штиль, и черный дым поднимался к безоблачному небу, бросая на воды океа-
на огромную тень в несколько километров.
реставая, поскрипывали черпаки элеваторов.
дымовую мглу можно было видеть сотни две людей: они шли, подняв головы,
их лица были суровы и решительны. Впереди четверо несли на плечах что-то
завернутое в красное знамя. Они взобрались на скалу, где возвышалась ре-
шетчатая башня большого гиперболоида, и у подножия ее опустили длинный
сверток.
Взобравшись, как кошка, снаружи по решетчатым креплениям башни, он вклю-
чил большой гиперболоид, нащупал "Аризону" среди огромных волн.
зывал фонарные столбы, деревья. "Гадюка", - шептал Иван, поворачивая ду-
ло аппарата, и так же, как во время письменного урока, когда Тарашкин
учил его грамоте, помогал себе языком.
носом, сближая угол. Мешали облака дыма от загоревшихся цистерн. Вдруг
луч с "Аризоны" превратился в ослепительную звезду, и она, сверкая, ужа-
лила Ивана в глаза. Пронзенный насквозь лучом, он упал на кожух большого
гиперболоида...
тился перед телом Ивана, отогнул край знамени и поцеловал мальчика в
лоб.
мощный аэроплан. Забирая высоту, он повернул на запад...
и справа от него провел рукой.
бесшумно отодвинулся, открывая узкий проход в потайные комнаты дворца.
ретарь побледнел, Гарин с ледяной вежливостью поднял лучевой револьвер в
уровень его лба. - Благоразумнее подчиняться, господин секретарь...
сен.
волна.
Он знал, что умирает. Несколько дней боролся за жизнь, - сквозная пуле-
вая рана в живот, - и наконец затих. Глядел на звезды через открытую
дверь, откуда лился воздух вечности. Не было ни желаний, ни страха,
только важность перехода в покой.
над ним. Спросила шепотом, как он себя чувствует. Он ответил движением
век, и она поняла, что он хотел ей сказать: "Я счастлив, ты со мной".
Когда у него несколько раз, захватывая воздух, судорожно поднялась
грудь, Зоя села около койки и не двигалась. Должно быть, печальные мысли
бродили в ее голове.
ем, - вы один на свете любили меня. Одному вам я была дорога. Вас не бу-
дет... Какой холод, какой холод...
холоде. Она видела, что нос его обострился, рот сложен в слабую улыбку.
Еще недавно его лицо горело жаровым румянцем, теперь было как восковое.
Она подождала еще много минут, потом губами дотронулась до его руки. Но
он еще не умер. Медленно приоткрыл глаза, разлепил губы. Зое показалось,
что он сказал: "Хорошо..."
ние шторки.
ничком, вцепившись застывшими пальцами в ковер: он умер мгновенно, без
крика Гарин, покусывая дрожащие губы, медленно засовывал в карман пиджа-
ка лучевой револьвер. Затем подошел к низенькой стальной двери. Набрал
на медном диске одному ему известную комбинацию букв, - дверь раскры-
лась. Он вошел в железобетонную комнату без окон.
дилось нечто гораздо более ценное для Гарина: привезенный из Европы и
сначала тайно содержавшийся на Золотом острове, затем - здесь - в потай-
ных комнатах дворца, третий двойник Гарина - русский эмигрант, барон
Корф, продавший себя за огромные деньги.
где стояли в вазах фрукты и сласти (пить ему не разрешалось). На полу
валялись книжки - английские уголовные романы. От скуки барон Корф пле-
вал косточками вишен в круглый экран телевизорного аппарата, стоявшего в
трех метрах от его кресла.
Куда вы, черт вас возьми, провалились?.. Слушайте, долго вы еще намерены
меня мариновать в этом погребе? Ей-богу, я предпочитаю голодать в Пари-
же...
регалиями.
быстро сбрил усы и бороду.
личный секретарь. Когда его хватятся, можете сказать, что услали его с
секретным поручением... Понятно вам?
ринские брюки.
секретаря в камин и пройдете в мой кабинет. Немедленно вызовете по теле-
фону Роллинга. Надеюсь, вы хорошо запомнили весь механизм моей диктату-
ры? Я, затем мой первый заместитель - начальник секретной полиции, затем
мой второй заместитель - начальник отдела пропаганды, затем мой третий
заместитель - начальник отдела провокации. Затем тайный совет трехсот,
во главе стоит Роллинг. Если вы еще не совсем превратились в идиота, вы
должны были все это вызубрить назубок... Снимайте же брюки, черт вас
возьми!.. Роллингу по телефону скажите, что вы, то есть Пьер Гарин, ста-
новитесь во главе войск и полиции. Вам придется серьезно драться, милей-
ший...
Петровича Гарина?
письменном столе... Я - исчезаю...
скрылся за дверью.
ральные улицы города, исчезло всякое сомнение: он вовремя унес ноги. Ра-
бочие районы и предместья гудели стотысячными толпами... Кое-где уже
плескались полотнища революционных знамен. Поперек улиц торопливо нагро-
мождались баррикады из опрокинутых автобусов, мебели, выкидываемой в
окошки, дверей, фонарных столбов, чугунных решеток.
ках, продирающихся сквозь толпы, развозили пулеметы, гранаты, винтов-
ки... Несомненно, это была работа Шельги...
ка на восставших. Но сейчас он лишь нервнее нажимал педаль машины, несу-
щейся среди проклятий и криков: "Долой диктатора! Долой совет трехсот!"
тавшие. Шельга разыгрывает революцию, как дирижер - героическую симфо-
нию.
жи золота, теперь работали против него - разносили на весь мир вести о
поголовном восстании.
вать решительно и даже не без успеха. Его отборные войска штурмовали
баррикады. Полиция с аэропланов сбрасывала газовые бомбы. Конница рубила
палашами людей на перекрестках. Особые бригады взламывали дверные замки,
врывались в жилища рабочих, уничтожая все живое.
центрах, они решительно переходили в наступление. К середине дня вся
страна пылала восстанием...
ном проносился по улице провинциальных городков, сбивал свиней, собак,
давил кур. Иной прохожий не успевал выпучить глаза, как запыленная, чер-
ная огромная машина диктатора, уменьшаясь и ревя, скрывалась за поворо-
том...
налить воды в радиатор... Мчался всю ночь.