Чтение 55–й страницы книги ~Дорожные работы~

Феннер ушел. В окно рядом с парадной дверью он наблюдал за тем, как
он подошел к своему синему "Бьюику", сел за руль и уехал.

Потом он размахнулся и изо всех сил ударил кулаком по стене.

Он смешал себе еще один коктейль и присел за кухонный стол, чтобы
хорошенько обдумать ситуацию. Они знали об Оливии. Они были готовы
использовать это знание против него. Это был не самый лучший рычаг для
шантажа. Конечно, с его помощью они могли разрушить его брак, но брак
его и так был уже почти разрушен. Дело в другом: они следили за ним.
Как?

Если бы к нему был приставлен соглядатай, то им наверняка было бы
известно о прогремевшем на весь мир ба-бах та-ра-рах. Тогда бы они живо
разделались с ним. Какой смысл шантажировать его такой мелочевкой, как
шашни с девчонкой на стороне, если можно сразу же упрятать упорного
домовладельца в тюрьму за поджог? Стало быть, они поставили ему жучок в
телефон. Когда он подумал, как близок он был к тому, чтобы спьяну
проболтаться о своем преступлении, на лбу у него выступили мелкие
капельки холодной испарины. Слава Богу, что Мальоре вовремя заставил его
заткнуться. Впрочем и ба-бах та-ра-рах могло вызвать подозрения.

Итак, он выяснил, что его разговоры прослушиваются. Остается вопрос:
как быть с предложением Феннера и как реагировать на методы его
клиентов?

Он запихнул в духовку готовый обед и сел за стол с новым коктейлем,
дожидаясь, пока еда подогреется. Они шпионили за ним, а потом попытались
его полку пить. Чем дольше он об этом думал, тем сильнее злился.

Он вынул из духовки обед и съел его. Потом он стал расхаживать по
дому, бесцельно глядя по сторонам. В голове у него зародилась одна идея.

В три часа он позвонил Феннеру и сказал, чтобы тот присылал бланки.
Он подпишет уведомление о переселении, если Феннер возьмет на себя труд
проследить за выполнением тех двух пунктов, которые они обсуждали в
разговоре. В голосе Феннера зазвучало удовлетворение и даже облегчение.
Он сказал, что с радостью проследит за выполнением их договоренности и
позаботится о том, чтобы завтра же бланки были у него на руках. Также
Феннер сообщил о том, как он рад, что мистер Доуз склонился к
благоразумию.

- У меня есть пара условий, - сказал он.

- Условий, - повторил Феннер, и голос его внезапно зазвучал осторожно
и недоверчиво.

- Не нервничайте. Условия вполне выполнимые.

- Что ж, давайте послушаем, - сказал Феннер. - Но я предупреждаю вас,
Доуз, что вы выжали из нас уже все, что можно. Дальше давить не советую.

- Вы принесете бланки мне завтра домой, - сказал он. - Я заполню их и
принесу к вам в контору в среду. Я хочу, чтобы там меня ждал чек на
шестьдесят восемь тысяч пятьсот долларов. Понимаете? Чек на
предъявителя. Я отдам вам бумаги, вы мне - чек.

- Мистер Доуз, так дела не делаются...

- Может быть, и не делаются, но вы вполне можете на это пойти. Пошли
же вы на то, чтобы прослушивать мой телефон и Бог знает на что еще? Не
будет чека, не будет подписи. Тогда я найму адвоката.

Феннер не отвечал. Он почти слышал, как в голове у него ворочаются
мысли.

- Хорошо, - сказал он наконец. - Второе условие? - После среды вы
должны оставить меня в покое. Двадцатого января дом ваш. До этого он
будет оставаться моим.

- Прекрасно, - тут же сказал Феннер, потому что, разумеется, это было
никакое не условие. По закону дом оставался его собственностью до
двенадцати часов ночи девятнадцатого числа. А если он подпишет
уведомление о переезде и получит чек, то ни одна газета и телепрограмма
не проявят к нему ни малейшего сочувствия.

- Все, - сказал он.

- Хорошо, - сказал Феннер. В голосе его звучала нескрываемая радость.
- Я рад, что мы смогли понять друг друга, мистер...

- Пошел в жопу, - сказал он и повесил трубку.

8 января, 1974

Его не было дома, когда курьер просунул в почтовую щель его двери
пухлый коричневый конверт с формой 6983-426-73-74 (голубая обложка). В
это время он отправился в Нортон, чтобы повидаться с Сэлом Мальоре.
Мальоре не сошел с ума от радости, увидев его, но по мере того как он
говорил, лицо Одноглазого Салли становилось все более задумчивым.

Принесли ленч - спагетти с телятиной и бутылку красного вина. Было
удивительно вкусно. Когда он перешел к рассказу о пятитысячной взятке и
о том, как Феннер узнал об Оливии, Мальоре поднял руку, жестом показывая
ему остановиться. Он позвонил по телефону и после короткого разговора
продиктовал номер дома на улице Крестоллин. - Возьмите фургон, - сказал
он и повесил трубку. Накрутив на вилку изрядную порцию спагетти, он
кивнул, ожидая продолжения.

Когда рассказ был окончен, Мальоре сказал:

- Тебе повезло, что они за тобой не следили. Сейчас бы сидел уже в
тюряге.

Он наелся до отвала. Вот уже пять лет он не обедал так вкусно. Он
похвалил угощение, и Мальоре расплылся в улыбке.

- Многие из моих друзей больше не едят спагетти, - сказал он. - Они
считают, что вроде как должны держать марку. Вот и ходят по
"Макдональдсам", во французские рестораны, в шведские... Вот и получают
язву желудка. Почему? Да потому что человек не может измениться. - Он
вылил себе на тарелку соус из запачканного жиром картонного ведерка, в
котором было подано спагетти, и стал макать в него чесночный хлеб. Потом
он прервался на время, поднял на него свои странные, увеличенные линзами
глаза и сказал:

- Ты просишь, чтобы я помог тебе совершить смертный грех.

Он непонимающе уставился на Мальоре, не в силах скрыть своего
удивления.

Мальоре обиженно засмеялся. - Я знаю, о чем ты думаешь. Ты думаешь,
что когда такой человек, как я, начинает рассуждать о грехе, то это
звучит, глупо. Я уже как-то говорил тебе, что пришил одного парня. Так
вот, на самом деле гораздо больше. Но я никогда не убивал человека,
который не заслужил бы смерти. Я смотрю на это так: если человек умирает
раньше, чем ему суждено Богом, то можно считать, что ему повезло. Грехи
такого парня ему не засчитываются. Бог просто обязан пощадить его,
потому что у него не было времени на раскаяние. Так что, если я кого
убиваю, то я его спасаю от адских мук. Получается, что для тех парней,
которых я пришил, я сделал больше, чем сам Папа Римский. Думаю, Господь
об этом знает. Но сейчас не об этом речь. Ты мне нравишься. У тебя есть
мужество. Трус не стал бы швыряться зажигательными бомбами. Но то, о чем
ты меня просишь, это, знаешь ли...

- Но вы ничего не должны делать. Я все сделаю сам, по своей воле.

Мальоре закатил глаза. - Господь Иисус Христос! Пресвятая Дева Мария!
Плотник Иосиф! Ну почему ты никак от меня не отцепишься?

- Потому что у вас есть то, что мне нужно.

- Это еще не значит, что ты это получишь.

- Так вы поможете мне или нет?

- Я не знаю.

- У меня есть деньги. Во всяком случае появятся через некоторое
время.

- Дело не в деньгах, дело в принципе. Я никогда раньше не имел дела с
людьми, у которых поехала крыша. Мне надо будет все обдумать. Я тебе
позвоню.

Он решил, что пока не стоит настаивать, и, распрощавшись, ушел.

Он как раз заполнял уведомление о переезде, когда появились люди
Мальоре. Они приехали на белом фургоне фирмы "Эконолайн", на боку
которого был нарисован танцующий телевизор с улыбкой во весь экран. Под
телевизором шла надпись:

ПРОДАЖА И РЕМОНТ ТЕЛЕВИЗОРОВ "Рэй и К"

К нему вошли двое людей в зеленых комбинезонах с большими саквояжами,
набитыми инструментами. В саквояжах лежало настоящее оборудование для,
ремонта телевизоров и еще много всякой всячины. Они проверили дом. Эта
операция заняла полтора часа. Они нашли жучки в обоих телефонных
аппаратах, один жучок в спальне, один - в столовой. В гараже жучков не
оказалось, что принесло ему большое облегчение.

- Ублюдки, - сказал он, рассматривая лежащие на ладони блестящие
жучки. Потом он бросил их на пол и раздавил каблуком.

По дороге к выходу один из мастеров сказал не без некоторого
восхищения:

- Да, мистер, ну и задали вы жару этому телевизору. Сколько раз вы
его ударили?

- Один раз, - ответил он.

Когда они уехали, он смел останки жучков на совок и выбросил их в
мусорное ведро. Потом он приготовил себе выпить.

9 января, 1974

В половину третьего людей в банке почти не оказалось, и он сел за
один из столов в центре помещения и достал из бумажника чек от
Городского Совета и чековую книжку. Он вырвал из чековой книжки один
бланк и в графе выдать проставил сумму 34,250. Потом он подошел к
окошечку и протянул кассирше чек и бланк.

Кассирша, молоденькая девчонка с волосами черными, как смертный грех,
в коротком малиновом платье и прозрачных колготках, при виде которых
Папа Римский закричал бы: "Отойди от меня, Сатана!", перевела взгляд с