передовая сотня, выпуская от себя дозоры - глаза и уши войска. Сзади
главная сила охраняла себя подвижной заставой. Связь вперед и назад
держали цепочки, чтобы знать нужное, чтобы главная сила не надавила на
передовую заставу, чтобы тыльная не наваливалась на хвост главных сил.
крупными каплями. Передовой отряд приближался к перевалу. Тучи порвались
гнилой пестрядью, выглянуло солнце, и передовая сотня наткнулась на
преграду.
две крепости встали на страже прохода. Одна большая, другая малая и между
ними - долинка шириной не более убойного полета стрелы. Разумные умельцы
замкнули перевал с хорошим знанием воинского дела.
были совсем свежи. Видно, камень брали на месте - горные склоны темнели
выемками недавних ломок. На горах зияли лысины вырубок, от которых вниз
уходили просеки для скатывания бревен.
вольность. Ратибор вспомнил ненависть степняков к укреплениям, разделил их
злое чувство, но испытал и уважение к создателям крепости.
втянулись за стены, как улитка.
было, скалы выходили наружу, едва прикрытые осыпями и тощей почвой. Между
обеими крепостями не пройти и ночью. Ромеи запалили сильные факелы.
башен кидали факелы, но они быстро гасли в лужах, оставленных дождем.
Перед рассветом в большей крепости ясно и спокойно зазвучала бронзовая
доска.
Не было времени гладко обтесать камень.
антиохийскому патриарху Ефрему. Святитель Ефрем искоренял в Сирии ересь
монофизитствующих. Более двух мириадов монахов-схизматиков, изгнанных и
бежавших из разоренных кафоликами монастырей, собралось в Теллском
монастыре. Когда легион под командованием брата патриарха приблизился к
необозримым рядам черноризцев, солдаты отступили, приняв смертных за
исполинов. Один Гераклед, повторяя догмат истинной веры как боевой клич,
бросился на монахов и убивал еретиков до изнеможения. Его пример не увлек
оробевший легион. Однако полководец отличил храброго борца за истину
христианского вероисповедания
благочестивого комеса. Ведомый истинным богом, Гераклед опустошил
окрестности Теллы, разыскивал схизматиков в горах и в недоступных, как
прежде считалось, убежищах по Евфрату.
Апамеи к границам сарацинов. Стада нечестивцев падалью устлали дороги, но
все же Гераклед продал сарацинам три мириада мужчин, полтора мириада
женщин, сколько-то детей. Их не удосужились посчитать. Еретик несравненно
хуже язычника. Идолопоклонники находятся вне церкви, еретики же хотят
разрушить христианскую общность изнутри. Они - проказа. Быть рабом
язычника еще слишком хорошая участь для схизматика.
послан на северную границу империи для укрощения варваров. В дальнейшем
Геракледу было обещано командование войсками всей Фракии.
Юстинианополь собственных гонцов. Предупреждая о вторжении трех тысяч
славян, Гераклед обвинял Рикилу в изменническом пропуске варваров через
священную границу.
филистимлян.
наделенного благодатью при посвящении в сан, комес Гераклед первым вышел
из храма.
Было тепло и влажно. Белые хлопья тумана цеплялись за горы. Луч солнца
лежал на золоченом кресте, поднятом на высоком шесте над узким
прямоугольником храма. Храм возводился ранее крепостных стен. Божественный
базилевс хотел слышать о благочинии богослужения и в далеких крепостях.
людей и животных. Под ногами хлюпала грязь - мостовую не успели сделать.
Было тесно. Зодчий предлагал строиться более широко, увеличив протяжение
стен на полторы стадии. Бог вразумил своего раба - согласись Гераклед, и
скифы застали бы крепость недостроенной. "А не был ли зодчий предателем?"
- мелькнуло в голове Геракледа, озабоченного вторжением.
дворе из-под котлов, вмазанных в очаги, поднимался густой дым. Несколько
босых рабов, единственной одеждой которых служила набедренная повязка,
таскали дрова. Брякали ножные цепи.
другой. На обеих были хитоны одинакового покроя и одинаково грязные.
Заметив комеса, женщины замерли, как мыши, которым некуда бежать. Утром,
не натертые мелом и тальком, без сажи на бровях и краски на щеках, они
казались тем, кем были, - старухами.
наказать женщин плетью. Комес не хотел, чтобы блудницы показывались в часы
богослужения.
содержание лупанаров в крепостях империи.
путь, пока их обрывки превратятся в ветошь, от которой откажется нищий.
Каждая лестница ведет вниз. На каждой ступеньке кто-то извлекает выгоду.
Какая-нибудь нежная красавица иберийка, предложенная Ейринием утонченному
патрикию Помпею через два дня после того, как корабль привез ее с берегов
Лазики, где отец, брат или просто людокрад выменял девушку на крепкий меч
византийской работы, через двадцать пять лет оказывалась в лупанаре
пограничной крепости, продолжая приносить доход хозяину и империи.
чистосердечная исповедь и отпущение грехов. Не грешить есть дьявольское
искушение; человек, считающий себя безгрешным, впадает в смертный грех
гордости, он подвергает осуждению ближних, рассуждает о делах империи и
веры. Так рождаются ереси и действия, опасные для империи. Бог требует не
воли, но послушания.
свидетельствовало о небрежении начальствующих. Их надлежит обратить ко
Христу. После победы над варварами...
сном, но имел видение. Белый агнец шел по лугу, обагренному кровавой
росой. Знамение победы Креста. Подобное же видение являлось Геракледу в
Сирии, или ему так только казалось, он не мог бы уверять, положив руку на
Евангелие. Сегодняшнее же было явственно, как день.
Медленно, по четыре в ряд, солдаты вытягивались из-под сводчатой арки
единственных ворот. Многие передергивали плечами под кирассой, стараясь
утишить зуд от блошиных укусов. В пыли земляных полов насекомые кишели. Э,
крепость еще устроится!
муштровкой, кормил досыта кашей из дробленого зерна, мясом, хлебом.
Влажный воздух крепостного двора наполнился тяжелым запахом чеснока и
лука. Все солдаты получали по четыре луковицы и по две головки чеснока в
день. Давали и вино.
случалось одинаково и с подданными и с военнопленными. Отбор происходил
естественно и довольно быстро. Кто не мог свыкнуться с воинской неволей
или с разлукой, тот бежал, погибая в бегстве, либо в казарме угасал от
тоски. В рядах оставались люди, наделенные силой жизни, подобной силе
ползучих растений, - умевшие гнуться, извиваться, приспосабливаться.
в прошлом земледельцем, ремесленником или мелким торговцем. Насильственно
завербованный, он едва умел держать оружие и становился легкой добычей
ромеев при первой неудаче персидской армии. Ромеи, обучая, делали из него
солдата.
Привыкнув довольствоваться горстью фиников, куском вяленой верблюжатины,
не брезгуя и ослиным мясом, сарацин учился есть.
другое.
необходимость нечто решать, он не был обязан трудиться, содержать семью и
думать о завтрашнем дне. Исполняя несложные обязанности, солдат был