толпу, и очистили широкую площадку. Оба всадника одновременно появились на
разных, ее концах. Они могли действовать только копьем и коротким мечом,
не прибегая к стрелам. Маленькие круглые щиты из буйволовой кожи были на
левой руке каждого.
такой же сильный высокий жеребец. Конь был чужой и горячился. Будакену
дали длинное тонкое копье. В его корявых руках оно сейчас же переломилось.
Один из сакских богатырей уступил ему другое копье, потолще. Будакен
повертел им и усмехнулся:
на друга. Кони помчались легкими прыжками, клубы пыли вылетали из-под
копыт. Гелон сидел, изогнувшись, прикрываясь щитом, и поднятая рука делала
круги, готовая метнуть копье.
из-за него, прижав копье локтем, стараясь предупредить тохарскую уловку.
понеслось навстречу Будакену. Оно ударилось в грудь ниже соска. Глаза всех
метнулись на спину Будакена, откуда должно было показаться острое стальное
жало.
упало на землю.
от разъяренных коней.
в руке тяжелое копье.
был короткий меч, щитом он прикрывался, готовый отбить полет смерти.
разобрать слов.
кобылице и, пробиваясь сквозь толпу, продолжала кричать: <Убей его!> Но
кому кричала Зарика - своему мужу Гелону или отцу?
Кони приближались коротким наметом. Будакен завертел копьем, перевернул
его тупым концом вперед и, припав к шее коня, яростно набросился на
Гелона.
понесся на толпу, а Гелон, выбитый тяжелым копьем, ударился о землю, как
бурдюк с кумысом. Ошеломленный, он с трудом приподнялся на руку, пригнув
голову, ожидая последнего смертельного удара.
конем. Но он видел ожесточенное, кричавшее лицо своей дочери и решил, что
она умоляет пощадить ее мужа.
пригвоздить его к земле.
признавал себя побежденным и просил пощады.
даст и тебе пощады, дай мне копье - я сама прикончу его.
нападению.
улыбаться. - Я же знал, что ты в кольчуге, но я хотел доказать народу, что
ты совсем не старик, что ты легко владеешь копьем и можешь быть, как и
раньше, вождем племени... - Он протянул руку к поводу коня Будакена, чтобы
провести его к кургану совета.
его на дыбы, и воскликнул:
около костра совета. Шумная толпа окружила его со всех сторон.
слуги-тохары и сторонники, ожидавшие милости и подарков от богатого князя.
вами и говорю, что я видел Двурогого-царя в ущелье Железных ворот. Он ехал
в колеснице, запряженной тройкой персидских коней. Был я в одежде пастуха,
руки мои были связаны, и только поэтому проклятый явана колотил меня
палкой. Вот все подарки Двурогого, которые я еще чувствую на своих плечах.
Но я все вытерпел, чтобы увидать, какие силы у наших врагов. И остался я
жив потому, что меня подобрали крестьяне и помогли вернуться сюда, в наши
степи, где вы на меня лаете, как собаки на чужеземца. И я скажу: бойтесь
Двурогого, но не потому, что его воины сильнее наших богатырей, а потому,
что он сам нападает, сам ищет чужого горла, чтобы его перерезать. Ему
помогает не его сила, а трусость тех, кого он гонит. Двурогого не
остановят ни горы, ни реки; его задержим и раздавим только мы, саки, если
бросимся на него и будем биться, пока не погоним обратно. А те шакалы,
которые кричали, что я изменил родному племени, они сейчас будут биться со
мной все по очереди. Я готов.
грома, покатился по рядам черных остроконечных шапок. Кому хочется
испытать участь Гелона и попасть на острие тяжелого будакеновского копья?
с разных концов кургана.
знал. Верим тебе, Будакен! Слезай с коня. Садись на войлок совета племени,
выпей с нами чашу кумыса!
сидеть на беспокойно плясавшем жеребце. Когда затихли голоса, Будакен
крикнул:
ждет. Саки, готовьтесь к набегу! Я с вами не сяду пить кумыс, когда надо
точить ножи. Я сяду на бычью шкуру и зову всех идти со мной!
диких лошадей. - Готовьтесь к набегу на Мараканду. Яваны пьянствуют там,
нажравшись, как тигры, согдской кровью, и теперь не могут двинуться.
Тамир, веди нас на Мараканду!
движения его тонких восковых рук зависело, будет ли война или тревожный,
неясный мир. Но руки неподвижно лежали на коленях, а Тамир глядел на яркое
созвездие, горевшее над тополями Яксарта.
рядов.
оборванный человек. Он был молод и плечист. Красная повязка была закручена
вокруг головы. По запыленному лицу текли капли пота, и он тяжело дышал.
совета.
сменных конях. Яваны идут на Мараканду. Они доберутся и сюда, и до
цветущей долины Чача*. Яваны тянутся по большому караванному пути, как
громадная ядовитая кобра, сжигая и уничтожая кругом селения, избивая
крестьян. Но наши охотники умеют ловить и змей, пригвоздив их хвост к
земле. Скоро голова яванов заглянет сюда, в наши степи, - вот тут-то и
надо заставить кровожадную змею попятиться назад. Дайте мне молодцов,
чтобы перерубить хвост яванам. Нас уже собралось сотни четыре всадников, и
мы начали захватывать по дорогам обозы яванов. Наш отряд - это крестьяне,
у которых яваны вырезали жен и детей, сожгли их скирды хлеба. Но нас мало,
и у половины из нас нет мечей - наши воины дерутся топорами и дубинами.
Вольные саки, придите нам на помощь!
не щипали согдских купцов!
Буревестника? Это Шеппе! Конечно, это Левша-колючка!
постепенно затих...
броситься на того, кто хочет перебить нам хребет. Но мы ничего не должны
делать поспешно, неразумно. Сперва мы вышлем посольство: надо заглянуть
Двурогому в глаза и понять, что он замышляет. Двурогий не смеет переплыть
сладких вод нашей пограничной реки. Если он попробует ступить ногой на
правый берег Яксарта, на нашу вольную землю, он услышит рычание тридцати
скифских племен. Если наши богатыри хотят расправить плечи и перерубить
хвост яванской кобре - пусть собираются в набег вместе со смелым охотником
Корнев Павел
Херберт Фрэнк
Глуховский Дмитрий
Глуховский Дмитрий
Белогорский Евгений