чистую правду".

Сыну на это в ответ сказал Одиссей многоумный:

"Друг! И сам я совсем уж не так здесь желаю остаться.

Нищему пищу себе добывать подаяньем удобней

В городе, нежели в поле: там каждый подаст, кто захочет.

20 Мой не таков уже возраст, чтоб здесь оставаться при стаде

И приказаньям твоих пастухов во всем подчиняться.

Сам ты иди, а меня этот муж поведет, как велел ты,

Лишь у огня я согреюсь и солнце засветит пожарче.

Больно плоха уже эта одежда. Застудит мне тело

25 Утренний иней. А город-то, вы говорите, далек!"

Так он сказал. Телемах через двор направился в город,

Быстро шагая ногами и зло женихам замышляя.

Вскоре пришел к своему он для жизни удобному дому.

Там он поставил копье, прислонивши к высокой колонне,

30 Сам же направился внутрь, чрез порог из камня шагнувши.

Первой его Евриклея кормилица там увидала;

Стлала она в это время овчины на пестрые кресла.

Близко, заплакав, к нему подошла. Остальные рабыни

Стойкого в бедах царя Одиссея сбежалися также.

35 Все они в голову, в плечи любовно его целовали.

Вышла потом Пенелопа из спальни своей, Артемиде

Иль золотой Афродите подобная видом прекрасным.